У памяти срока давности нет

Польша. Нижняя Силезия. Небольшой городок Олава в пригороде Вроцлава. Здесь, как и в десятках городов Европы, есть советское воинское мемориальное кладбище. И лежат «в полях за Вислой сонной» (а точнее – за Одрой) 5546 солдат и офицеров.

Одним установлены памятники с именами и фамилиями. Остальные, безымянные (их 3465), покоятся в трёх братских могилах. Все они в феврале сорок пятого освобождали Вроцлав и его окрестности – других дат здесь просто нет! Когда закончилась война, свозили останки погибших советских солдат со всей округи, последнего захоронили в 1953 (!) году. За семь с лишним десятилетий на братских безымянных могилах установлены семь памятников тем, кого нашли их близкие. А нынешней осенью добавился ещё один. На табличке выгравировано – Шмотин Пётр Иванович, 19.01.1919 – 26.02.1945.

Из Сибири в Сибирь

…Жила в деревне Килки под Винзилями (местную церковь по дороге из Тюмени в Ялуторовск отовсюду видно) большая семья Ивана и Анфисы Шмотиных. И было у них четыре сына да три дочки. Все работящие, крепкие, с раннего детства приученные к тяжёлому крестьянскому труду. В Килках родились, здесь же, в Ильинской церкви, крещёны. Да только вот с приходом советской власти покатилась жизнь под откос. Сначала отобрали у семьи стоявшую на Пышме мельницу, а потом и вовсе сослали «кулаков» подальше от родного дома – на лесоразработки у железнодорожного переезда № 82 в Ялуторовском районе. Всё как в песне: «И меня два красивых охранника повезли из Сибири в Сибирь».

Но, как говорится, люди везде живут. Вот и Шмотины осели на новом месте – работали, мужали. Повзрослел и Пётр, выучился на зоотехника, уехал из родного дома в Беркут. Там нашёл свою любовь Федору Новикову, в марте 41-го молодые поженились.

Ах, война, что ты, подлая, сделала

Недолгим оказалось семейное счастье: 22 июня началась война. И Пётр в первые же её дни вместе с братьями ушёл добровольцем. Но сначала была подготовка в Омске – в тех краях формировались сибирские дивизии. А потом на фронт. Успел только написать своей Федоре, что в начале декабря будут проезжать Беркут. Если повезёт – увидятся. К тому времени новорождённой дочке Гале только месяц исполнился. Ночью, в сильнейшую декабрьскую стужу, с маленьким ребёнком на руках, шла Федора от села до разъезда. Им повезло – эшелон остановился, из вагона выскочил Пётр, поцеловал жену, да, отогнув уголок одеяльца, одним глазком взглянул на дочку.

А дальше – война. Страшная, безжалостная. Пошли по домам почтальоны с похоронками. Только и примиряло людей с этой трагедией, что война была одна на всех.

Время шло, Федора с дочкой получали письма с фронта – гвардии старшина, командир отделения разведки 2-го стрелкового батальона Пётр Шмотин воевал исправно, за спинами товарищей не прятался.

В 1943 году в дом пришла первая горькая весть: Пётр Иванович пропал без вести. Слёзы, рыдания… Только Федора знала, так подсказывало её любящее сердце, - жив её Петя! И действительно, снова стали приходить письма. То извещение было отправлено по ошибке. Как известно, два раза снаряд в одну воронку не падает. Вот и решили в семье, что вернётся домой Пётр целый и невредимый. Раз заживо «похоронили» - жить ему долго.

Вперёд, на Берлин! 

С боями продвигались наши войска на запад: освободив свою страну, шли на Берлин. Все четверо братьев Шмотиных воевали. Но только двоим – Александру и Григорию довелось встретить долгожданную Победу. А Василий и Пётр остались лежать на полях сражений.

К тому времени Пётр стал кавалером двух орденов Славы. В найденных сопроводительных документах рукой командира написано слово «ПОДВИГ». Нужны ли комментарии?

Война близилась к концу. И уже до Берлина, как говорится, рукой подать, всего-то пара сотен километров - вот только Вроцлав освободить.

