«Время жизни» Юрия Баскова

«Время жизни» – книга стихов Юрия Баскова, вышедшая после его смерти в 2005 году в издательстве «Мандр и К» в Тюмени. Название книги – строчка из его стихотворения, вынесенного в начало, на первые страницы

Глубокий вечер.

Тёмная река

плескается, как синие чернила.

Не вспоминай, любимая, пока

всё грустное, что между нами было.

Даст Бог,

Ещё нам жить и жить с тобой,

пока для нас

в конце судьбы капризной

наступит вечер тёмно-голубой –

не время суток…

Время жизни.

Вечер – время жизни, метафора не новая. Но есть в этих словах нечто, что останавливает и заставляет задуматься: а каково время жизни поэта? Равны ли судьба человеческая и судьба поэтическая, и, если отличаются, то чем?

Юрий Иванович Басков родился 9 ноября 1951 года в Тюмени. После окончания школы в 1968 году начал свою трудовую деятельность – слесарем на автобазе. Рабочий период продлится у него больше десятилетия. И даже учёба в Тюменском инженерно-строительном институте в 1970 - 1973 годах не особо повлияла на выбор места работы. В семидесятые годы он сменил несколько профессий: инженер СибНИИНП, грузчик-экспедитор на строительстве железной дороги Сургут – Уренгой, слесарь в ДСУ треста «Севертрубопроводстрой», стропальщик на трассе магистральных газопроводов.

С начала восьмидесятых он перебирается в журналистику: с 1982-го по 1984-й – собкор газеты «Градостроитель» в Надыме, с 1984-го по 1986-й - в Тюмени, редактор художественных программ на областном телевидении. Связано это с тем, что в этот период Юрий Басков учится заочно в Тюменском государственном университете на факультете филологии. Оканчивает его в 1986 году и тут же возвращается в Надым. Устраивается на работу в многотиражную газету «Комсомольская вахта», где с 1986-го по 1990-й трудится корреспондентом, редактором. В 1990–2000-х – оператор, корреспондент, заместитель главного редактора на городском телевидении Надыма, один из инициаторов его создания.

В 1984 году Юрий Басков становится участником восьмого Всесоюзного совещания молодых писателей в Москве. Через десять лет, в 1994 году, его принимают в Союз писателей России. Вернее, 1994-й – это год утверждения в Москве и выдачи билета, а тюменское отделение СП принимает его в свои ряды осенью 1993-го, почти сразу после выхода первой книги поэта «След».

Она появляется в тюменском издательстве «Рутра». Юрию Баскову уже более сорока лет. Возраст далеко не пушкинский, но именно после сорока талант его раскрывается в полной мере. До этого – публикации в периодической печати да в двух коллективных сборниках: «Час России» и «Времена, в которые верю». Попасть в такие сборники было в те годы престижно, но в каждом из них – по одному его стихотворению. Хотя, как вспоминает надымская поэтесса Людмила Ефремова, Юрий Басков к этому времени был уже сложившимся поэтом.

Тем полноценней его первая книга. Рабочий, работяжный дух живёт в ней. Без сомнения можно сказать, что многие его стихи были написаны ещё в восьмидесятые, а то и раньше. Видно это по тематическому ряду, традиционному для региональной поэзии последнего советского времени: рабочая тематика (сама книга названа как стихотворение о водителе «Урагана», перевозящем трубы для газопроводов), северные мотивы (в них в качестве своеобразной идеологической «дерзости» поднимается тема вреда, наносимого тундре промышленным освоением), война, прошлое, детство и, как ни странно, минимум любовной лирики, минимум стихов о себе, о своих эмоциях и переживаниях.

Само название книги и открытие её стихотворением рабочей тематики в годы, когда этого атрибута советской поэзии никто уже и не требовал, вызвало поначалу у меня лёгкое недоумение. Зачем лезть в прошлое, в тот бурелом, что за годы советской эпохи стал непроходимым? Но оказывается, именно это стихотворение было первой творческой удачей поэта – оно попало в книгу поэзии «Час России».

Стихи сборника «След», несмотря на свою близость традиции советской производственной поэзии, тем не менее несут в себе многие черты, стыкующиеся с иными направлениями лирики, с ощущениями иного времени. В стремлении описать неописуемое, нечто таинственное, что не имеет названия, как в стихотворении «Полярная звезда», чувствуется влияние Николая Рубцова. Избыточная экспрессия, яркость, гиперболизация (в том же «Следе») заставляют вспомнить 20–30 годы советской поэзии, когда образ, его словесная реализация заслоняли стихотворение как целостность. Есть попытки работать символами, как в стихотворении «Маяк». В «Конце сказки» явно присутствует перекличка с поэзией Юрия Кузнецова. Однако при всём многообразии этих проникновений можно с уверенностью сказать, что это не подражание кому-либо, а реализация собственного стиля в перекличке с русской традицией.

