Мои путеводители

Морозный предрождественский день быстро угас. Темнеющее небо озарилось багровым отсветом заката, обещающим трескучий мороз и предчувствие волшебства.

Даша посмотрела в окно и о чём-то задумалась. Какие мысли теснились в голове этой красивой смуглой девушки? Черноволосая, поджарая, с золотисто-бежевой кожей, она совсем не походила на местных деревенских сибирячек, да и морозы её теплой красоте были вовсе не к лицу. Ей бы облепить свою безупречно точёную фигурку лёгоньким ситцевым платьем нежной расцветки и ходить так весь год, сводя с ума молодцев... Но нет, и она, и вся ее семья теперь жили в деревне Патрушева, несмотря на то, что родом они с вятской земли.

В 1914-1915 годах мигрировали из других регионов страны преимущественно на юг Западной Сибири. Причины миграции были разными.

Не исключено, что и семья Дарьи Свининых попала на тюменскую землю посредством принудительных или добровольно-вынужденных миграций. А может, причина была другая, во всяком случае, никто из потомков об этом не узнал. Своими думами, как и своими тайнами, Дарья ни с кем делиться не любила. Словом, о чём она думала в тот вечер - грустила ли о покинутых родных краях, пыталась ли предугадать будущее - так никто и не узнал.

• Дашка, а Дашка! Давай-ка сегодня на твоего будущего жениха гадать! - предложила Фёкла. - А то мы-то уже увидали своих, Васюньке токма никто не привиделся... Ежели еще к тебе никто не посватается...

• Да уж посватается, не твоя забота, - отрезала Дарья. - Я хороша собой, одна не буду.

Она, надо сказать, вообще не церемонилась, коль разговор был ей не по душе.

• Ну и норов у тебя, сестрица! Найдётся ли желающий на таку девку калактерную?..

Однако, несмотря на словесные перепалки, Фёкла уговорила Дарью погадать в полночь, тем более, что день для этого дела был самый подходящий. К приметам и гаданиям Дарья интереса не имела в отличие от своих ровесниц. Но в глубине души увидеть хоть частицу будущего все же хотелось.

Ночью она сделала всё, как положено, - в одной рубахе, с распущенными волосами вошла в баню, произвела все необходимые манипуляции и стала вглядываться в зеркальное отражение, но кроме банной обстановки и своего лица она ничего не видела. В очередной раз она про себя усмехнулась и ругнула глупых баб, как вдруг в отражении увидела мужчину в костюме и шляпе, с тростью. Судя по всему, одет он был по-праздничному и направлялся прямо к ней. Даша слегка оторопела, но, сообразив, наспех загасила свечи и отвернула зеркала.

Её атаковали любопытные родственницы. "Ну как, видела что-нибудь?", "А какой он, какой?" - только и слышалось с разных сторон. В общем, разговоров хватило на всю ночь.

Каково же было её удивление, когда на деревенском празднике она увидела мужчину, в костюме и шляпе, с тростью, который, не долго думая, направился прямо к ней, имея явное намерение познакомиться. Да, это был он, тот самый жених из святочного гадания. Дружить и встречаться раньше моды не было, и вскоре после знакомства он заслал к Дарье сватов.

Жених был знатный, хоть и не барского роду. Георгий Георгиевич Холманский был старше Дарьи на 6 лет, и за плечами у него уже было многое. Родом он тоже был не с тюменской земли, но судьба занесла его сюда, наверное, чтобы он встретил её и оставил после себя не только достойных потомков, но и добрую славу.

Родился Георгий в 1895 году. Образования у него было всего 4 класса. Работать раньше начинали рано - до начала Первой мировой он служил ямщиком у славного тюменского купца первой гильдии Андрея Ивановича Текутьева. Через какое-то время Текутьев назначил его приказчиком, но долго на новой должности работать не пришлось - призвали на фронт.

Однако и на войне Холманскому суждено было быть недолго - в первый же год он получил тяжёлое ранение в голову: был задет слуховой нерв, и Георгий на всю жизнь остался слабослышащим.

В ходе военных действий он попал в плен к немцам. В лазарете Георгия лечил хирург-немец, он ему и посоветовал: "Когда вернёшься в Россию, иди работать в лесничество - при таком состоянии работа на природе подходит больше всего".

После обмена пленными Георгий вернулся на родину.

Какое-то время пришлось работать по найму. События тогда быстро разворачивались - революция, перемена власти. Так в новом, советском, времени Георгий Георгиевич Холманский стал Егором Егоровичем Халманских. Как это произошло, теперь судить сложно.

