Лес - НАШЕ богатство?

Согласно постановления правительства Тюменской области №191-п от 06 августа 2008 года утвержден Порядок заключения договоров купли-продажи лесных насаждений для собственных нужд граждан. Пункт 3.5 данного положения гласит: «Уполномоченный орган в течение 10 дней со дня получения от гражданина заявления и документов в порядке очередности рассматривает их и по результатам рассмотрения принимает решение о подготовке проекта договора либо об отказе в заключении договора в следующих случаях…». Затем – перечислены случаи отказа. и дальше: «в случае наличия заявок, превышающих ежегодный объем пользования (расчетной лесосеки), и отсутствия согласия граждан на заготовку древесины в другом соответствующем лесничестве, в соответствии с перечнем, установленным приложением №1 к настоящему Порядку, уполномоченный орган включает их в реестр для реализации в следующем».

Как нам сообщили в ярковском лесхозе, по истечении 10-дневного срока предоставлять информацию о судьбе заявления они не обязаны. Заявитель сам обращается, и, как правило, слышит примерно следующее: «леса пока нет, ваша очередь в этом году не ожидается». И так может длиться годами. И далеко не факт, что положенные сто кубов хвойной древесины будут иметься в наличии на выделенной деляне. Особенно эта проблема актуальна в наших поселениях, где люди строятся исключительно из дерева. Официально жителям лес не выделяется, но по трассе не перестают двигаться груженые лесовозы, и у людей возникает логичный вопрос: если на строительство леса нет, то кто и почему вывозит ярковскую древесину за пределы района?

Для того чтобы услышать мнение самих жителей о сложившейся ситуации, достаточно приехать в любое село района. К примеру, в Староалександровку. Когда-то люди, живущие в окружении лесов, пешком ходили за грибами и ягодами. Что сегодня? Местные жители показали нам по-варварски спиленный лес на ближайшей к селу лесной линии, протяженностью около шести километров. Браконьеры выбирают комлевую часть дерева, верхушки с не спиленными сучками оставляют. Неубранные, высохшие сосновые кроны хаотично разбросаны по искусственным опушкам. И мы потом удивляемся обилию лесных пожаров?

Значительная часть вывозимого из района леса – это реализация древесины арендаторами. По рыночной цене скупают лес и предприниматели-пилорамщики, устанавливая цену на готовую продукцию на уровне степных территорий. Другой вариант приобретения сырья производителями – переработка леса у частников, получивших его на корню. Естественно, что при наличии техники и отсутствии надзора, возникает соблазн срубить по-легкому: заготовить леса больше выделенного или вообще без разрешения. В той же Староалександровке более полугода местные мужики ведут спор с местным же предпринимателем Иманетдином Гулиевым. Согласно заявлению в прокуратуру, именно ему инициативная группа староалександровцев приписывает вырубку леса-редника возле села. В ходе проверки сотрудником полиции установлено, что «Гулиев И.Н. действительно на законных основаниях занимается вырубкой деревьев и последующей обработкой древесины на имеющейся у него в собственности пилораме». В общем, официально факты не подтвердились, что староалександровцев не оста-новило: на принятое решение проверки ими составлена жалоба в прокуратуру, где заявители указывают на формальность проведенной проверки. Кстати, все работники на староалександровской пилораме – жители Курганской области. А что местные? Староалександровец Василий Ре-панов, пытаясь открыть свое производство, увяз в юридической тяжбе относительно участка земли все с тем же Иманетдином Гулиевым. Основанием спора стало неправильное, по мнению Василия Репанова, оформление документов на землю, в частности, не проведение необходимого по закону собрания дольщиков. Сам же предприниматель, имея на руках регистрационные документы, полагает, что претензии к нему – проявление нехороших человеческих качеств.

Точку в споре поставит суд.

Сегодня лес, действительно, стал товаром. Дефицитным и ликвидным. Сложившаяся система взаимоотношений внутри отрасли – это путь в никуда. Это прекрасно понимают лесники, ограниченные в полномочиях и возможностях, но вынужденные отвечать на риторические вопросы жителей своих поселений. Сами жители знают и видят все, что происходит в окрестных лесах. Только, что делать с этим знанием, никто не знает. А тот, кто знает, не делает. Пока соблюдается эта привычная идиллия, лес продолжает исчезать с карты Ярковского района.

Карибулла Халилов,

лесничий варваринского лесничества

• Официального арендатора мы можем заставить работать на участке. Но отследить всю территорию невозможно физически. Если раньше на пресечении незаконных рубок у нас работали девять человек, сейчас – три. Лесники были в каждом населенном пункте, и каждый был в курсе, что творится на его участке. И это дисциплинировало население. Сегодня создано много структур, а реальной пользы от этого нет. Раньше ведь люди в наших деревнях дальше пяти километров за дровами не ездили. Почему сегодня по-другому? В прошлом рубки были проходные, сегодня мы можем отдавать только по главному пользованию. То есть раньше заготавливали древесину выборочно, сегодня – вырубается вся площадь целиком. Таким образом, колки вокруг деревень полностью выкашиваются. И если вам выделили сто кубов хвойного леса на строительство, далеко не факт, что весь объем леса на участке будет состоять из сосны. Когда лес отдавали в аренду, предполагали, что арендатор станет заготавливать древесину и реализовывать ее населению. Но при сегодняшнем уровне доходов наших жителей, купить кругляк по цене две тысячи рублей за кубометр большинству не по карману. А цену определяет арендатор, имея на это все основания. Очередь за лесом – это люди, которые имеют основания получить лес по установленной цене. Но что им могут предложить? Участок, где более 50 процентов сосны, является участком с сосновыми насаждениями. Даже если это так называемый тонкомер и другие 50 процентов – осина и береза. Кто-то отказывается, переходит на следующий год, очередь не уменьшается. Лес превратили в товар.