Сильная сторона поэзии Баскова этого периода – умение живописать конкретику: ситуацию, предмет, случай, судьбу. А в лучших стихах, таких как «Шарманщик», «Моя война», «Старик» – подняться над предметностью к обобщению, к осмыслению и глубине. В любом случае стихи его идут от реальности, от того, что он сам хорошо знает и помнит. Отсюда – насыщенность деталями, скрупулёзно выписанными, фраза за фразой вырисовывающими образ. Неслучайно весьма удачны его стихи о войне, вернее, о послевоенной эпохе, в которую он рос.

Умение оттолкнуться от быта, от деталей и перейти к философскому осмыслению ситуации можно увидеть в стихотворении «Старый шифоньер»:

Мы несли огромный шифоньер

На восьмой этаж при переезде.

Тёти Шурин старый шифоньер

Не вмещался в маленьком подъезде.

Тёте Шуре радовали глаз

Монолитность форм, резьба цветами

(Столяру безвестному от нас

Крепко доставалось временами).

Не вписавшись в узкий поворот,

Шифоньер упал, углы сдирая.

«Берегись!» Отпрянули, но вот

Отворилась дверь его резная.

Тут на миг оцепенели мы:

Вдруг с дверной изнанки нафталинной

Целый мир взглянул на нас из тьмы –

Выцветший, неведомый, старинный.

Вот военный с шашкой и в усах

Возложил жене на плечи руку,

Вот старик в жилете, при часах,

Нарочито строгая старуха,

Голуби, ажурные сердца,

Дети, словно солнышки в окошках,

Вот несут покойника с крыльца,

Вот гуляет свадьба под гармошку…

Мы закрыли медленную дверь…

Пусть живут в своём привычном мире –

В старом шифоньере, как в квартире,

Или в доме. (Где тот дом теперь?)

Шифоньер мы больше не несли:

Хрупок груз, хранимый больше века.

Мы его по лестнице вели,

Словно пожилого человека.

Следующая книга Юрия Баскова - «Сокол Гамаюн» - вышла в 1995 году. В эпоху, свободную чуть больше, чем просто свободная эпоха. Когда все жадно вдыхали воздух её, словно вырвались из запертой камеры, где просидели семьдесят лет; когда боялись в своих высказываниях не перегнуть, а недогнуть. Несомненно, что эпоха эта повлияла на творчество поэта как тематически, так и концептуально. Если в «Следе» он раз или два пустил междометие-ругательство для речевой достоверности, для созидания эмоционального фона, то в этой книге сниженная лексика обрела прописку. Чтоб обозначить своё право переступать через языковые запреты. Запреты, существующие века, которые разрушить человеку не под силу, даже если он положит на это свою жизнь. Не станет его, и отсчёт пойдёт от прежних точек. Да и изживается это свободословие само собой в лирике Юрия Баскова, потому как несовместимо оно со сверхзадачей поэзии – поиском красоты. Ругнулся разок, другой, эпатировал публику, а в третий раз уже и надобности нет: скучно.

Очень много стихов на злобу дня – эпоха была таковой, что редко кто не писал о ней. «Паровоз-2000», «Чужой», «Парус», «Прощание», «Беженцы» «Сокол Гамаюн» – в них зафиксированы некие политические переживания, без сомнения, весьма весомые для того исторического момента, но не ставшие фактом литературным по причине их слабого словесного воплощения. Ведь часто важно не что сказано, а как сказано.

Так у Лермонтова в стихотворение «Смерть поэта» вложено не меньше, а может, даже больше страсти, чем в «Бородино», хотя при всём уважении к Александру Сергеевичу Пушкину события описываются несоизмеримые. Более того, смерть Пушкина вряд ли стала бы столь значимым событием в нашей истории, не будь лермонтовского стихотворения. Воплощённое в поэтическое слово чувство превосходит по своей силе во много раз просто переживание, которое имеет свойство затухать, гаснуть, как бы сильно оно ни пылало, тогда как в поэтическом слове оно не гаснет и вспыхивает заново, как только попадает в руки читателю. В истории русской литературы случались позднее не менее подлые убийства, достаточно вспомнить, Николая Гумилёва, Сергея Есенина, но не нашлось поэтов, способных, как Лермонтов, поднять эти события до высот трагических.

