Святочный сон

1950 год только что наступил. Климат Сибири смягчился заметно еще в XIX веке, а в XX веке жестокие морозы в Тобольске уже отошли в область преда­ний, и когда мы рассказывали нашим внукам о минус 40°С в декабре, рассказы казались сказкой.

1 января был очень тихий, теплый вечер, на улицах было светло, как днем. Благодаря тому, что г. Тобольск постоянно «опаздывал» в применении успехов науки, он не успел осветиться газом, а прямо от керосиновых коптилок перешел к электрическому освещению; к сожалению, электрические фонари постоянно тухли, и пока город собирался улучшить их, был открыт новый, по­чти солнечный, свет: фонари его состояли из особых трубок, в которых не было ни угля, никаких проводов, горела «пустота», ярко, как солнце.

На всех колокольнях, на холмах, на крышах высоких зданий были такие фонари, и на улицах было светло, как днем. Я прошла до Белого дома, где все еще помещались присутственные места, через площадь, едва покрытую снегом, залитую светом. Спешить было незачем – до прихода поезда оставалось еще два часа, по­этому я прошла биржу автомобилей (где некогда стояли извозчики) и направи­лась к лифту. На мысу у Белого дома за пять копеек можно было спуститься и подняться.

Лифт действовал прекрасно. Он состоял из двух небольших уютных ваго­нов: когда один опускался, другой летел вверх; его сделали по образцу Нижнего Новгорода, но значительно усовершенствовали. Здесь я встретила подругу, которая также собиралась на вокзал, и мы отправились вместе. Спустившись под гору, пошли пешком, так как надо было зайти ку­пить фруктов; их привозили каждую неделю из Ялуторовска, Кургана, Ишима, где плодоводство уже пустило глубокие корни.

– Не зайдем ли мы в Народный дом? Сегодня сеанс знаменитого петербургского тенора, – предложила мне подруга. Я охотно согласилась.

…Кинематограф давно уже слился с фонографом, и мы за 3 000 верст слушали дивное пение так, как если бы он пел в самом Тобольске. Мы охотно продлили бы это наслаждение, но, к сожалению, было время уже идти, поезд Южной дороги приходил в 11 часов, а было уже 10.

Мы взяли автомобиль и поехали на вокзал… Вокзал Южной Ишимской дороги красиво возвышался над городом, он был выстроен на так называемом Панином бугре; пешеходы поднимались к вокзалу прекрасным садом, называвшимся, как в Нижнем, Откос, а на месте головоломного косогора был устроен тоже лифт. Колесная дорога шла по Вершине к Кесареву взвозу, а для автомобилей был далекий объезд по Кузнечной улице.

Железнодорожный поселок вытянулся вдоль всей горы над Тобольском, вплоть до Киселевки, в Подчувашах у мыса была южная пароходная пристань. Там, где была прежде Тырковка и куда нельзя было въехать, не зажав носа, теперь были устроены поля орошения, миновав их, автомобили поднимались на гору и, описав порядочный круг, подъезжали к вокзалу.

За последние 25 лет Тобольск сильно страдал от наводнений, поэтому город занял крупную сумму из кассы земств и городов и устроил дамбу; дамбу от города отделяла лента огородов и цветников, поставлявших цветы и овощи не только для города, но и для всего Севера.

Лучшие огороды принадлежали благотворительным учреждениям, главным образом детским приютам; частным лицам было невозможно конкурировать с ними, так как фонды всех благотворительных обществ числом 30 достигли нынче колоссальной суммы…

…Как только город освободился от дурных внешних воздействий, обществен­ная жизнь забила ключом живого родника; широкие общественные и общего­сударственные интересы затопили и снесли навек мертвую протухлость пре­жнего болота с его картами, пьянством, пошлыми сплетнями и апатией ко всему на свете.

Интриги, взятки и происки не имели уже силы в Петербурге, и Тобольск сразу получил Северную и Южную дорогу. С тех пор он вырос и разбогател. Мы ехали ¾ часа и успели к поезду…

…Трамвай мчался по широким, ярко освещенным улицам нового Тобольска, который строился по направлению к Ивановску и к Сузгуну. На пути мы виде­ли здания санатория для туберкулезных около бывшего Мостового лога, новое здание второго детского сада, нагорную библио-теку и клуб, десятое городское учили­ще и прочие прекрасные новые здания.

Трамвай остановился у бывшего вала, теперь бульвара. Здание бывшего винного склада давно уже было обращено в нагорные бани, выстроенные по после­днему слову науки и техники, а «казенка» недоброй памяти исчезла вместе с пьянством.

Когда я добралась до дому, пробило два часа.

Два гулких удара прозвучали и замерли, а я… проснулась.

За окном выла метель – в комнатах было темно, холодно и пусто.

Так живо было все в памяти – но то был сон!

Автор статьи: Мария КОСТЮРИНА

рубрика: История