Памяти шестой роты

...Они шли тяжело, на пределе сил, без передышки после броска по маршруту Домбай – Арзы. Сказывались и усталость, и полная боевая выкладка. По километру в час по узким тропам, затерянным в чужих горах, среди незнакомых хребтов. По глотку холодного зимнего воздуха, и снова вперёд. Был приказ: занять 776-ю высоту. И ещё до рассвета шестая рота 104-го гвардейского парашютно-десантного полка была на месте. Цель – междуречье притоков Аргуна, южнее Улус-Керта.

Это потом станет известно, что шестая рота оказалась на самом опасном маршруте. И что девяноста десантникам придётся насмерть стоять против двухтысячной группировки Хаттаба. Что высоту они будут держать до последнего человека, и никто из ребят ни шагу не сделает назад. Что 84 погибших навечно будут занесены в списки 104-го гвардейского полка. Кто-то получит Героя России, кто-то – орден Мужества, и почти все – посмертно.

Это потом подсчитают потери боевиков – около пяти сотен. И одна из улиц Грозного получит имя 84 псковских десантников. Поставят памятники героям в Москве и Пскове, снимут фильмы, напишут книги. О тех, кто не вернулся из боя, но, став бессмертным, ушёл в века...

Не нам, наверное, рассуждать, кто был прав и кто виноват, и почему девяносто десантников остались брошенными на произвол судьбы и боевиков, почему они так и не дождались помощи. Почему целая рота полегла после того, как официально было объявлено о завершении боевых операций в Чечне? И как вышло, что комбату подполковнику Марку Евтухину пришлось вызвать огонь на себя?..

Около суток прошло с начала боя, а горный снег стал красным от крови, и большинство ребят так и не увидели весны. Утро первого марта встретили лишь шесть оставшихся в живых.

Заместитель председателя регионального отделения общественной организации ветеранов ВДВ и войск спецназначения Сергей Лукин с горечью говорит о том, как мало задерживает память живых. Традиция Лукиных – 23 февраля класть цветы у могил воинов на кладбище и у мемориалов павшим в боях. Ни одного цветка у Вечного огня, как будто 65 лет – слишком много для человеческой памяти, и никто не помнит об отцах и дедах, уходивших на Великую Отечественную. Как долго будут помнить ребят, чьи жизни погасли одна за другой одиннадцать лет назад, встав преградой на пути боевиков и сделав Улус-Керт одним из символов нашей новой истории?

– Шестая рота 76-й дивизии всегда была особенной, – вспоминает Сергей Лукин, служивший в ней в конце шестидесятых и с болью воспринявший известие о гибели роты в чеченских горах. Все новобранцы как на подбор – высокие, спортивные, меньше, чем кандидатов в мастера спорта, в ВДВ не брали. Ну и случайных не было: если попадался такой, скоро выбывал, не выдерживал кроссов на 30 километров по дюнам. Не справлялся с полосой препятствий – вышками, окопами и тоннелями, пропастями с навесными лестницами. Не был достойным противником в самбо, джиу-джитсу.

Что ты будешь делать со случайным человеком перед лицом противника? Им не было места в рядах боевого десантного братства, где каждый стоит за товарища, не отступая и не уступая. Как там, у Улус-Керта. Что ты будешь делать рядом со случайным человеком в спецоперации, где как никогда нужны поддержка и дружеское плечо рядом? Поймает ли запутавшиеся парашютные стропы тот, случайный, если ты камнем полетишь к земле? Прикроет ли тебя от огня противника? Вызовет ли огонь на себя, чтобы не дать пройти врагу, как там, у Улус-Керта?

Сергей Лукин волею судьбы и частью десантного братства участвовал в спецоперациях в Норвегии и Чехословакии, в Белоруссии на Двине. Видел, как гибли товарищи, но каждый знал – ими держится земля русская, и, если российский солдат не отступит, враг не пройдёт. И сейчас, как тогда, каждый из них не уступил бы ни пяди земли, пока жив, встав монолитной стеной, плечом к плечу – не ради денег или спасая свою жизнь, а с честью исполняя долг защитника. Как там, у Улус-Керта...

Марина МИЛОВА