О себе, о редакции, о жизни той

Звоню Бессонову:

-- Геннадий Лукич, напиши в нашу газету, ей нынче 90.

-- О чём?

-- О себе, о редакции и вообще о жизни той.

Улыбается:

 -- Не знаю…

    Не напишет, подумалось мне, а постараюсь воодушевить, растревожить, расспросить обо всём, тем более, что он такой  интересный рассказчик!

-- Как всё начиналось в твоей жизни?

 И снова улыбается: 

  -- Родился 15.01.1950 г. в 2 часа ночи в небольшой избушке на территории артели инвалидов – одного из «градообразующих» предприятий райцентра того времени, предшественника райпромкомбината. В Викулово был роддом, а у отца, как у руководителя той артели, – даже персональный конь, так что я имел не только право, но и все возможности появиться на белый свет во вполне цивилизованных условиях. Но я был уже вторым ребёнком у 20-летней Марии Константиновны, при родах первого, два года назад, ей «было так больно», что она, тихая и скромная, категорически «отказалась от роддома», как ни настаивал властный, горячий и вообще серьёзный и авторитетный 30-летний Лука Данилович.

      Было ли со мной легче, я почему-то не спросил. Но мой пуп, пока не зарос в зрелом возрасте жирком, напоминал о не самой высокой квалификации бабки-повитухи, о не самом подходящем инструментарии и прочих неудобствах  до освещения керосинкой.

      В детский садик не ходил. Вообще, узнал о наличии такого института классе в 6-м от лучшего в детстве и наипервейшего в юношестве и молодости друга Володи Батьянова.  

    Большую часть дошкольных лет и зим провёл в Покровке (была такая деревня  за Сартамом со своим сельсоветом),  около трёх лет безвыездно, с года – до четырёх, пока отец был в местах не столь отдалённых. Мама работала в заготзерно, нередко в ночные смены. Старшую сестру Веру уже можно было оставлять с кем-нибудь из соседей, знакомых, а меня отправили под «присмотр» работавших в колхозе бабушек и деда.

       В школьные годы прошёл все кружки и секции от рукодельного до авиамодельного, сам записался на хор, пару лет играл в духовом, даже на танцах, и «жмура носил» (это, когда оркестр играл на похоронах). Но с 5 класса большая часть времени была отдана спорту. В оставшееся время неплохо учился (наполовину  «4» и «5»), дружил с девчонками, читал книги и очень много выписываемых отцом газет и журналов.

      После школы с Володей Батьяновым планировали в физкультурный. В день школьного выпускного на пляже у Шаньгина бугра подвернулся какой-то молодой и очень разговорчивый доктор…  На выпускной вечер мы пришли полны решимости стать, к великой радости наших родителей, врачами. Немножко успокоили этим и классную руководительницу  Татьяну Павловну Стрельцову, которая задумку с институтом физкультуры воспринимала плохо.

       -- Да, я помню эту историю с будущими докторами! Как -то вы быстро сошли с дистанции.

         -- Приехали мы в Тюмень и при достаточно высоком конкурсе (более 6 человек на место) поступили. Володя учился полгода, сразу без особого желания. Я вроде старался, но по-прежнему занимался спортом, вроде получалось. Отучившись год, решил переходить в физкультурный. Всё складывалось благополучно, но… 1 августа (тогда везде в этот день начинались вступительные экзамены в вузы) писал письменную математику в индустриальном. Хорошо написал, но к устному экзамену уже передумал быть геофизиком.

        Почему-то не испытывал большого стыда, а потому решил ехать домой. Пришёл в Тюмени в  военкомат сниматься с учёта, а мне выписали повестку. В Викулово, хватило ума (скорее, отец подсказал), сразу пойти в военкомат. Военком майор Бреев велел никуда не ездить, а устраиваться на работу: «Нам самим призывники со средним образованием нужны, придёт время, призовём сами, с Тюменью тоже сами разберёмся».  Давно ли было, а среднее образование ещё ценилось.

         «Устраиваться» на работу пошёл к старшим товарищам по спортзалу. Семёныч (Валерий Шамаров) был первым секретарём райкома комсомола. Перебрав разные варианты, остановились на должностях инструктора по физкультуре и спорту в колхозе имени Калинина и совхозе «Коточиговский». Первый дома, но с обязанностями секретаря комсомольской организации колхоза. Второй без этой обязанности (как позже узнал, эта должность фактически и создавалась для законной зарплаты комсомольским лидерам), чисто организация спортивно-физкультурной работы, но требовала переезда в Коточиги. Совесть, наверное, ещё была чиста – какой из меня вожак комсомольцев, которых не знаю и с которыми расставаться через 3 – 4 месяца. Выбрал второе. Родители поддержали, нашли в Коточигах родственников наших родственников --  одиноких и пожилых, которые согласились принять меня на квартиру.

(Продолжение следует).