Миниатюрная Россия, или Монумент ушедшей эпохе

Улица Семёна Ремезова. Первый туристский маршрут. Гости Тобольска, шествуя прогулочным шагом от Завального кладбища к кремлю, непременно проходят мимо ограды из красного кирпича старинной кладки. За ней монолитом возвышается тяжеловесное здание. Стены с отщерблённым кое-где камнем навевают грусть. Флёр таинственности добавляет скрип на ветру столетних кряжистых сосен, лип, тополей. Территория кажется пустынной…

Акциз – царёва служба

Внимательный человек заметит – кирпичная стена начинается сразу за валом. Значит, за территорией города. Так и было. В XIX веке, когда Тобольск, хотя и слыл губернским городом, но, по сегодняшним меркам, был невелик.

Среди документов, сохранённых последним директором биофабрики Нэлей Васильевной Егоровой, мы отыскали разрозненные листки, когда-то представленные Тобольским архивом: «Журнал заседания хозяйственного комитета при Тобольско-Акмолинском Губернском Акцизном Управлении. № 1. 18 октября 1899 года», в котором «…рассмот­рены сметы на постройку казённых винных складов».

А вот «Телеграммы Тобольскому Губернатору от управляющего Акцизными сборами Тобольской губернии и Акмолинской области из Омска от 25 февраля 1900 и 16 июля 1901 года» – в этих документах всё ещё обсуждаются сметы. Строительство, надо полагать, и не начиналось – ищутся подрядчики, почему-то «взять на себя означенные работы… по Тобольскому и Ишимскому складам предложений не поступало».

Тобольский краевед Галина Кондакова пишет: «5 апреля 1900 года на имя тобольского губернатора пришла телеграмма из Тары: «Летом можно заготовить постройку винного склада один миллион триста тысяч лучшего кирпича восемнадцать рублей за тысячу». Значит, кирпич для строительства завозили по воде из Тары. В фондах музея хранится снимок 1904 года – здание и жилой дом стоят на пустыре. Нет ни деревца, ни кустика. Труба котельной дымит, винодельный завод пущен в эксплуатацию».

Была биофабрика

Казалось, нет ничего интересного в этих скупых архивных заметках. Если бы не один факт: именно у нас в 1875 году, впервые за Уралом, была открыта первая бактериологическая лаборатория Тобольского губернского земства. Главной задачей её было изучение эпизоотической болезни, исследование повального мора животных, больших миграционных процессов населения и зооклиматического фактора – распространение инфекции в летнее время через укусы насекомых.

И снова Тобольск «впереди планеты всей». Этот памятник промышленной архитектуры XIX века в полном объёме сохранился только у нас. И с февраля 1920 года уникальная лаборатория располагалась в этих старинных стенах. К тому времени винные склады закрыли, новую власть мало интересовали местные дикоросы, из которых производились сибирские вина, хотя производство их не только существенно пополняло государеву казну, но и давало какое-то пропитание местному населению.

Позже лабораторию преобразовали в ветеринарно-бактериологический институт, затем, лет через десять, – в фабрику по производству биопрепаратов.

В 1997 году биофабрику обанкротили.

В Интернете нахожу скупую справку: «На территории находятся заброшенный двухэтажный корпус, обросший вокруг деревьями и кустарником, большой пустырь, заканчивающийся скотомогильником, пара сгоревших зданий. Биофабрика не функционирует уже несколько лет, но главное здание всё ещё работает над чем-то…»

Снова тайна?

И это понятно. Живы ещё в памяти времена сурового запрета. К примеру, «Тобольская правда» в ту пору не могла писать о фабричных делах ни строчки, одно упоминание названия грозило суровой карой, ЛИТО (отдел, следивший за соблюдением в печати литературных ограничений) за этим «бдел» строго. Почему? Потому что ЗАТО – закрытое административно-территориальное образование. Тобольская биофабрика была включена в длинный список предприятий, городов, производств и институтов, закрытых от любопытных взглядов. Потому что производилась здесь секретная продукция – вакцина от сибирской язвы.

Под покровом тайны в течение 65 лет создавали тоболяки ценнейшее лекарство, с помощью которого полностью избавились от этой страшной болезни в Сибири, на Дальнем Востоке, в среднеазиатских и прибалтийских республиках бывшего Советского Союза, Монголии, Китае, Вьетнаме, Индии и Японии, странах Африки. И не боялись уже «великого мора», который и послужил первопричиной для создания в нашем городе подобной лаборатории.