Точно так и с эпохой. Лирическая публицистика стихает вместе с бранью и проклятьями, вместе с разудалым гореваньем по потерянной стране – просыпается просто лирика без надрыва и словесных вывертов. Это такие стихи как «Соседи», «Свеча», «Юность». Как только поэт освобождается от публицистичности, строка его обретает легкость, воздушность, в стихотворении выстраивается пространство:

Под деревом

в полуденном лесу

в раздумьях дальних, что зовутся негой,

я дам сидеть стрекозам на носу,

я дам расти меж пальцами побегам.

И кто б ни шёл душистою тропой,

под пеньем райским позабыв тревоги,

никто не потревожит мой покой,

никто меня не разглядит с дороги.

Третья книга стихов Юрия Баскова «Люди с Луны» появляется в 1999 году в Салехарде. В ней окончательно оформляется, реализуется тот лирический герой, чьи контуры начинали просматриваться в предыдущей книге «Сокол Гамаюн» сквозь заполошность, сквозь брань и безнадёгу, сквозь публицистическую прикованность к бытию. В «Людях с Луны» талант Юрия Баскова заиграл новыми гранями. Он как бы освобождается от пут повседневности. Даже о политике он пишет по-новому, без надрыва и мата, а тонко и с глубоким лиризмом, образно:

Новый год.

Неприютно и грустно,

будто продана наша земля,

будто духом запахло нерусским

за святыми стенами Кремля.

А народишко жмётся кургузо,

непонятно простому уму:

для чего этот новый Кутузов

сдал Москву неизвестно кому?

В книге большой пласт любовной, философской лирики. Меняется не только тематика, но и форма стиха. Строка становится короче, афористичней, стихотворения – меньше по объёму, но более ёмкими – в них словам и образам становится просторно.

И если бы не слабость концовок, этот сборник можно бы было признать целиком великолепным. Я имею в виду не просто слабые строки – таковых у Баскова нет, а концовки, которые слабее ударных строк в этих же стихотворениях.

Четвёртая книга стихов «Площадь» вышла через год после предыдущей книги «Люди с Луны» в 2000-м и, возможно, даже писалась параллельно ей. Тематически – это возвращение к публицистичности второго сборника стихов «Сокол Гамаюн». Само название «Площадь» указывает на место, для которого поэт писал свои стихи. «Партизан», «На рельсах», «Шахтёры», «Кудеяр», «Хазары» – стихотворения, где обозначается его гражданская позиция, его видение современности. Скорее всего, лирическая публицистика был отобрана и сконцентрирована в этом сборнике, столь разительно различаются «Люди с Луны» и «Площадь», хотя по манере письма они близки. На мой взгляд, четвёртый сборник поэта – это шаг назад, не потому, что это гражданская лирика, а потому, что в стихах нет художественного видения ситуации, лозунг довлеет над образностью, что, несомненно, снижает ценность текстов.

В 2001 году Юрия Баскова выбирают руководителем только что созданной организации писателей Ямала. Поэт с новыми надеждами переезжает в Салехард. Но, не найдя поддержки у власть имущих, через два года он возвращается в Надым, предварительно опубликовав в «Литературной России» своё «Открытое письмо начальнику Ямала».

Ещё через год, весной 2004 года, Юрий Иванович Басков умирает. Точной даты его смерти нет, потому что он, человек одинокий, умер в своей квартире.

Последний пятый сборник «Пристань» открывает книгу «Время жизни», которая была издана как «собрание стихотворений». «Данный сборник – венок памяти поэту Юре Баскову, возложенный его товарищем детства и юности Петром Валентиновичем Журавковым», – написано на четвёртой странице, перед предисловием. Издавал книгу Юрий Мандрика, которому если что-то по душе, так он в лепёшку расшибётся, но сделает всё в лучшем виде. Книга получилась удачная, как внешне, так и по содержанию. И неслучайно последние стихи поэта поставлены в начало. Пятый сборник стихов, названный издателями «Пристань», – лучший в творчестве Юрия Баскова. В нём он достигает высот мастерства, удивительной лёгкости говорения и свободы выражения мысли. Поэтическая речь его приближается к естественной речи, что является признаком того, насколько умело Юрий Басков владел стихотворной строкой. Он покинул мир не на закате своего творчества, а в период его наивысшего подъёма, что, безусловно, печально.

Поэтические судьбы не бывают под копирку. У кого-то к пятидесяти годам в ручках чернила высыхают, а у кого-то только-только настоящее творчество начинается. Как у Баскова.

Судьба человеческая и судьба поэтическая не совпадают. Чаще бывает, что человек ещё живёт и здравствует, а поэт в нём давно уже умер. Но есть люди, для которых поэзия становится смыслом существования, у которых угасание физическое совершенно не предполагает угасания поэтического. И у них смерть телесная обрывает жестоко, безжалостно судьбу поэтическую.