Выживший и несломленный

Я не нашёл его фамилии ни в трёх томах «Запрещённых солдат», обнародовавших списки военнопленных, ни в дополнительном списке, присланном зачинателями этого проекта. Оно и понятно – работа продолжается. Долгое время судьба военнопленного считалась судьбой постыдной. Хотя считать виной солдата, что враг оказался сильнее, что он сам не погиб в бою, что план операции оказался неудачным, не совсем оправданно. Их обходили добрым словом, наградами. И только недавно реабилитировали. В 2005 году были рассекречены и документы фашистских лагерей, фальтрационные дела особых отделов «Смерша», фотографии, справки, показания…

Живёт в Усове бывший учитель, занимающийся краеведением,- А.А.Бугаев. Он и назвал мне фамилию Григория Ивановича Попова:

– Пожалуй, на всей Усовской сельской территории это один из людей, испытавших фашистские лагеря и живущий до сих пор. Времени с войны прошло немало по человеческим меркам…– сказал Александр Артемьевич.

Старик в первую очередь показал мне новенькую медаль «За освобождение Белоруссии», вручённую совсем недавно.

– Вот награждать и нас стали…

До недавнего времени бывших военнопленных не награждали. На митингах в честь Великой Победы им не предоставляли слова. Краеведческие музеи не имели направлений по изучению трудностей концлагерной жизни и причин пленения. В свои 89 лет Попов явно радовался тому, что наконец-то и его заслуги оценены, что наконец-то, и он стал считаться настоящим фронтовиком, а не почти изменником. Медаль доказательством его доблести поблёскивала на изработанной, крестьянской ладони…

Григорий Попов уже почти год прослужил в армии пулемётчиком. Время было предгрозовое. Учили, как говорится, военному делу с полной нагрузкой.

На учениях Западного военного округа присутствовали прославленные полководцы С.М.Будённый и К.Е. Ворошилов. Жара. Будённый – в летнем белом мундире, усатый. Он очень понравился Попову:

– Сразу видно – вояка.

Тогда Семён Михайлович сам поблагодарил Григория за хорошую стрельбу и знание материальной части стрелкового оружия.

– Как же ты его носишь? – ещё спросил полководец.

– Первый номер – ствол, второй – станину несёт, – указал на свой станковый пулемёт «Максим» Попов. Нелегка была «игрушка» в походе даже для двоих человек, а Григорий Иванович не производил впечатления здоровяка – средний, жилистый человек. Но русский солдат всей жизнью, работой, самим укладом быта приучен тяготы терпеть…

А дома – жена Меланья и маленький сын. От беременной уходил… Не знал солдат, что совсем скоро с семейным положением считаться не будут – мобилизуют из деревень мужиков почти поголовно. Войну Григорий встретил в Белоруссии. Пришлось стрелять уже не по мишеням… Горькие дни поражений 1941 года… Именно в те, первые дни, только в плен попало 3350 тысяч солдат. В их числе оказался и Григорий Иванович Попов из Усова.

– Среди немцев тоже всякие люди были – не один характер, не одно лицо. Мне, видно, добрый попался, – вспоминает Григорий Иванович.

Немец должен был бы его пристрелить, согласно наставлениям и уставам. Недвижимые «фатерлянду» не нужны! А он только автомат на раненного направил. – Куда ты денешься? Ползи в лагерь…

И автоматным стволом показал направление.

– А он что, по-русски говорил?– спрашиваю я.

Григорий Иванович слухом стал слаб. Дочь, сама уже пенсионерка, приехавшая специально из Белгородской области ухаживать за стариком, служит своеобразным «переводчиком». Она кричит ему близко на ухо вопросы… Лицо Попова становится каким-то непроницаемым, безэмоциональным – на нём отражается вся глубина тяжёлых страданий, но потом, после понимания слов, лицо снова оживает.

– По-русски… У них разговорники были. Плохо, но объяснил.

И до сих пор помнит Григорий Иванович того немецкого солдата. Не пристрелил! Так с ранеными ногами и приполз Попов в… плен. А что там? Немцы – народ практичный. Они зря кормить не будут, обузу на себя не возьмут. Обузу на себя взяли товарищи по несчастью. Они волочили раненого бойца на старой, брошенной винтовке: повис Попов на ней грудью и волочился по пыли, кровавя.

Удивительно как выжил?! До 30 килограммов весом доходил. Везло и крестьянская выучка спасала. Любой «stalag» это целое предприятие со своей разнообразной инфраструктурой: кухнями, прачечными, казармами, мастерскими… В силу своего разнообразного крестьянского умения Попов в шахту не попал, а назначили его чинить обувь в команду из семи человек – таких же доходяг. На поверхности было полегче, так и выжил.

Освободили их лагерь американцы.

И ведь как повернулась судьба: в 1945 году, уже в городе Барановичи, ему самому пришлось охранять военнопленных – уже немецких. Они строили дороги. Ещё одна война грозила солдату – с Японией. Обстрелянные, проверенные части готовили перебросить на Дальний Восток. Уже эшелон подогнали. И тут слух пошёл:

– Без нас япошку уже расколошматили!

Не увидел второй войны в своей жизни солдат Попов, отмеченный когда-то за хорошую стрельбу из пулемёта самим прославленным Будённым.

А потом, сколько помнит себя Григорий Иванович, была работа, работа с утра до вечера, а в страдные дни – и ночами. Уважали его в совхозе за старание, дисциплинированность. В соцсоревновании побеждал, у руководителей старался быть в почёте, технику любил. Неслучайно ему доверяли в эксплуатацию самые новые трактора. Знали, что уж он такую технику лелеять будет и любить.

Дождалась Меланья своего мужа, сама пожила немало – умерла в 2006 году. После войны у них шестеро детей было. В 1975 году пошёл Григорий Иванович на пенсию. Своим основным богатством ветеран считает внуков – 19 их у него. Старший Федор уже сам в армии служит.

– Мне бы дом к юбилею Победы отремонтировали… Ничего уж не прошу. Сам же президент обещал, – говорит в заключение Попов. Наверное, их поколение такой заботы заслужило.

                                                                   **Валерий СТРАХОВ
                                                            Фото Елены  ДАНИЛЬЧЕНКО**