Когда Егор и Дарья поженились, её фамилию записали через "о". Ещё забавнее получилось с их детьми. Дарья родила 11 детей: Антонина, Зоя, Клавдия, Ольга, Валентин, Александр, Тамара, Надежда, Нина, Владимир, Геннадий (Тоня и Оля умерли в младенчестве). Так вот, когда документоведы тех времён делали запись в метриках, часть детей получили фамилию Холманский/ская и отчество Георгиевич/вна, а часть, соответственно, Холманских и отчество Егорович/вна. Однако родители этому формализму большого значения не придавали. Гораздо важнее было трудиться во благо отечества, не нарушать законов, растить хороших, любящих родину и труд детей.

Дарья стала прекрасной женой и матерью. Любовь у супругов началась уже после свадьбы, и чем дольше они жили и лучше узнавали друг друга, тем крепче были чувства. Да и как было жить без любви в те непростые времена?

Егор последовал совету немца - устроился в Богандинский лесхоз лесообъездчиком. Поселились Холманские в ведомственном доме на две семьи (в нём же жила семья ещё одного лесника), на кордоне, примерно в 7 километрах от Винзилей и в 14 от Онохино. Впоследствии эта местность получила в народе название "Кордон Холманского", которое живо и по сей день.

Работа, несмотря на кажущуюся простоту, была нелегкой. В обязанности входила охрана леса и обитавших в нём диких животных, покосных угодий, выделение участков для санитарной рубки, кроме этого, он нёс ответственность за вырубку по лесобилетам. В те времена случались самовольные вырубки - люди жили в бедности. С такими "преступниками" Егор поступал по-особому - увидит на улице, отведет в сторонку, чтоб другие не услышали, отругает, как следует, постращает и отпустит - многим совестно становилось, и они старались больше так не поступать. Но до суда он дело никогда не доводил, жалел людей.

Леса в ту пору были не скудные, казалось, руби не перерубишь. Но надзор всё же был строгим. На вырубленных местах Холманский своими силами вёл новые посадки.

На праздность времени не было - приходилось много трудиться. Доля жены и матери в ту пору была незавидной. На молодую жену после первой же брачной ночи сваливались все тяготы ведения домашнего быта: уход за скотиной, стирка, приготовление еды, соблюдение чистоты в доме. Дарья со всеми этими обязанностями справлялась блестяще: в доме всё буквально скрипело от чистоты - бельё накрахмалено, посуда, в том числе и котелки с жаровнями, сияет, на полу ни соринки.

Вставала вся семья с петухами. Егор шёл на работу, дети собирались в школу. А Дарья начинала ежедневный домашний труд. Хозяйство было невелико - две коровы, десять овец, куры да казённая лошадь, - но отдачи требовало немаленькой. Дети начинали помогать по хозяйству уже с пятилетнего возраста. Кто-то управлялся в огороде, кто был постарше, брал грабли в руки и шёл переворачивать валки или траву косить. Девчонки, кроме работы в огороде и на покосе, ходили в лес за грибами-ягодами. Урожаи дикоросов были богатые - грибы солили бочками, ягоды мочили в таком же количестве. Из всех братьев на охоту ходили только Саша и Володя: стреляли уток, зайцев, косачей, глухарей. Саша ещё и рыбачил на Пышме, ловил чебаков, окуней, щук.

Воспитывали Холманские своих детей в труде и строгости, иногда чрезмерной. Но такой подход отчасти был обусловлен законами того времени. Почему раньше боялись воровать? Потому что наказание было одинаковым и неотвратимым для всех.

Егор был человеком очень политизированным, он внимательно прочитывал все газеты, какие тогда были доступны, слушал по радио все новости, отслеживал важнейшие события, анализировал.

Егор всегда говорил своим детям: "Идёшь по тропке, видишь, не твоё лежит - проходи мимо, не смей брать". У самого Холманского слова с делом никогда не расходились, он был образчиком строгих принципов для всех, кто его знал. Дарья полностью разделяла взгляды мужа.

Теперь некоторые из его детей, прожившие жизнь и немало на своем веку повидавшие, горько иронизируют: "Лучше бы отец нас с точностью до наоборот воспитывал, того глядишь, олигархами бы были, как некоторые!" Что и говорить, доля правды в этих обидных словах есть.

