Загадочная утка или Приобрели одно – теряем многое

На озёрах нашего и соседних районов сначала очень редко, а затем все чаще стали встречаться неведомые ранее старожилам-охотникам утки… По размерам - с местную крякву, весом от 0,80-1,35 кг, по оперению очень похожие на голубую чернеть, но крупнее, с кажущейся несоразмерной большой головой, благодаря удлиненным рыже-желтым перьям на затылке и темени у самцов, с красными клювами, красновато-бурыми лапами и красно-коричневыми глазами…

Сначала было много догадок и споров не только среди простых охотников, но и некоторых «спецов». К примеру, когда на охотбазе на оз. Черное в 1980 году осенью была добыта такая утка, то среди отдыхающей там городской охотничьей братии разгорелся нешуточный спор: одни уверяли, что это - сибирская гага, другие указывали на огаря, а «самый авторитетный» договорился до того, что это - помесь кряквы и голубой чернети… Как оказалось, это – редкий, «залежный» вид фауны нашей области, подлежащий охране, запрещённый к добыче (в нашей области) – красноносый нырок. И только впоследствии охотничий справочник разрешил наш спор и сомнения. В полете, особенно в сумерках или плохую погоду, его практически не отличишь от кряквы или большого крохаля, и при отстреле это может обернуться немалыми неприятностями для охотника и штрафом. Поэтому надо быть очень внимательным.

Гнездится эта утка в основном в южных степных районах бывшего СССР, ближе к нам – частично в Западной Сибири, к северу от Акмолинска и к востоку от Оби. Также, по описанию нашего знаменитого земляка ученого охотоведа-биолога Азарова Владимира Ивановича, гнездовья характерны для полупустынных и пустынных зон Казахстана и некоторых его степных районов. Зимует нырок в Индии, Иране, Средней Азии, Северном Афганистане, Средиземноморье, на юге Каспия, Азербайджана, на озёрах Севан и Иссык-Куль. Владимир Иванович также отмечал, что залеты этих птиц в пределы Тюменской области случались исключительно редко. Так, в краеведческом музее есть взрослая птица, добытая 30 мая 1898 года у деревни Черноярки Нижнетавдинского района, в музее Тюменского госуниверситета хранился экземпляр, добытый весной 1953 года на озере Андреевском Тюменского района. Осенью 1960 года в нашем районе на озере Таволжанное нашим охотником Сараевым П.Л. из 2-х встретившихся поздней осенью, одна утка была добыта. Трёх селезней наблюдал ст. охотовед-биолог «Белоозерского» республиканского заказника Владимир Петрович Дробышевский на разливах оз. Б. Няшино 1 мая 1994 года.

Местом обитания эта утка предпочитает пресноводные озёра, поросшие камышом, с отдельными плесами чистой воды, основной корм – растительный: семена и части водных растений и лишь на зимовках - моллюски, личинки насекомых, очень редко - рыба. Поэтому, видимо, по вкусу она не уступает благородным уткам. Гнезда устраивает на земле, в траве или на кучах камыша. В кладке 7-9 яиц - крупные, буровато-оливкового или сероватого цвета с жирной поверхностью. Птенцы половозрастными становятся на 2-ом году. На зимовках держатся на открытой воде, не близко от берега, крепкие на рану, превосходно ныряют и быстро скрываются, выставляя шею и голову.

Пророческими оказались мысли и предсказания В.И. Азарова в его книге «Редкие животные Тюменской области и их охрана»: «Возможно, что причиной таких залетов в нашу область красноносого нырка являются попытки расширения ареала на фоне увеличения вида и фазы низкой и, наоборот, высокой обводненности на протяжении текущего столетия на территории Западно-Сибирской равнины». В последние два года мы видим десятки, а иногда и сотни этих птиц только в нашем районе, а вот совсем недавно, 20 октября 2013 года, мне с членом правления РОО и Р Яковлевым Анатолием Николаевичем посчастливилось увидеть на отдыхе и кормежке, на озере Большой Лужоник Ю-Дубровинского с/поселения не менее 1000 красноносого нырка. Это не может не радовать на фоне резкого сокращения местной кряквы, серого гуся, лысухи и других видов.

Ни для кого не секрет, что главной причиной сокращения водоплавающей дичи, в том числе и нашего серого гуся и даже певчих птиц, как, например, скворца, является массовое уничтожение и гибель на зимовке, где налажена целая индустрия с заводами и цехами по переработке дичи для коммерции. Не любительская, а промысловая охота, идет любыми, даже немыслимыми, варварскими способами, о которых я услышал на охотничьих съездах:птицу бьют в бухтах с катеров дробовыми пушками, ставными сетями-неводами в горных узких перевалах, на пути миграции автоматами, электрическим током, сонным порошком с воздуха и т.д. Не разбирая ни самок, ни самцов, при этом обвиняя нас и нашу страну за то, что мы открываем весеннюю охоту, и они терпят убытки - приходится закрывать заводы. Даже стали требовать закрыть наши оружейные заводы и магазины по продаже ружей. Но себя они ни в чем ограничивать не собираются…

И все-таки видя, как на глазах исчезают братья наши меньшие, нам на местах что-то надо думать и делать конкретно.

Многие здравомыслящие охотники, особенно ветераны, добровольно отказываются и не выходят на весеннюю охоту, предлагают ограничить выдачу путёвок как на весеннюю, так и на осеннюю охоту, здравым смыслом обязать или убедить частные приписные охотничьи хозяйства немедленно заняться дичеразведением той же кряквы, как было на базе оз. Черное, а может и совсем отказаться на 1-2 года от весенней охоты. Ведь в погоне за прибылью, за деньгами в наш район выдается уму непостижимое количество путёвок: на осень 2013 - 1800 штук! Тем самым мы насильно «выдавливаем» от себя водоплавающую дичь, превращая угодия в «зоны отстрела открытия и до самого отлета дичи. Кроме того, развелось множество воронья, которое нещадно зорит гнёзда, не меньше мартына и баклана, которые безнаказанно, как крокодилы, зорят рыбные фермерские хозяйства, пожирая, в первую очередь, молодь ценных пород рыб, Ведь в каждого из них в день «влазит» до 4 кг рыбы, заодно они тысячами губят утят и гусят. Не принося никакой пользы человеку, они уничтожают рыбы больше, чем все взятые вместе рыбаки нашего района, при всем этом - баклан поголовно заражен глистами, не безопасными для человека.

За весь летне-осенний сезон охоты я не только не подержал в руках селезня кряквы или гуся, но и не увидел ни одной стаи на огромных хлебных полях вокруг озера Черное, от оз. Зубари до оз. Лебяжье. Куда мы пришли?