В поисках клада

Словно лихие западные ковбои, охваченные авантюрным духом «золотой лихорадки», закадычные друзья планомерно, но тщетно вели поиски клада. Дело было в застойные 70-е годы, когда ещё провинциальный Тобольск слыхом не слыхивал про золото Колчака или сокровища царской семьи. Да и заезжих искателей интересовало всё больше «чёрное золото» земли Тюменской.

Но мальчишки своё дело знали крепко и, во всех подробностях выспросив у бабы Нины семейное предание о «несметных залежах монет и серебра великого прадеда», вооружились лопатами, ломиком и другими необходимыми в данном деянии инструментами. Друзья с неменьшим энтузиазмом исследовали подвал старенького флигеля дома № 5 по улице Октябрьской (где сами и проживали), чем некогда их родственник и великий учёный Дунин-Горкавич изучал просторы Сибири и Севера. А ничтожность подвальных расстояний с лихвой восполнялась огромной жаждой приключений, поддержкой и пониманием важности затеянного дельца в восхищенных глазах близких и окружающих. И последних было немало. Хотя посвящены в семейную тайну были только близкие друзья Серёги, а он, как умел, хранил секрет. Но вся соседская ребятня по очереди просилась на «раскопки», в точности не представляя, что надо искать.

– А эта ваша Дуня очень богатая была, что ли? – выдал как-то Серёжкин дружок.

– Какая тебе Дуня?! Это прадед мой, Дунин-Горкавич, он учёный был, – с обидой произнёс подросток. – Мне баба Нина рассказывала, что он и его жена Анна Евангеловна их с сёстрами вырастили в своём доме. Он богатый был, потому что очень умный. И ты, балбес, учись, тоже разбогатеешь.

– Наверное, поиски того клада – это было самое интересное и загадочное воспоминание о детстве, – говорит уже повзрослевший Сергей Шулинин. – И предание существовало на самом деле. Во время революции многие прятали ценные вещи, а Александр Александ-рович был человеком прижимистым и довольно зажиточным благодаря своему таланту, у него много наград и медалей за научные труды. Естественно, племянницы Анны Евангеловны предполагали, что всё было зарыто в подвале одного из домов по улице Октябрьской, принадлежавших Дунину-Горкавичу. Знаю, что во время войны они продали золотой корпус от его часов, тем и кормились долгое время. А вот сам механизм – тоже из золота – пропал уже в 90-х годах, кажется, украли. Но все вещи в полном интерьере мы хранили много лет. Возили их везде с собой, пока бабушки Анна и Нина не переехали в новую благоустроенную квартиру.

Так остались ненужными литая кованая кровать, на которой отдыхал учёный, резные шкафы, где находились его вещи, кухонная утварь, две машинки «Zinger». Перед последним переездом старые женщины, хранительницы памяти своего выдающегося приёмного отца, жили в доме на улице Революционной, который шёл под снос. Взять в маленькую квартирку старинные вещи стало невозможным. Теперь на том месте стоит красивый дом… А в те времена никто не интересовался этим поистине бесценным «барахлом».

– У меня от бабушки Нины, – добавляет Сергей, – оставались некоторые вещи, которые я передал музею имени А.А. Дунина-Горкавича. Резная этажерка, стоявшая в нашей квартире, очень нравилась с детства, поэтому забрал её после переезда к себе. …Рабочее кресло, в котором сиживал учёный. …Большой сундук, маленький походный чемоданчик для инструмента, тетрадей и карт, сереб-ряные ложки и лупа, с которой он облазил весь Север. Теперь эти вещи нашли своё законное пристанище, только жаль утраченного, я ведь многое помню из этих вещей. Но ныне увековеченная память дороже, очень здорово, что теперь есть такой музей.

Александр Дунин-Горкавич был не только великим исследователем и учёным, но ещё и душевным, добрым человеком, который, не задумываясь, приютил сразу четверых малолетних детей, осиротевших в грозные годы гражданской войны, и сумел полюбить их как собственных. Великий человек, как говорится, и в малом велик.

Наталья ЧЕРЕДНИК