Ребенок преткновения

«Анти-Магнитский» закон, который Государственная Дума обсуждала и приняла в режиме «нон-стоп», неоднозначно оценивается в нашей стране. Вот и голоса наших читателей тоже разделились.

Наталья Мариненкова, директор Тюменского дома ребенка: – Я много лет работала с американскими усыновителями и считаю, что принятый Госдумой закон не достигнет той цели, которую декларирует. Он, скорее, ударит по больным российским детям и по обычным американцам, которые и фамилии-то Магницкий никогда не слышали. Эти семьи приезжали к нам за детьми, чтобы дать им будущее. И мы отдавали им исключительно больных детей, от которых российские родители отказались. У наших семей просто нет ни сил, ни знаний, ни возможностей бороться с такими тяжелыми детскими заболеваниям, а в Америке – есть. Буквально на днях к нам пришло письмо от родителей девочки, которую американцы усыновили у нас шесть лет назад. В феврале следующего года ей исполнится семь лет. У нее были такие тяжелые патологии, что в России ее вряд вылечили бы. А теперь она знает четыре языка, играет на скрипке ирландские мелодии, после операции на сердце занимается плаванием. Теперь мы лишим таких детей всего? А несчастные случаи всегда были и есть. В любой стране. В том числе и в нашей. С этим надо бороться, но почему именно так? Не представляю, какие льготы можно дать нашим семьям, чтобы они разобрали всех детей-инвалидов. Ведь надо не только раздать, но и научить с ними жить, работать, лечить. Кто будет этим заниматься? Откуда возьмутся такие средства? Беспокоят меня и другие последствия принятия этого закона. Не будет ли автоматически считаться разорванным и двухсторонний договор о контроле за американскими семьями, которые уже усыновили наших детей? Теперь, получается, мы ничего уже не узнаем об их судьбе?

Ольга Иванова, эколог: – Я думаю, что если ребенка-сироту усыновляют иностранцы, то это для ребенка счастливый случай, шанс на хорошую жизнь. Вовсе не потому, что я считаю, будто в любой другой стране жизнь лучше, чем у нас. А потому, что наших детей усыновляют люди из развитых государств. И если они не поленились пройти всю, как мне кажется, сложную систему сбора документов, поиска ребенка в чужой стране, то ребенок им действительно нужен.

Сергей Калашников, менеджер: – Я далек от этой темы, никогда об этом не задумывался. Но если поразмыслить, то возникает вопрос: разве в России выстраиваются очереди желающих усыновлять детей? Не слыхал о таком. Особенно когда речь идет о детях с тяжелыми заболеваниями. Так что если есть люди, которые готовы растить, лечить и любить таких сирот – спасибо им. Пусть даже это иностранцы. Александр Хазин, юрист: – Мне не до конца ясно, зачем нужен этот закон: то ли это наш ответ «поправке Джексона-Веника» и «акту Магнитского», то ли власть в очередной раз пытается лечить насморк ампутацией. Нет, агрессивная реакция общества на случившуюся с ребенком трагедию понятна… А вот попытка политиков заработать на этом своеобразные бонусы – нет. Почему бы тогда не запретить усыновлять наших детей гражданам тех стран, где низкий уровень жизни и высокий уровень преступности? Это было бы логично, понятно и приемлемо. Ведь то, что сам прецедент произошел на территории США, указывает на пороки системы усыновления и удочерения в целом, а не на всеобщую порочность граждан отдельно взятой страны. В общем, империи опять наносят ответные удары по больным местам друг друга. Вопрос только – кто от этого страдает?

Дмитрий Орешников, работник культуры: – Я категорически «за» закон! Детей нужно воспитывать самим, а не сбагривать за рубеж. Проще всего сказать: «У нас им, бедняжкам, плохо живется». Возьмите и сделайте так, чтобы жилось хорошо. У нас, в конце концов, правительство страны для того и существует, чтобы сложные социальные задачи решать. А то, что наши собственные граждане наших детей-инвалидов усыновлять не хотят, – это позор.

Дмитрий Аристов, педиатр: – Не понимаю, откуда столько криков вокруг этой истории? Лично я положительно отношусь к закону о запрете на усыновление. Неужели все забыли те случаи, когда выяснялось, что американские родители брали на воспитание русских детей-инвалидов, а потом издевались над ними? Я бы еще и все их псевдоблаготворительные некоммерческие организации из страны выгнал. Людмила Бочарникова, руководитель центра детей инвалидов и сирот «Творчество»: – У меня нет однозначного ответа на этот вопрос. Все настолько тонко, настолько трудно. Иногда американцы усыновляют очень тяжелых детей, у которых только глазки двигаются. Казалось бы, зачем? Ведь этот ребенок никогда не подойдет к тебе, не скажет: «Мама». А просто для кого-то это возможность решить свои социальные проблемы. В США, если у тебя есть ребенок-инвалид, ты обеспечен государством, можно сказать, до конца жизни. Семье предоставляют жилье, няню, пособие. Если есть долги по кредитам, они гасятся. Приемлемо ли, что ребенка берут в семью из корыстных целей, даже если к нему при этом будут хорошо относиться? С другой стороны, однажды я летела в Америку в огромном боинге. На борту было семьдесят американских семей, усыновивших русских малышей. Нью-Йорк не принимал из-за урагана, и мы сутки просидели в Вашингтоне. Я наблюдала за этими родителями, они казались по-настоящему счастливыми! Правда, отношение к детям, к их воспитанию у них совсем другое. Могут оставить без присмотра, положить на холодный пол. Русскому человеку это кажется какой-то дикостью.

Елена Плехова, старший инспектор отдела по делам несовершеннолетних ЛОВД на станции Тюмень: – Неоднозначное отношение. Когда люди оперируют статистикой и цифрами с экрана телевизора, их доводы кажутся убедительными. Возможно, действительно, нужны какие-то более жесткие правила усыновления русских детей в иностранные семьи. Но разумно ли и правильно это запрещать совсем?