Причина смерти – расстрел

«В СССР нет ни одного учреждения, где бы не было «врагов народа», ставивших себе целью реставрацию капитализма» (Сталин И.В. Пленум ЦКВКП(б) февраль-март 1937 г.)

«Товарищ Сталин, как всегда оказался прав. В 117 учреждений и предприятий Тобольска из 123 недремлющее око окружкома НКВД обнаружило и обезвредило врагов народа готовящихся сорвать мирный труд советских граждан. Эти «нелюди», «наймиты империализма» проникли во все учреждения города – от окрисполкома и райпрокуратуры до гидрометеостанции и ассенезационного обоза. Наш 32-тысячный город буквально кишит «чуждыми элементами». Эти известные всем ссыльные с нерусскими фамилиями (понятно, что) закоренелые враги. Позанимали лучшие места, в начальниках ходят, а сами только и думают, как бы навредить. И замаскировав­шиеся золотопогонники из той же породы вредителей. С ними за компанию попы да муллы, вишь ты, саны с себя поснимали, притворяются честными тружениками. Правда, сосед мой, тихий вроде человек, а ночью взяли. Значит тоже замаскировался. У нас ни за что не сажают».

Вот так примерно рассуждали многие тоболяки в том далёком 37-м. Страницы «Тобольской правды» заполонили репортажи с много­численных митингов и собраний, где требовали: «Выкурить врагов из всех щелей! Очистить семь­ю советских педагогов от вражеского охвостья!», «Пионеры школы им. Луначарского требуют наказать агентов фашизма, которые покусились на наше счастливое детство». Действовала жёсткая система – кто не с нами, тот против нас, да и у рабочих и крестьян ещё жива была ненависть к «буржуям и прочей, недобитой контре». Но пора перейти к фактам.

Ссыльных членов небольшевистских партий в Тобольске действительно было много. Имея образование, они работали плановиками и экономистами, бухгалтерами и заместителями руководителей. Среди них были уникальные люди, убеждения которых не поколебали ни царские застенки, ни советские политизоляторы. Чего стоит только анархист Барон (Кантерович) Арон Давыдович, который по богатству политической биографии мог бы поспорить с Михаилом Бакуниным. Или эсер Евгений Колосов, член Учредительного собрания, лично знакомый с Борисом Савенковым. По иронии судьбы проживал он с семьёй по ул. Свердлова, 8, рядом с политизолятором. Вся социалистическая ссылка была арестована в начале марта и расстреляна. 5–7 августа 1937 г. «тобольских диверсантов-шпионов» приказано было ликвидировать согласно приказу № 00485 в течение трёх месяцев, начиная с 20 августа.

В Тобольске традиционно проживала значительная польская диаспора (к расстрелу было приговорено 42 человека), а кроме того ссыльные латыши, корейцы, немцы, китайцы. Все они были расстреляны холодной зимней ночь­ю 14 января 1938 года. Среди них братья Китшель Владислав, Иосиф, Феликс и Леон Феликсовичи. До революции Китшели занимались коммерцией. Старожилы заабрамки долго называли магазин на ул. Пушкина «китцелевским» (приспособив непонятную фамилию к русскому языку. В советское время потомки тех Китшелей трудились в педагогике и торговле – Леон Феликсович преподавал в рыбтехникуме, умер в тобольской тюрьме под самый новый 1938 год. Получили срок как члены семей «врагов народа» и многие их родственники. Но всё же немногие находили пути избежать этой участи. Можно было просто затеряться в просторах страны или срочно сменить фамилию – так Урбанская Янина Яновна, став Смирновой Ниной Ивановной, благополучно дожила до наших дней, но таких были единицы. «Учёт и контроль» делали своё дело.

Хотелось бы рассказать о репрессиях против ещё одной социаль­ной группы – священно­служителей, гонения на которых начались с 20-х годов с образованием Союза воинствующих безбожников (СВБ). От атеистической пропаганды и агитации перешли к закрытию церквей и изъятию ценностей («Тобольская правда» январь 2011 г.: «Брали всё, что блестело»). В годы сплошной коллективизации священники были приравнены к кулакам. Как и кулаков, их облагали непосильным налогом, а затем конфисковывали имущество и выселяли в северные районы. При этом ставили чистить свинарники и конюшни. В 1933 г. они были лишены паспортов и права голоса. Поставленные на грань выживания, имея на руках детей, некоторые священники отреклись от сана. В «Книге расстрелянных» часто встречается – «бывший священник, бывший кулак». «Добровольное» отречение от сана, особенно публичное, приветствовалось, но не давало гарантии работы. Высокообразованные священники и муллы вынуждены были соглашаться на чёрную работу – штукатуров, санитаров, кучеров. Так, бывший иеромонах Абалакского монастыря Николай Алексеев работал сторожем тюменской электростанции, а Иван Миневрин (до 1938 г. священник) – сапожником.

2 июля 1937 г. Политбюро секретным распоряжением объявило о ликвидации преступников-рецидивистов, на котором нарком НКВД Ежов собственноручно дописал: «В том числе репрессированных в прошлом церковников и сектантов». Это решение открыло шлюзы для физического уничтожения многих и многих священно­служителей. Были расстреляны архиепископ Тобольский и Тюменский Артемий Ильинский, архиепископ Тобольский Алексей Лавров. Церковь Семи Отроков потеряла семь своих служителей, в том числе трёх священников, Ивановский монастырь – 22 монахини и двух игуменей. Расстреляны были православные священники 16 приходов и 16 мулл в татарских юртах. Вот такое равенство религий перед законом получилось. В тот год были расстреляны целые династии: Заборовские – 4 сестры, бывшие монахини Мария, Зоя, Клавдия и Нионила, священник села Преображенское Георгий Заборовский и его жена, попадья Лидия Павловна. Кугаевские – Ангелина, Варвара и Павел Филалеевичи, братья Скосыровы Константин Николаевич, бывший священник и Василий Николаевич, священник кладбищенской церкви… Вечная им всем память…

Елена ГАБИБОВА Юрий ПОПОВ (фото)