В преддверии большого прыжка

У каждого свои ассоциации. Вспоминая Русь начала XVII века, думаешь почему-то о звере, который только-только начинает готовиться к прыжку... Огромном таком. Не осознающем ещё до конца степень своей мощи. Уставшим отбиваться от мелких, но более агрессивных хищников. И при царе Михаиле Фёдоровиче, и при сыне его, Алексее Михайловиче, Русь «втянула ноздрями» свежий воздух, начала ощущать свои «мышцы», чуть подобрала (не поджала – подобрала) «хвост» и…

Так начиналась легенда

«Сам Михаил был от природы доброго, но, кажется, меланхолического нрава, не одарён блестящими способностями, но не лишён ума; зато не получил никакого воспитания и, как говорят, вступивши на престол, едва умел читать», – утверждает Н.И. Костомаров. Но ведь именно при этом меланхолике заложена была основа устройства великой империи, управляемой представителями рода Романовых. И полуграмотный добряк сей, приняв скипетр с державой скорее с неохотой, предназначение своё царское исполнил сполна.

Поначалу великое влияние на Михаила имела его матушка. А с 1619 года за кормило власти крепко, по-отцовски, уцепился Филарет, вызволенный из польского плена, – грамоты того времени писались от имени царя и патриарха (причём последний охотно использовал и титул – Великий Государь).

К этому времени Русь, истерзанная Смутой, сумела заключить Столбовский мир (1617 г.) со Швецией. Да, по результатам этого договора страна наша была отрезана от Балтийского моря, что расценивалось шведами как крупная дипломатическая победа. Но не станем забывать, что даже несмотря на огромную по тем временам сумму отступных, уплаченных шведской казне (20 000 серебром), Москва всё-таки и приобрела немало от этого соглашения.

Великий Новгород и вотчина (Старая Русса, Ладога, Порхов, Гдов с уездами), Сумерская волость и всё казённое и церковное добро, захваченное шведами, были возвращены. И, что также немаловажно, договорившись со шведами, царь Михаил получил возможность сосредоточиться на войне с заклятым врагом – Польшей.

Старые враги

Ведь вроде и разбили поляков и выперли их из Москвы-матушки, но Смоленск ведь так отбить не сумели. А в 1616 году очередное польско-литовское вторжение докатилось легко аж до Можайска. В 1618 армия Речи Посполитой уже штурмует Москву, и независимость Руси вновь под угрозой.

В таких условиях (поляки – в Троице-Сергиевской лавре, гетман Сагайдачный – под Калугой) Россия предлагает врагу перемирие. Пусть и на невыгодных для себя условиях (которые историки прямо называют позорными).

В селе Деулино был подписан документ, зафиксировавший небывалый доселе (и после) размер территории Речи Посполитой – 990 тыс. кв. км! Русь добровольно отказалась от Смоленска, Рославля, Дорогобужа, Серпейска, Трубчевска, Новгорода-Северского и Чернигова. Города и земли отдавались с жителями и имуществом. И только дворянству, купечеству и духовенству дозволялось уйти из-под ляхов.

А взамен получила вроде бы немного (отдельным пунк­том – возвращение иконы св. Николая), но обрела возможность перевести дух. И уж переведя...

Вот в 1632 году взяли да и нарушили условие позорного перемирия (заключалось до 1633 года, но к чему ждать). Только помер король Сигизмунд, так русское правительство собрало Земский собор и объявило войну. Большой славы в тех сражениях русское воинство не снискало В 1634 году стороны заключили очередной мир (Поляновский). Почти все условия прежнего перемирия были в нём подтверждены… Но зато новый польский король Владислав окончательно отказывался от претензий на русский трон.

Ну и что самое, может быть, важное – в этой войне 1632–1634 гг. русская армия получила опыт, положительно сказавшийся на дальнейшем её реформировании.

Реформы в армии

Собственно, «полки нового строя» начали формироваться ещё до Смоленской войны. И задолго до «западника» Петра I прибегали при этом к помощи европейцев – шведов да вездесущих голландцев. Впрочем, не стоит забывать, что знаменитая Кукуйская слобода, в коей молодой Пётр немало поразвлёкся и столь же многому научился, возникла на Москве именно в царствие деда его – Михаила Фёдоровича.

Но довольно заглядываться вдаль. В 1631 в Москве набрали два полка по 1600 человек в каждом. Беспоместные боярские дети к ратному делу интереса не показали (таких вписалось всего 60 человек), и в полки разрешили принимать детей стрелецких, казаков и просто охочих вольных людей. В командиры встали 176 начальных людей, и почти все они были иноземцами. К 1632 году таких полков было уже шесть при общей численности 9 000 человек.

В том же году боярские и дворянские дети составили основу рейтарского полка и драгунской роты при нём. Вскоре и эти 2 400 человек были брошены под Смоленск, где приняли боевое крещение. Всего в той войне сражалось за Русь и своего государя 24 000 человек, из которых 9 978 ратников принадлежали к шести солдатским и одному рейтарскому полкам нового строя.

И вот припомнилось вдруг… Ведь именно рейтаром был некто Георг Лермонт (в православии – Юрий), погибший при осаде Смоленска. Этот-то самый Георг-Юрий, начавший военную карьеру в России при Михаиле Фёдоровиче, и стал родоначальником русской ветви рода Лермонтовых.

