И вновь большой чукреевской семьёй

Последний житель покинул деревню Чукрееву в 1976 году, но, начиная с 1985-го, в последнее воскресенье августа, бывшие односельчане приезжают на местный погост, чтобы отдать дань уважения предкам. Не стало исключением и это лето.

Первым последнее воскресенье этого августа на Мусковичем бугре встречал Пётр Туровинин. Несмотря на 83 года и больную спину, добрался он сюда своим ходом - сперва на автобусе, а потом пешком по колосящемуся полю. Заприметив нас, тут же поспешил узнать, кто такие и откуда, ведь за 30 с лишним лет все чукреевцы стали как родные. Пётр Григорьевич жил в деревне до 1957 года. До армии работал в колхозе, потом в городе на мелькомбинате и железной дороге. Болячек за жизнь накопил немало: оба глаза оперированные, да и позвоночник уже не тот, ходить тяжело - а трость в помощницы не сгодилась, поэтому пришлось взять в руки лыжные палки.

- Несколько лет назад за сумасшедшего бы приняли, - усмехается он, - а теперь оказался прямо на модной волне увлечения скандинавской ходьбой.

Машины начали прибывать ближе к десяти часам, и счёт их шёл на десятки. Ялуторовск, Зиново, Южная, Тюмень, Сургут, Нижний                    Тагил - населённых пунктов, где сегодня проживают выходцы из Чукреевой, огромное количество, и пусть не все могут встретиться в этот заветный день, но приехать стараются многие.

Деревенское кладбище нельзя назвать бывшим: старожилов здесь хоронят и сейчас, поэтому для родни этот деревенский сход ещё и своеобразный родительский день. На надгробных плитах много фамилий, но чаще всего встречаются Туровинины и Хлыстуновы, поэтому и на встречах представителей этих семей всегда большинство. Кстати, многие так и не знают: родня ли они, потому как их родовые корни уходят в века.

«Без печали и слёз,

           будто так полагается,

Составляется акт,

        что с таких-то вот пор

Деревенька та «с данных

              учётных снимается»

И её больше нет.

             Вот и весь разговор».

С этих строк Эдуарда Асадова начался импровизированный митинг у стелы, посвящённой воинам-землякам, которую деревенские возвели сами. В этом году чукреевцы обновили памятник, он засиял свежей краской и теперь словно маяк в бескрайнем поле виден всем проезжающим по федеральной трассе.

Следуя старой традиции, с золочёных плит были зачитаны фамилии защищавших Родину в годы Великой Отечественной, а собравшиеся, когда дружно, а когда по-одному, вспоминали имена своих героев. Своеобразной минутой памяти о жителях и самом поселении стала песня о чукреевской горке в исполнении Наины Севостьяновой. Каждый в этот момент думал о своём и всматривался вдаль, ведь с самой верхней точки Мусковичева бугра можно увидеть красивейшие окрестности: орлово, ближнюю подгору да и место за федеральной трассой, где располагалась деревня.

Главный  хранитель памяти о деревне Виктор Липчинский показал рукотворный макет усадьбы своего деда. Всё здесь проработано до мельчайших деталей. Крыши снимаются, внутри убранство того времени: мебель, лестницы и даже фигурки коровок стоят в загонах. Недаром автор потратил две зимы, чтобы односельчане смогли вспомнить своё детство.

Каждый хозяин тогда хотел выделиться среди прочих, но принципы усадеб в деревне были похожи. Они состояли из двухэтажного дома, пары амбаров, конюшен, малух с погребами и бань. Подобных этой насчитывалось порядка 20-ти, остальные же дворы были распланированы по-другому. На первом этаже дома находился красный угол, русская печка, шесток и куть, где женщины готовили. Также здесь устанавливали ткацкие станки, чинили сбрую и занимались другими хозяйственными заботами. На втором  этаже - спальни. В двух амбарах - фуражное и продовольственное зерно, ведь община просила людей держать запас на случай неурожайного года. Именно таким порядком жили Липчинские с 1900 года, когда возвели усадьбу, и  до 1951-го. Строили в деревне в выходные и праздничные дни, когда на себя работать было грех. Обходили дворы и звали на хлеб-соль, потом по 40-50 подвод ехали за лесом, пилили, строгали, рубили и буквально за день дом был под крышей.

Рассказ Виктора Кирилловича слушали при полной тишине, а многочисленная ребятня с интересом изучала макет. Но на этом мастер останавливаться не собирается и хочет восстановить план деревни, разместив его на стенде рядом со стелой.

По имеющимся данным, история деревни берёт начало в XVIII веке. Кто-то здесь родился, кто-то приехал. Вот и у Нины Дмитриевны Хлыстуновой был свой путь в Чукрееву. В 88 лет она со слезами вспоминает историю своей матери Марии Николаевны, которая с семьёй пешком пришла в Сибирь из Ярославской области. Её отец был сапожником и жить приходилось трудно, потому-то выбор пал на Ингалинку. Потом был переезд в Слободу-Бешкиль, где в 17 лет она вышла замуж за Дмитрия Григорьевича Ровкина. Жили как все - четверо ребятишек, работа на свиноферме. Но в одно время начался большой падёж свиней. От лишних глаз туши сбрасывали в колодец. Начальник фермы, уехав из деревни, оставил главную свинарку за себя, а в это время нагрянула проверка, которая нашла тот злосчастный колодец. В итоге Мария Николаевна получила десять лет тюрьмы.

Дмитрий Григорьевич  хлопотал, но ничего не получалось. Без матери умерла одна из дочерей. Тогда было решено продать весь скот и дом, чтобы вызволить жену. Через полтора года это удалось, и в итоге в 1934-м Хлыстуновы начали новую жизнь. Отец после перенесённых тягот покинул мир в 38-м году. Уже после этого, в 1941-м, семья переехала в Чукрееву. А теперь Нина Дмитриевна, как она говорит, «с помощницей» (тростью)  ухаживает на этом кладбище за шестью могилами.

Попрощавшись с чукреевцами, которые, посетив могилы своих предков, организовали большой общий стол и завели рассказы о прошлом и настоящем, мы отправились в обратный путь. А на душе было так светло и легко, что уезжать не хотелось, ведь, по сути, это была встреча одной огромной семьи.