Где много воды, там жди беды

Природа всегда загодя предупреждает человека – всё, что сверх меры, то и к беде. Будь то комета хвостатая, затмение солнечное, излишне обильный урожай… В 1914 году было и солнечное затмение, и небывалый урожай шишек. «От запасов ореха торговцы ныне воздерживаются, т.к. из Сибири на будущий год ожидается такой урожай, каких давно уже не бывало» – писали тобольские газеты в феврале 1913 года.

А еще недоброй приметой считалось чрезмерное половодье. В 1784 году воды Иртыша поднялись почти до 11 метров. Россия тогда готовилась к очередной войне с Турцией. В 1854 году – начало Крымской войны отмечено всплеском Иртыша на 10,5 метров. Мощное половодье (9,5 м) отмечено и в 1914, и в 1941 годах. Был и 1979 год, когда СССР ввёл войска в Афганистан, а Иртыш поднялся на 8,61 м. Это наводнение я хорошо помню, жила на берегу речки Абрамовской. Мы тогда чудом избежали эвакуации, автобусы по мосту ехали, утопая в воде на полколеса.

Если речка разольётся

Вернёмся на столетие назад. Предвоенная зима выдалась морозная да метельная. Город утопал в снегах. Весной стремительные талые воды переполнили Иртыш. Подъём воды начался уже с 4 апреля по 3-4 см в сутки, затем – по 6-8 см. Сводка на 5 мая отмечала подъём на 3,49 сажени (7 м 45 см). Иртыш бушевал и своевольничал. 21 апреля напором льда проломило пароходную пристань Западного сибирского товарищества. Партия арестантов в 40 человек, брошенная на авральные работы, не сумела её отстоять.

В мае 1914 года Иртыш сносил всё, что на его разливном пути попадалось. «Мимо пристани у водопроводной башни (устье Курдюмки) пронесло 2 избушки. Одну удалось задержать, другая уплыла вниз по течению». («Сибирский листок», 13 мая). Под горой затопило 22 улицы и 359 домов, 168 из них было покинуто хозяевами, остальные дежурили на вышках, охраняя имущество от мародёров.

В эти дни страницы местных газет читаются, как военные сводки. По их свидетельству полностью затоплены улицы Абрамовская (Декабристов), Покровская (Карла Маркса), Пиляцкая (Пушкина), Набережная (Басова), Подчуваши и Подшлюзы.

В завершение всех бед «в ночь на 31 мая прошел сильный ливень с грозой, волны повалили заборы и нанесли немало повреждений». Жители Абрамовской стрелки оказались отрезаны от города. Их с двух сторон залило, и, хотя кругом была вода, из-за большой скученности угроза пожара была велика. Да и сам город оказался отрезанным от всего мира.

Из Сургута сообщали, что такой воды давно не было, на юге затопило поля, следовало ожидать резкого вздорожания хлеба. В Тобольске не действовал телеграф. «От монтёра посланного для поправки линии, не было никаких известий, как и от чиновника, посланного на его поиски». А возить почту из Тюмени на лодке! По просьбе начальника почты губернатор обратился к местным пароходчикам, которые заломили цену по 100 рублей за одну ходку. Тем дело и кончилось. Оставалось ждать милости от природы.

Ещё не беда, коль есть хлеб да вода

Координацию борьбы со стихией и её последствиями взяла на себя городская дума. Уже к середине мая сложилась ситуация, что город может оказаться без света и воды. Под присмотром гласного Кончина 30 арестантов сооружали земляной вал для защиты водопроводной станции (устье Курдюмки). Но силы были неравны.

Только в 1987 году, используя 123 единицы мощной техники, люди смогли соорудить 25 км дамбы и отстоять на будущее нижний посад. А тогда… был день, когда вода за сутки поднялась на 80 см!

«15 мая, в четверг, состоялось чрезвычайное заседание городской думы. Гласный Янушевич предложил оповестить жителей, чтобы они запаслись водой, материалами для освещения и приняли меры на случай пожара». («Сибирский листок», 15 мая). В первую очередь требовалось организовать эвакуацию. 22 семьи из 85 человек поселили в военном лазарете, а 17 семей из 83 человек – в Доме трудолюбия (основанном для призрения нищих и бродяг). Многие устраивались на временное проживание к родственникам или снимали жиль­ё в нагорной части. Тяжелее всего было положение тех, кто не решился покинуть свой дом. «Среди пострадавших есть такая беднота, что смотреть жалко», – докладывал в августе председатель комиссии гласный Пепеляев, – в избушки войти нельзя, все простенки вывалились, сами ютятся под навесом. Необходимо сейчас же им помочь».

В это время уже началась война, что внесло свои коррективы. Выделенные 30 тыс. рублей решили сократить до 12 тыс., справедливо рассудив, что среди пострадавших есть люди состоятельные, которые сами о себе позаботятся.

Вода сошла, оставив на улицах подгорья мерзость гниения и сырости. Необходимо было принимать срочные меры для очистки города. 21 июля, в понедельник, состоялось расширенное заседание думы с приглашением полицмейстера и главных тобольских врачей.

Как пишет Виктор Костюрин, «дебаты грозили закончиться ничем». Чего стоит только предложение врача-инспектора (как известно, в инспектора идут те, кто сам лечить и учить не умеет) – построить плотину выше по Иртышу, чтобы его воды промыли все речки, на что гласный Маляревский справедливо заметил, что тогда Иртыш заодно и всю подгору смоет». Трусов предложил ходатайствовать о займе и принять план очистки канав, которые хорошо бы одеть в дерево. На том и порешили.

В сентябре встал вопрос не только о финансировании, но и о рабочих руках. В Тюмени для укрепления берегов Туры уже использовали военнопленных. Наши порешили, что одеть тех по сибирскому сезону выйдет себе дороже. Так и отложили решение вопроса из-за «недостаточного разрешения финансирования». По подсчёту городской комиссии убытки от весеннего наводнения составили 27 тыс. 712 рублей, не считая частных лесопилок и казённого лесного склада, фирм «Нобель» и «Волга». А вода поднялась в 1914 году на 4 сажени 2 аршина – 9 м 90 см.