Скотомогильник

Сегодня эта территория считается относительно заражённой. Именно здесь проводилась утилизация трупов лошадей-продуцентов, сжигание навоза и отходов после производства.

В мероприятиях 1997 года помечено, что в очередной раз проведено обеззараживание территории: обработка раствором хлорной извести с содержанием активного хлора. Из ям Беккари (мест захоронения животных) и складирования навоза и обезвреженных производственных отходов отобраны шурфы с пробами грунта из разной глубины. Сохранившиеся акты подтверждают – все пробы дали отрицательный результат. Да и берегоукрепительные работы велись несколько лет под присмотром областной власти. И сегодня эти земли по-прежнему находятся под неусыпным контролем ветеринарных служб.

Теперь даже коттеджи рядом стоят.

Зовёт к труду гудок фабричный

Несколько поколений тоболяков, впрочем, как и вся страна в ту пору, просыпалась утром и заканчивала трудовой день по зову фаб­ричного гудка. На горе гудела биофабрика: предприятие союзного значения, в ту пору для Тобольска – крупнейшее. Притягивали красные кирпичные стены своей древностью, необычным производством не только его работников.

Как-то разговариваю с подругой, вспоминаем «детство счастливое наше». Она роняет:

– Да мамке и некогда было, она всё хозяйством занималась да в город на биофабрику кроликов возила… От местного населения принимали двух-, трёхдневных крольчат, заражали их вирусом, получали бактериологическую массу и готовили из неё сыворотку от сибирской язвы.

То, что здесь таилась опасность для человека, было видно по всему, и никогда предосторожность не была лишней. Лозунг опасных производств действовал неукоснительно – «не занеси, не вынеси»! Не занеси постороннюю микрофлору, не вынеси палочку сибирской язвы. Потому у ворот – для машин, у проходной – для пешеходов использовались дезинфекцион­ные маты, которые люди считали просто лужами. Правда, запах от них шёл несколько не­обычный, креолиновый.

Что здесь теперь?

Тобольская районная ветеринарная станция по борьбе с болезнями животных и межрайонная ветеринарная лаборатория.

– В городе зарегистрировано 70 коров, – рассказывает начальник ветстанции Владимир Сапожников. – Лошадей мало, больше в последние годы стало коз, есть, конечно, кошки, собаки, декоративные экзотические животные, рыбки. Конечно, больше у нас работы в районе: 5 тысяч с небольшим крупного рогатого скота, 2 тысячи свиней, 5 тысяч овец. И каждая голова на учёте, под присмотром. Мы их лечим, проводим обязательные планово-профилактические мероприятия, вакцинацию. Инфекций в последние годы не зарегистрировано, единичные случаи в районе – хронический лейкоз.

– С 1998 года мы располагаемся здесь, на бывшей биофабрике, – говорит директор ветеринарной лаборатории Нина Щепина. – Проводим диагностические исследования пищевых продуктов, продовольственного сырья, кормов, принимаем патологический материал, сыворотку крови от животных. Сегодня в городе и близлежащих районах больной вопрос – исследования на лейкоз, бруцеллёз.

А памятник ждёт…

Имеется в виду, конечно, памятник старины, включённый в реестр исторических объектов культурного наследия Тюменской области.

Используются сегодня лишь несколько зданий – главный корпус, рядом – жилой дом, в котором, приватизировав квартиры, живут бывшие работники биофаб­рики, их дети и внуки.

Но в комплекс входило девять зданий, и они по-прежнему целы.

– Наши предки строили основательно, соединяя здания переходами, – вспоминает Нэля Васильевна Егорова. – У ворот, что мы называли проходной, – приёмный покой со сторожкой. Затем – очистной винный склад, помещение для цистерн, сторожка с контрольным холодом, бондарка, каменный материальный склад, даже каменное отхожее место! Были там добротные ледники, огромные подвалы, отдельно стоящая кузница ещё в бытность биофабрики использовалась для подковки рабочих лошадей… Вообще, фабрика и наш коллектив у меня всегда ассоциировались с Россией. Страна в миниатюре, где происходят политические, экономические и социальные потрясения...

Сегодня иные времена. Запреты сняты. Воля вольная. Для чего? Живи, Россия-матушка! И перемены нас радуют. Но фабрики-то нет, производство порушено… «за ненадобностью». И мудрые головы никак не отыщутся, чтобы найти разумное применение тому наследству, что оставили нам наши предки.

Раиса ПОЛОВИНКО Юрий ПОПОВ (фото)