Устройство царства

Во время той войны ушёл в мир иной Филарет, и Михаилу досталось самостоятельно «строить царство». Важной мерой, принятой для повышения эффективности администрирования, можно считать увеличение числа приказов (по-нынешнему – министерств) и главное – упорядочение их функций.

В 1639 году на Руси 14 приказов, которые ведают общегосударственными делами (Судный приказ, Пушкарский, Челобитный и так далее), решают вопросы отдельных территорий (Приказ Казанского дворца), работают по проблемам сословий (приказы – Холопий, Стрелецкий и прочие).

Отметим, что в 1637 году из Казанского особо выделился наш «родимый» Сибирский приказ… Но о делах Урало-Сибирских поговорим чуть позже.

Ещё в 1632 году Андрей Виниус основал под Тулой первые чугуноплавильные, железоделательные и оружейные заводы. Россия тогда впервые получила своё относительно дешёвое железо… Этот Андрей Андреевич – русский купец и первопромышленник – был родом из голландцев.

Как уже говорилось выше, при правлении Михаила Фёдоровича государство Московское весьма сблизилось со странами Европы. В 1634 году в Германии активно нанимались мастера-медеплавильщики. Иноземец Фимбрандт получил на десятилетнюю привилегию выделывать лосиные кожи. Швед Коэт устроил близ Москвы завод по производству стекла. Марселис из Гамбурга и голландец Акем строили железоделательные заводы близ рек Шексна, Кострома и Вага, получив при этом право беспошлинной торговли на 20 лет вперёд.

И как нам, на страницах старейшей газеты Сибири, не сказать-упомянуть о том, что именно во времена царя Михаила появилась первая газета на Руси. Отдельные выпуски появлялись с начала XVII века, а в 1621 году рукописные «Вестовые письма» начали выходить регулярно.

«Тираж» того издания был, конечно же, весьма ограничен – дьяки Посольского приказа переписывали лишь несколько экземпляров, которые затем зачитывали вслух царю и ближним боярам. Назывался сей памятник отечественной журналистики «Куранты о всяких вестях».

Сибирь-матушка

Почему это край наш повелось называть «матушкой»?.. Не от того ли, что всех кормит? Смутные времена премного разорили страну. И тогда значение краёв, присоединённых в XVI веке, выразилось практически. Сибирские меха стали для государства тем же, чем нынче являются нефть и газ. Доходы от продаж мягкой рухляди спасали казну в то время, когда выжженная и разорённая интервенциями центральная часть не могла снесть налогового бремени. «Государь отделывался соболями повсюду, где только нужно было платить и дарить» (Н.И. Костомаров).

Одновременно с территориальными уступками на западе Русь времён Михаила Романова активно прирастала на востоке. Во главе колонизации были промышленники, а за ними уж двигались люди служилые. В 1620 году из Туруханска славно «прогулялась» ватага вольных промышленников во главе с «гулящим человеком» Пендой. За несколько лет первопроходцы преодолели около 10 тысяч километров по Тунгуске, Лене, Ангаре и Енисею. И только 12 лет спустя казачий сотник Бекетов основал Ленский острог (Якутск), через который затем пошло всё освоение Восточной Сибири.

В 1633 году казаки-землепроходцы Илья Перфиль­ев и Иван Ребров (со товарищи, разумеется) вышли к Северному Ледовитому океану... Важнейшим событием стал выход русскими людьми на побережье Тихого океана. В 1639 году отряд томских казаков во главе с Иваном Москвитиным вышел к Охотскому морю… В 1643 году отряд Дмитрия Зыряна и Михаила Стадухина прошёл морем на Колыму и поставил там три зимовья… Недалеко было уж и до великих путешествий Семёна Дежнёва и Ерофея Хабарова.

И конечно, в то время приобретал всё большее значение Тобольск. Несмотря на образование Томского (в 1629 году) и Енисейского (1639 год) разрядов, наш город удерживал статус главного города Сибири. Причём в 1620 году его значение ещё возросло.

В сентябре на Московском Соборе патриарх Филарет и его царственный сын Михаил учредили Сибирскую и Тобольскую епархию. Тогда же 8 сентября во епископа был хиротонисан Киприан. Первый предстоятель Тобольской епархии был широко известен в православном мире. Прежде он служил архимандритом новгородского Спасского Хутынского монастыря. Был с посольством у шведов, захвативших тогда Новогород. Попал в узилище и подвергался мучительным пыткам.

В Тобольске Киприан премного заботился о нравственности, коей не отличались тогда ни поселенцы, ни самое духовенство. Просвещал и обращал в православие. Строил церкви и монастыри. Повелел записать рассказы живущих ещё участников похода Ермака, оказав значительную услугу последующим сибирским летописцам. Население Тобольска и всей Сибири тогда активно прирастало. Причём Михаил-самодержец понимал, что заселять пустынные богатейшие земли надобно основательно. Об этом говорит и его распоряжение – отправить в Тобольск 500 семейств и 150 девиц в жёны казакам и стрельцам. Конец истории

В день его святого покровителя 12 июля 1645 года с Михаилом Фёдоровичем случился припадок. Царь простился с женой, благословил сына Алёшеньку, отдал последние распоряжения. 13 июля 1645 года в возрасте 49 лет Михаил Романов скончался. Он похоронен в Архангельском соборе Кремля.

«А как не стало, все поцеловали крест сыну Алексею Михайловичу и его матери государыне царице», – фиксирует событие летописец.

Дмитрий КАРАСИЕР