В Баграм - без пересадок 

Полтора года афганского Баграма Андрей Макаров помнит, будто это было вчера. Но как и все ветераны той войны, о страшных боях говорить не любит.

Родился Андрей Владимирович в Зиново, где окончил сначала 8 классов местной школы, а после службы - и вечернюю.

- Хотелось стать скорее взрослым, вот и пошел после восьмого учиться на тракториста в Беркутское СПТУ-7, затем еще от ДОСААФа получил права шофёра, - вспоминает он.

От Гайжюная до Баграма. В армию юношу призвали в ноябре 1983 года. И понеслась солдатская жизнь - из военкомата отправили в Тюмень, потом на полгода в одну из учебных частей ВДВ Литвы - Гайжюнай. Андрей вспоминает, как парни с рёвом и руганью переодевались в «красные» погоны внутренних войск. Новым местом дислокации должна была стать Германия. Да, не хотелось, но приказ есть приказ. Оставшимся были обещаны тёплые края.

- Настал и наш черёд. Переодевшись, поехали на аэродром, загрузились на борт ИЛ-64 и полетели, с обещанной пересадкой. Летели долго - естественно, спали. Когда открыл глаза - посмотрел в иллюминатор, а кругом бело, - рассказывает Макаров и продолжает, - вот это, думаю, тёплый край, обманули, в снега отправили. Вышли из самолета - а там жара невозможная, градусов под 50. Оглядываемся, чтобы понять где мы, смотрим, парни на БТРах с автоматами едут - вот тут и стало понятно, что никаких пересадок больше не будет, мы - на месте.

В афганском Баграме, где базировался отдельный 345-й полк, Андрей Макаров прослужил полтора года.

О боях - ни слова. - О них я не вспоминаю даже дома и никогда никому не рассказываю. Страшно было и ничего хорошего. Слава Богу, вернулся, смог пожить, детей вырастить, в отличие от многих моих сослуживцев, которые так и остались навсегда молодыми 18-19-летними мальчишками, - говорит Андрей.

Вот и с нами Андрей Владимирович немногословен, в основном вспоминает о солдатском быте. Жили советские вои-  ны в сколоченных фанерных казармах, спали на железных двухъярусных кроватях.

- Всё было как положено - и утренняя зарядка, и дежурство, - вспоминает ветеран. - Навсегда запомнились местные веники из верблюжьих колючек, из них заваривали наваристый чай и мели полы в казарме. Вот тогда-то я и узнал, почему верблюды постоянно жуют эти колючки - утоляют жажду. По их примеру это делали и мы.

Кухня находилась в большой землянке - на поверхности видны были только трубы, куда выходил пар. Заходишь с одной стороны, выходишь - с другой. Света не было. Пока идешь по этому кухонному лабиринту, кто-нибудь по голове стукнет и отберет краюху, потом и ты так же стоишь, ждешь, чтобы провиантом разжиться. Попробуй скажи, что у тебя хлеб отобрали - засмеют. Когда до дембеля оставалось чуть больше полугода, построили нам ангар-столовую. Наедались, так как была там своя пекарня.

Вспомнил ветеран той войны, и как забор пришлось вокруг своей казармы возводить.

- Собирали пыль, ссыпали ее в ящики из-под шлакоблоков и заливали водой. Немного давали постоять, а затем ставили друг на друга. Потом хоть стреляй, дробь входила буквально на несколько сантиметров, насквозь пробить было невозможно. Афганская пыль - прочнее нашего цемента, - говорит Андрей Макаров.

Удалось солдату-сибиряку даже на местные осадки посмотреть - однажды пошел снег, но в жару сразу же таял, не касаясь земли. Еще запомнилось, что днём стоял невыносимый зной, а ночью при небольшом ветерке в бушлатах промерзали до нитки.