Богатыми из детей не стал никто. Но абсолютно все жили достойно и далеко не бедно. А всё потому, что каждый из них был отменным тружеником, честным, ответственным и справедливым. Зоя всю жизнь проработала в Тюмени на ДОКе "Красный Октябрь". Клавдия была высококлассным поваром и трудилась на Севере. Валентина, к сожалению, постигла печальная участь - в молодом возрасте, из-за личной драмы, он покончил с жизнью. Александр посвятил свою трудовую жизнь работе на одном из Винзилинских заводов. У Тамары был особый талант: теперь таких людей называют модельерами, или дизайнерами, одежды. Она разрабатывала модели женской одежды и, применяя богом данное портновское мастерство, шила великолепные вещи, которые всегда сидели на дамах, как влитые. Родись она сейчас, уехала бы в Москву и открыла свою студию моды, но тогда бизнес был под запретом, а на карьере никто из детей Холманского не был помешан. Она шила на заказ близким, знакомым и тем, кто обращался по рекомендации (земля слухами полнится, а хорошая швея тогда была на вес золота). Надежда полжизни проработала в Главтюменьгеологии, затем, уже в зрелом возрасте трудилась в тресте тюменских кафе и ресторанов. Её муж Анатолий Андриянович Абрамович работал в одной команде с Юрием Эрвье и Петром Бузулуцким. Он трудился на радиостанции - передавал информацию о ходе работ в центральное управление. Люди сказывали, что Абрамович был радистом от Бога, за глаза его даже звали "пианист" - настолько умело и ловко он обращался со спецааппаратурой. Нина тоже большую часть жизни посвятила Северу, работала в котельной. Владимир был в числе первооткрывателей Ново-Уренгойского газового месторождения (крупнейшего в мире). Он монтировал и бурил первую скважину и как сейчас помнит, как ударил первый газовый фонтан. 25 лет Владимир отдал Ямалу. Геннадий работал на тюменском КСК. Все сыновья Холманского отслужили в армии. Все дочери вышли замуж и стали примерными хозяйками.

Уже в старости Егор Егорович говорил: "Видишь, Дарья Николаевна, каких хороших людей мы вырастили. Все трудятся на совесть, все живут хорошо. И никто никогда не взял ничего чужого". Дарья соглашалась.

Теперь из всех детей в живых остался только Владимир. Но многим из них было удивительно, как то, что было достоянием всей страны, - нефтяные и газовые месторождения, лесные массивы, заводы и фабрики - переходит в частные руки, становится достоянием группы лиц. А для чего тогда все это было - лишения, голодные годы, завоевания, изнуряющий труд... И ведь претерпевал-то все это целый народ, а отнюдь не группа лиц.

В годы Великой Отечественной войны Холманский служил в трудармии в Свердловской области. В лесничестве он проработал 36 лет. В трудовой книжке, на страницах, где вписываются сведения о поощрениях и награждениях, у него шесть записей. Вот пара примеров. 1939 год: объявлена благодарность и выдана денежная премия в размере 10 рублей за организацию работ по своевременной подготовке противопожарного инвентаря в целом по объезду. 1946 год: объявлена благодарность за добросовестное отношение к обязанностям и честное руководство в работе (правда, без денежного поощрения).

Свой собственный дом Егор Егорович Холманский построил в Винзилях на пересечении переулка Кировский и улицы Октябрьская. "Хоромы" эти построены были отнюдь не из высококлассной древесины - он был скромным человеком. Сперва в доме жили дети, оттуда удобнее было ходить в школу. Егор с женой перебрались в дом, уже будучи пожилыми. Но в доме этом всегда витала атмосфера любви, уюта, семейной радости. Они прожили душа в душу до глубокой старости. Егор Егорович умер в возрасте 83 лет, а Дарья Николаевна - в 94 года. Последние годы жизни за Дарьей ухаживали дети: она по очереди жила у каждого из них. До самого смертного часа она сохраняла ясность ума и свой отнюдь не мягкий характер. Говорила она немного, но всегда по существу, порой, давала дельные советы. По жизни она вообще была крайне избирательна в общении. Она вкусно готовила (этот дар передался всем дочерям) и обладала хорошим вкусом. Она не была старомодна. Мама рассказывала мне, как она порадовалась, что меня, её правнучку, назвали Кристиной, потому что это имя современное и соответствует эпохе. А однажды Дарья очень удивила бабушку и маму тем, что попросила рюмочку хорошего, дорогого коньяка и бутербродик с чёрной икрой. Откуда эти нотки аристократизма?.. Впрочем, кем она была в душе и о какой жизни мечтала - не знает никто. Но она была безупречной женой и соратницей простого трудового человека.

А для меня как для правнучки Егора и Дарьи Холманских их жизнь, их труд, их принципы всегда будут путеводителем в этом непростом, меняющемся мире.

Кристина ТРЕТЬЯКОВА.