Готовы ль мы на поле брани?

Великая война породила немало мифов. Попробуем в них разобраться. Своеобразными помощниками нам будут участник Первой мировой генерал-лейтенант Н.Н. Головин и Д.И. Менделеев.

Мираж многолюдия

К 1914 году в России проживало 167 млн человек, что создавало впечатление неисчерпаемости запаса людей. На это же многолюдие рассчитывали и наши союзники, прикрываясь Восточным фронтом.

Первая Всероссийская п­­е­­ре­пис­­ь населения 1897 года могла бы открыть глаза на многое. Тем более, что анализ итогов переписи выполнил человек гениальный. И о труде Менделеева «К познанию России» генерал Головин сказал: «Читая эту книгу, можно только поражаться, сколько предсказаний она в себе заключала». Что же предвидел наш земляк? От чего предостерегал?

Во-первых, о недостаточности человеческих ресурсов в России. Дмитрий Иванович подсчитал, что из 128 млн населения лишь 34 млн (26,5 %) были «кормильцами», то есть обеспечивали существование своих семей. Во-вторых, о том, что «хозяйст­венная жизнь страны разрушается с призывом в вой­ска тем быстрее, чем меньший процент населения участвует в производительной работе страны». В развитых же странах Европы и США процент «кормильцев» составлял от 38 до 40%. В России, напомним – 26,5%. Но войну начинали с шапкозакидательскими настроениями.

Преобладание ручного труда и особые климатические условия России требовали для сельхозработ большого количества рабочих рук – отсюда многодетные семьи, ранняя женитьба. По закону о военном призыве от 1874 года семейные мужчины от службы освобождалиcь и сразу зачислялись в ополчение I и II разряда. В случае войны, как не прошедшие военной подготовки, в боевых действиях они не участвовали. На службу тогда призывали с 21 года, и служили в зависимости от рода войск от трёх до пяти лет, числясь затем в запасных до 43 лет. Так что в случае войны фронт недобирал ежегодно до 100 тысяч солдат, которых заменяли старшими возрастами из запаса.

Но молодой и пожилой боец, как говорится, две большие разницы. В «Тобольских губернских ведомостях» от 11 февраля 1914 года читаем: «Тобольская городская управа объявляет призывной список на купцов и мещан г. Тобольска, которые приглашаются в городскую управу для проверки семейного положения».

Новобранец-1914

Каким он был, солдат-первогодок Русской императорской армии?

Преимущественно – деревенский паренёк (в городах проживало всего 15% населения), неграмотный или малограмотный (в школах низшего звена училось не более 20% детей), отменным здоровьем мог похвастать далеко не каждый.

Хотя отдельные историки утверждают обратное. Дело в том, что медкомиссии освобождали по причине физической негодности всего 17% призывных, тогда как в Германии – 37%, а в Австро-Венгрии и все 50%. Значит, делает вывод публицист В.Е. Шамбаров, «в русской армии служили отборные чудо-богатыри, и медкомиссии отбирали только 52% самых здоровых и сильных».

Да, парни служили разные, но вот данные отчёта о состоянии русской армии, обнародованные в «Тобольских губернских ведомостях» 26 июня 1914 года: «Нижних чинов заболело в отчётном году 521 тыс. 065 человек, из них умерло 5 тыс. 358 чел (1%), в том числе от болезни – 4 тыс. 331 чел (80%), несчастных случаев – 522 чел. (9,7%), покончили самоубийством 515 чел. (9,6 %). Ввиду неспособности к военной службе уволено 45 240 чел. (8,7%)».

Похоже всё-таки, что из-за большого количества лиц льготных категорий медкомиссии вынуждены были снижать требования к здоровью новобранцев.

Кроме льгот по семейному положению, существовали льготы по образованию: гимназистам – до 22 лет, студентам университета – до 27 лет, а в духовных академиях – до 28 лет. При таком слое образованной молодёжи (1,1%) это было обоснованно. Тем более, что доля этой социальной категории составляла всего 4%. Просчёт был в другом. Из них можно было готовить младшие офицерские кадры, но одного года службы для этого было недостаточно. Вот и шли эти мальчишки на войну рядовыми и гибли. А ведь могли бы пополнить офицерский состав, на 1/3 выбитый из строя в тяжёлом для России 1915-м.

Поборникам запретов…

Со дня мобилизации 18 июля 1914 год по деревням запели: «Последний нынешний денёчек гуляю с вами я, друзья, сегодня я гуляю павой, я завтра в бой пойду кровавый…» Да и как же, скажите, в такие денёчки хмельно и раздольно не проститься с родными и соседями. Да вот, царь приказал закрыть все винные лавки! И прокатились по Руси волнения мобилизованных с погромами винных лавок. В нашей Тобольской губернии было отмечено не менее 16 подобных случаев – в Ишимском, Тюкалинском и Туринском уездах. В Ишиме дело даже дошло до вызова подкрепления из Омска.

Впрочем, волнения сменились общим патриотическим подъёмом. В немалой степени этому способствовали и царский манифест с разъяснением целей войны, и виды на хороший урожай, и начало выплат пособий семьям фронтовиков, и закупки хлеба и фуража для армии.

Патриотические настроения выразились в пожертвованиях на нужды армии, в которой приняли участие практически все слои населения. Лишь в первый год войны население городов губернии пожертвовало более 100 тысяч рублей. Крестьяне Ишимского уезда собрали 3,5 тысячи, Курганского – 9,8 тысяч, Тобольского – 2,8 тысяч рублей.