Солдат приехал в отпуск по ранению

Антону 32 года. Почти шесть месяцев он не был дома. С начала года участвовал в боях в зоне СВО. Очередной отпуск ему, как мобилизованному, полагался в сентябре. Но получилось раньше.

Его подразделение при передислокации попало под огонь "Хаймерсов", начиненных шрапнелью. Три шаровидные пули ему попали в кисть левой руки, плечо и в спину. Две медики извлекли, одну, около позвоночника, пока оставили, и, подлечив, отправили в отпуск на реабилитацию. Домой после госпиталя он приехал как раз накануне дня рождения дочки.

- Жену я не предупреждал, не люблю бурных эмоций, я человек скромный, – признается Антон. – Просто позвонил с вокзала и сказал, что прибыл. Меня встретили. А уже потом вместе поехали на дачу. Там у родных отдыхала дочка. Она вначале даже не поняла, что это я. Зато теперь никуда меня не отпускает, все время держит за руку.

Кристина, пока муж рассказывал нам про военный быт, про службу, про друзей-товарищей, хлопотала у плиты. Ей бы и хотелось улыбнуться, но она до сих пор еле сдерживает слезы от переживаний.

А Антон вспоминал, как всё начиналось. Голос у него был сдержанный, без лишних эмоций, Опыт боевых действий накладывает отпечаток – выработалось умение всегда контролировать себя.

- Когда объявили спецоперацию, сразу сказал жене, что поеду. Вопрос только времени, – начал он рассказ. – Даже если б не попал под мобилизацию, подписал контракт. Опыт есть – срочную службу проходил во внутренних войсках, сейчас они называются Росгвардией, на одном из закрытых предприятий компании "Росатом". После демобилизации пошел в линейный отдел транспортной полиции на железнодорожном вокзале. Потом работал в "Мостострое-11", строили ту самую гигантскую развязку на пересечении улиц Дружбы и Мельникайте. И так совпало, что как только закончился трудовой договор, пришла повестка из военкомата. Причем на старый адрес проживания. Но всё равно ее получил. Тогда и сказал жене: "Вот видишь, это знак. Говорил, что так и будет". Не мог я поступить иначе, многие мои товарищи к этому времени уже воевали. Что же мне, оставаться в стороне?

Кристина признается, что когда муж сказал, что подпишет контракт, с ней случилась истерика. Плакала, повторяла: "Ты никуда не поедешь, ты никуда не поедешь". Но он спокойно и четко сказал: "Я уже всё решил". Потом надеялась, что, может, медкомиссию не пройдет… Но когда допуск подписали, поняла, что надо принять всё как факт. И держать себя в руках, чтобы ребенок не нервничал.

В середине декабря Антону в военкомате выдали на руки документы, личное дело, назначили дату отправления с железнодорожного вокзала. Вначале направили в Уссурийск, где формировалось их подразделение. Затем было боевое слаживание, знакомство с товарищами. Его определили в артиллерийский дивизион, в состав орудийного расчета.

- Эта подготовка кардинально отличается от той, что проходили в армии, – подтверждает Антон. – Срочная служба – вообще другое, ее проходишь в мирное время. А сейчас – надо действовать без раскачки. В разы быстрее во всё вникаешь, осваиваешь обстановку. И делаешь это осознанно. Потому, что понимаешь – зачем. Мотивация сильная. Свое государство надо защищать. Каждый, кто служил, давал присягу. Но когда находишься в зоне СВО, клятва Родину защищать наполняется новым смыслом. Там понимаешь всю глубину и значимость этих слов.

Только в армии, признается Антон, можно почувствовать, что такое настоящее воинское братство. Неважно, из какого ты региона, из какой семьи, какого достатка, чем увлекаешься – все, как братья, как будто знают друг друга с детства. Взаимопонимание, поддержка – колоссальные. На гражданке такая дружба встречается редко, только боевые условия ее создают.

Армейский быт его не тяготил. Экипировку им выдали сразу, в достатке и в одинаковой комплектации. Форма – классная, считает Антон, сделана качественно, продумана до мелочей. Боеприпасов и всего, что требуется для боевой работы, тоже хватало, перебоев с поставками не было. Хотя война и комфорт – вещи мало совместимые, комфорт в окопах они себе создавали сами. Каждый старался обустроиться так, чтобы было тепло и удобно. С готовкой не было проблем, варили супы, макароны, картошку, даже плов. Вот только сладостей каких-нибудь иногда хотелось с чаем.

- Можно ли в окопе просидеть три дня? Можно. Ничего страшного в этом не вижу, – рассуждает он. – Если окоп подготовлен правильно, то в нём есть почти все удобства – спальные места, печка-буржуйка, даже газовые плитки, на которых можно вскипятить чайник.

Прямого контакта с противником у его подразделения не было. Они же – артиллерия, работают на расстоянии от переднего края, прикрывают пехоту. Но на военной спецоперации недооценивать противника нельзя. У него тоже артиллерия, дальнобойные орудия, ракеты.

- Пока не находишься в зоне боевых действий, сложно понять, что это такое, когда на тебя идут со всех направлений, – признается Антон. – Но надо сохранять спокойствие и уверенность. Любые изменения на поле боя надо воспринимать как новые условия задачи и работать. Да, боевые действия – это работа. Тяжелая. Каждый день на СВО идет за три.

Главная радость для солдата – весточка из дома. Часто выходить на связь с родными, конечно, не получается. В лучшем случае раз в неделю удавалось передавать короткие сообщения домой, что все хорошо, жив-здоров, не переживайте. И, добавляет чуть тише: "Только там, на фронте, понимаешь, как это ценно, когда тебя ждут дома".

Пока связи с ребятами из их расчета у него нет. Но настрой один – вернуться обратно, в зону боевых действий. Наверное, сейчас, побывав дома, эмоционально это будет сделать чуть сложнее, чем уезжать первый раз, когда ничего не знал и не видел.

- Надо еще немного восстановиться, сделать рентген, – говорит Антон. – Пока один палец на руке не все движения выполняет. Но в целом заживление идет хорошо. Так что всё нормально. Работаем!