Все наши сердца и думы сегодня в Украине

Этими словами начал своё выступление перед общественностью Тобольска Александр Проханов.

Как сообщалось ранее, видный общественный деятель, литератор побывал в нашем городе в связи с вручением ему Всероссийской премии имени Фёдора Конюхова, учреждённой фондом «Возрождение Тобольска» и администрацией города. Тоболякам выпала честь поздравить писателя с 76-летием.

Но мысли его одолевали совсем не праздничные.

– Каждое русское сердце, молодое оно или уже утомлённое жизнью, устремлено туда – в Крым. Внушает тревогу какая-то печаль и беспомощность русскоязычной части Украины на фоне этой безумной яростной страсти Майдана, беспощадной энергии бандеровцев, которые не останавливаются ни перед чем. Это пассионарная страсть, огонь реванша, русофобии, ненависти. В чём природа русской печали? Она в отсутствии пассионарности у народа, который когда-то создал царство между трёх океанов, который управлял не швейцарскими часами, а часовыми поясами. Откуда эта робость и духовная тишина? – задаётся вопросом Александр Андреевич и сам отвечает на него. – После 91 года русскому народу был нанесён страшный удар – у нас отняли великую империю, огромное вековечное тело, которое во многом и определяло наш народ как русский, как имперский народ. Империя – это слово надо воспринимать, как гармонию, симфонию, единство прост­ранств, верований и культур.

Нас расчленили, и за пределы сегодняшней России было выброшено более 30 миллионов русских, а если говорить о русской цивилизации, которая состоит из многих языков – вырвали половину нашего населения. И эта половина сегодня задыхается. У нас отняли все завоевания, великую советскую техносферу, великую русскую культуру, научные школы образование, перечеркнули все достижения. Русским пытались внушать, и многие поверили, что наша история – это сплошной тупик. Наше сознание обрабатывали и пере­кодировали. Отсюда эта робость и неуверенность.

Проханов говорил о том, что лежит в недрах русского исторического сознания – это осознание своего государст­ва как империи, то есть государства, сформированного на основе не одного отдельно взятого народа, а многих народов. «В Тобольске очень чувствуется это. Татары, казаки, поляки... Такой конгломерат народов, этноса, что почище, чем в Соединённых Штатах!» И второй код, который заложен в русском сознании, это «принцип Божест­венной справедли­вости».

Это говорит о том, что, какие бы ни были сегодня отношения между людьми, каким бы олигархическим ни был наш строй, какой бы страшной несправедливостью ни была наполнена наша жизнь и социальной, и национальной – мы всё преодолеем. Это абсолютный принцип справедливости, который заложен Творцом при создании этого мира.

В таких эмоциональных философских размышлениях проходила встреча, где также говорили об отсутствии государственной идеологии у России, о том, что мы подвержены «мощнейшему идеологическому воздействию извне», о чудовищной войне 1941 года... «Значение которой не столько военное, геополитическое и геостратегическое, это не была война фашистской и советской идеологий, это была война космогоний, то есть война, связанная с созданием мира, это была попытка перечеркнуть тот мир, наше царство и наши народы, которые Господь создал. И Россия, и Советский Союз выиграли эту войну, отдав на алтарь победы 30 миллионов своих мучеников, своих агнцов Божиих».

Тоболяки задавали писателю много вопросов, один из них поступил от историка-краеведа Алексея Нескорова, который с горечью рассказал гостю о погребённых казаках Ермака в Знаменском монастыре, над чьей могилой 40 лет назад был возведён «мавзолей»-туалет сельхозучилища. И в связи с этим примером его вопрос был очень жёстким:

– Не считаете ли вы, что Тобольск порождает новый тип православной духовности, а именно, используя ваше слово, инфернальной духовности?

– Я так не считаю, – мгновенно отозвался Александр Проханов. – Во-первых, этот отвратительный «мавзолей» был построен не сегодня. А тобольск порождает настоящую духовность. И после общения с моими новыми друзьями, после посещения библиотеки, кремля, музея, общения с интеллигенцией вашего города, местными краеведами, философами – я считаю, в Тобольске созрело и продолжает расцветать новое духовное учение – сибирское. Это чрезвычайно важно для города и для России в целом. Вы говорите об ужасном и отвратительном явлении, которое, не сомневаюсь, будет преодолено. Просто недостаточно ещё у вас воли, организации. Надо собрать митинг против этого туалета в 200-300 человек. Моск­ва услышит ваш призыв. Это вопрос вашей инициативы. Сколько такого рода осквернений было в стране вольных и невольных. Верьте, всё придёт на круги своя.

Тобольск никогда не производил зловония, даже в самые тяжёлые времена. Тобольск всегда производил тонкие, духовные, исторические ароматы. Я помню, как в 70-х годах побывал у вас в Тобольске, мы с друзь­ями пришли на Завальное кладбище, где погребены декабристы. А рядом хоронили простого человека, и родня предложила нам помянуть его. Помню, как мы сидели среди осенних ягод, и я чувствовал, что нахожусь в потрясающем месте, в удивительной красоте и нежности. И все мои дальнейшие переживания заставили меня взяться за перо, и мой роман «Место действия» во многом был навеян этим откровением, которое я получил здесь.

Наталья ЮРЬЕВА