Всю войну Пётр воевал вместе с братом Александром. Отправляясь на последнее задание, сказал ему: «Если возьмём нужного «языка», быть мне полным кавалером ордена Славы!»… Не случилось. Задание стало для Петра Ивановича последним – сибирский герой погиб смертью храбрых.

А в родной сторонушке все глаза проплакали

В марте 45-го, когда до Победы оставалась пара месяцев, почтальон принёс Шмотиным похоронку. Чуда не случилось. Попал-таки тот злосчастный снаряд дважды… И опять жена не поверила. Десять лет ждали с дочкой «своего папочку», вздрагивая от каждого скрипа калитки. «И отплакали те, кто дождались, не дождавшиеся – отревели». Только спустя десятилетие Федора вновь вышла замуж. Вот ведь зигзаг судьбы: её избранником стал тоже… Пётр Иванович.

А дочка Галя выросла, вышла замуж, стала Галиной Петровной Пульниковой. Почти всю жизнь проработала на одном предприятии – ялуторовском молочноконсервном комбинате. Вместе с мужем вырастили двух прекрасных детей – дочь Светлану и сына Андрея.

Галина Петровна, никогда не видевшая своего отца и пережившая его уже на 50 лет, бережно хранит память о нём. Много лет вместе с родными пыталась найти могилу. Сколько в разные инстанции написано писем!

А однажды, бабушка Федора ещё была жива, смотрели всей семьёй телевизор. Показывали кадры военной хроники: в грузовой машине едут русские солдаты. И вдруг как закричит Федора Васильевна: «Галя, там же папа твой!». В одном из ехавших узнала она своего мужа. Много лет прошло, но помнит Галина Петровна лицо того молоденького солдата. Вот так, выходит, и свиделась с отцом.

…Долгие годы поиски не давали результатов. А помог польский Красный Крест: нынешней весной пришло письмо, что «... фамилия Шмотина Петра Ивановича, погибшего 26.02.1945, внесена в списки воинов, захороненных в могиле № 175 на советском воинском кладбище в г. Олава, Польша». И вся-то загвоздка оказалась в ошибке штабного писаря, то ли по малограмотности, то ли по причине неразборчивого почерка написавшего в документах вместо фамилии Шмотин - Шлютин.

На братских могилах не ставят крестов 

Итак, осень 2017-го. Мы с внучкой Петра Ивановича Светланой Пульниковой на советском воинском кладбище в Олаве. Стройные ряды могил, ровные квадраты братских захоронений, обычный, давно не знавший ремонта, мемориальный комплекс… Но почему так сильно бьётся сердце, нескончаемым потоком текут слёзы и плачет душа по тем, кому даже после смерти родной земли не досталось? За свою жизнь бывала я во многих местах, связанных с Великой Отечественной, - в Брестской крепости, на Мамаевом кургане, Прохоровском поле. Там всё очень трогательно, да и памятники покруче, и ухожены до каждого сантиметра. Но вот ужас и близость войны почему-то в полной мере ощутила здесь, на этом маленьком кусочке земли в чужой стране, где лежат в подавляющем большинстве молодые парни и жизни-то не узнавшие, так и не вернувшиеся домой.

И о том, что они покоятся в Олаве, до сих пор, спустя семь десятков лет, не знают дорогие их сердцу люди. А многие уже и не узнают.

Но всё равно, ищите могилы своих близких, ведь у памяти срока давности нет.

…Теперь на месте захоронения Петра Ивановича Шмотина есть памятная табличка, лежат цветы, стоят свечи. Возложили мы букеты и к общему мемориалу. А рядом – свечи и много-много цветов, которые приносят сюда поляки. Не политики, а просто люди, которые берегут память о русских, отдавших жизни за их Родину - Польшу. Как помнят об этом и те, кто от чистого сердца помогал нам в Олаве. Спасибо вам, Барбара, Божена, Юрек, за ваши теплоту, искренность и сострадание.

До тех пор и будет стоять наш мир, пока люди остаются ЛЮДЬМИ.