От роковой воронки до Берлина

О Михаиле Пономарёве, участнике Великой Оте­чественной войны, я писала неоднократно. На этот раз напросилась в гости к ветерану ради того, чтобы он рассказал о своём отце, погибшем под Сталинградом.

Михаил Павлович к встрече подготовился: достал папку с фотографиями отца и брата, газетными вырезками. Сам он на фронт был призван в 1943 году – участвовал в освобождении Белоруссии, Прибалтики, в разгроме Курляндской группировки. Про Сталинград знает лишь по рассказам старшего брата Дмитрия.

Отец, Павел Иванович Пономарёв, был уроженцем деревни Туманово Курганской области. Хозяйство Пономарёвы держали большое. Крепко стояли на ногах. Со всем справлялись своими силами, не нанимая работников. Лет с семи трудились рядом со взрослыми и сыновья – Михаил и Дмит­рий. Бывали и курьёзы.

Однажды на поле на детей набросились тучи комаров. Мальчишки, чтобы спастись, побежали к костру. Там же искали защиты от гнуса кобыла с жеребёнком. Дмит­рию захотелось погладить лошадь, а та возьми, да и легни его. Брат отлетел и угодил прямо в костёр, над которым в котелке варилась похлёбка.

Впереди семью Пономарёвых ждали серьёзные испытания. В 1930 году их раскулачили и сослали под Верхние Аремзяны. Мать всю дорогу держала на руках укутанную в пелёнки младшенькую Нину. Некоторое время пожили они в деревне Кирюшина, основательно же обосновались в Ростоши. Отец пошёл работать в леспромхоз. Работа была тяжёлая (валили лес, вручную маховой пилой распиливали брёвна на тёс, плахи), спасала крестьянская закалка. Мать управлялась по хозяйству, да с детьми возилась. На поселении у них родились ещё два сына и дочь.

Отец больше времени уделял старшим сыновь­ям – Дмитрию и Михаилу. «Он нас никогда не наказывал, – вспоминает Михаил Павлович, – разве что пожурит слегка. Отец курил махорку, мы же с братом тоже начали покуривать. Так, мальчишеское баловство. Отец узнал, ругать не стал, хотя и не одоб­рял. Сказал лишь: «Если курите, курите, но по-за углам не прячьтесь. А вообще не советую». На лето он своих пацанов брил «под Котовского». «Поэтому, наверное, у меня сейчас такая шевелюра», – смеётся мой рассказчик. Отец запомнился Михаилу простым мужиком, работягой, но при этом смекалистым, умным (окончив только церковно-приходскую школу, он прекрасно считал в уме, писал грамотно и каллиграфическим почерком, которому мог бы позавидовать профессиональный писарь).

В 1938 – 1939 годах лес­промхоз получил большой спецзаказ на изготовление болванок для ружейных прикладов. Видимо, опасения, что Гитлер нападёт на нас, уже тогда были. Павел вместе с другими рабочими леспромхоза валил берёзы, которые раскалывали по вдоль и тесали. Между собой мужики поговаривали, что армия укрепляет свои позиции, как бы не быть войне.

И она грянула. В 1941-ом в первых рядах ушли на фронт Павел Пономарёв со старшим сыном Дмитрием. – Отцу в то время уже исполнилось 40 лет, брату – 20. Их решили не разлучать, и они вместе были зачислены в 242-й полк противовоздушной обороны в одну зенитную батарею. Отец был наводчиком одного из четырёх орудий, входящих в зенитный расчёт, Дмитрий же подносил снаряды, – рассказывает Михаил Павлович, смахивая невесть откуда взявшиеся слезинки. – Их полк стоял под Сталинградом, за хутором Вертячим. И задача перед зенитчиками была одна – не давать вражеским самолётам долететь до Сталинграда.

В тот роковой день, 28 августа 1942 года, в небе показалась вражеская эскад­рилья, начинённая снарядами, которые враг должен был сбросить на Сталинград. Времени на размышление у наших зенитчиков не было. Решение было принято молниеносно. Они обстреляли фашистские самолёты со свастикой, один или два удалось подбить. Но порадоваться маленькой победе им не довелось. Вражеские самолёты, описав круг, вернулись и накрыли точку свирепым огнём. Рвануло так, что от расчёта осталась одна воронка, а части тел бойцов были разбросаны вокруг неё. Среди погибших был и красноармеец Павел Пономарёв. В живых остался только его сын Дмитрий, который в этот момент убежал за снарядами. Для него гибель боевых товарищей и отца, от которого осталась одна пилотка, стала сильнейшим потрясением. Дмитрий выжил, чтобы дальше бить врагов. Дорогами вой­ны он прошагал до самого Берлина. После войны много лет отдал лесной промышленности. Но тот страшный военный эпизод до самой смерти не мог без слёз вспоминать. Всё винил себя, что не оказался рядом с отцом. Михаил Пономарёв же казнит себя за другое – что за всю жизнь так и не смог побывать на могиле у отца, хотя и узнал, что он был пере­захоронен и прах его теперь находится на Мамаевом кургане, а на мемориале выгравирована его фамилия с инициалами. Но теперь уж 90-летний ветеран едва ли осилит такую дорогу. Вот разве что внуки соберутся. А память об отце он свято хранит в своём сердце.

Анна ЩЕРБИНИНА