Сибирские узники

30 ОКТЯБРЯ – ДЕНЬ ПАМЯТИ ЖЕРТВ ПОЛИТИЧЕСКИХ РЕПРЕССИЙ.

Более полувека назад, осенью 1941 года, первые эшелоны со ссыльными немцами Поволжья прибыли в Сибирь.

Для многих вынужденных переселенцев Заводоуковская земля навсегда стала второй родиной.

…Я в гостях у горожанки Лидии Киммель. В комнате на журнальном столике аккуратно расставлены фотографии в рамках. Среди множества цветных портретов один чёрно-белый. На фото супружеская пара.

– Это Марик и Роман Киммель, родители моего мужа, – поясняет Лидия Петровна, – ссыльные немцы. Такие же, как и моя мама, Анна Ваймер, мои братья и сёстры…

Несмотря на то, что в далёком 1941 моей собеседнице было лишь пять лет, дорогу из Саратовской области в Сибирь она помнит в деталях. Рассказывает, что сначала их, пятерых ребятишек, посадили вместе с матерью на подводы, запряжённые быками, и привезли на причал. Затем они долго плыли по Волге на большом пароходе, который то и дело кренился от переизбытка народа с одной стороны на другую. Наконец железнодорожная станция. Людей распихали по сколоченным из досок грязным и холодным вагонам.

Лидия Петровна вспоминает, что раз в день во время остановки двери вагона со скрежетом открывались, и конвоир швырял на пол «продовольственный паёк» – две большие рыбины. Две на полсотни человек. Женщины быстренько подбирали их и начинали делить между семьями.

– Нам доставалось граммов сто на шесть человек, – рассказывает Лидия Киммель. – Кто-то ел рыбу сырой, кто-то умудрялся во время коротких стоянок поезда раздобыть на перроне воды и сварить похлёбку.

В Сибирь ссыльные приехали измождённые и обессиленные. Местные ребятишки кричали им вслед обидное: «Фашисты!»

Лидия Петровна до сих пор вздрагивает, услышав это слово:

– Дело в том, что в нашем вагоне ехала молодая беременная женщина, которая в пути родила малыша. Она как могла, скрывала его появление на свет. Но когда в очередной раз двери вагона открылись, ребёнок заплакал. Надзиратель схватил младенца. «Фашист! – закричал он, – ну ничего сейчас одним врагом будет меньше!» Двери вагона захлопнулись. Молодая мать билась в истерике. Малыша ей так и не отдали…

Ссыльных немцев поселили близ деревни Шиликуль сначала в здание сельского совета, затем в домишки и амбары. Ютились как могли, в одной горнице по три-четыре семьи. Чтобы дети не умерли с голоду, женщины часто ходили на поля, перетрясали уже сложенные скирды, добывали зерно и горох. Однажды их выследил объездчик. Наказание не заставило себя ждать.

– Матерей били принародно плетьми, – продолжает Лидия Петровна, – а нас, ребятишек, заставляли смотреть на весь этот ужас. Одна русская женщина не выдержала и вступилась за несчастных немок. Избиения прекратились, но спустя время мы узнали, что и ей пришлось потом нелегко…

Переселенцы в основном жили за счёт того, что работали на местное население: весной пахали огороды, летом их обрабатывали, затем собирали урожай. О своём хозяйстве никто из них и не помышлял: все верили, что рано или поздно вернутся назад, на Волгу. Прошли годы. Большинство переселенцев так и осели на сибирской земле.

Вот и наша героиня считает эти края своей второй родиной. Здесь она вышла замуж, здесь родились её дети и внуки. Теперь уже правнуки пошли. Недавно не стало супруга Давыда Романовича, с которым они прожили вместе более полувека.

Лидия Петровна завершает разговор:

– В конце 50-х годов прошлого века нас всё же реабилитировали. Не так давно даже выдали денежные компенсации за утраченное на Волге имущество – восемь тысяч рублей. Только кто заплатит за боль и унижение, которые пришлось пережить тысячам и тысячам безвинных семей?

Ольга МЯСНИКОВА

Фото автора и из семейного архива Лидии Киммель

• Марик и Роман Киммель