Поле потерь, поле памяти

На том месте, где год назад лежала центральная часть разбившегося пассажирского самолета ATR-72, сейчас – деревянный настил, мраморная плита с написанными на ней фамилиями и много-много цветов… В субботу в поле близ села Горьковка, на месте страшной авиакатастрофы, случившейся утром 2 апреля 2012 года, прошла панихида. Здесь собрались семьи и друзья погибших, были священнослужители… Не было пожарных Анатолия Колпащикова и Юрия Строгонова. – Страшно видеть горящий самолет, разбросанные вещи, покалеченных людей… Но в тот момент мы свою работу делали, и это помогало собраться с духом, – объясняет Колпащиков. – А увидеть родственников погибших еще страшнее. Я знаю, что такое потери, это очень больно… Но не знаю, какие слова можно подобрать, чтобы облегчить эту боль. Хотя слова в их деле, наверное, и не главное. Главное, что добрались сюда первыми, потушили огонь, предотвратили взрыв. Успели даже посадить к себе в кабину раненого молодого человека, который лежал на снегу в легкой одежде и замерзал. – Других мы побоялись трогать, слишком сильные травмы у них были, – говорит Анатолий. – Но там уже врачи стали подъезжать, оказывали им помощь, увозили по больницам. Забрали и того паренька. Наверное, не узнаю его, если увижу на улице, – все как в тумане было. Но очень надеюсь, что он выжил. – С тех пор ни разу не были на месте крушения? – спрашиваю я. – С журналистами несколько раз пришлось выезжать сюда сразу после катастрофы. И вот сейчас, когда мемориал установили, тоже с журналистами ездили… А так – зачем? Слишком тяжелые воспоминания. – А я ни разу не была… Говорят, там до мемориала крест деревянный стоял… – Да, он и сейчас стоит. А цветы к нему и тогда приносили, даже зимой, когда дорога совсем заснеженная была, – вдруг оговаривается Анатолий Колпащиков. И добавляет: – Ну, да. Заезжал я туда как-то. Вспомнилось, что ли, накатило… Постоял в одиночестве, посмотрел вокруг. Не верилось, что все это на самом деле произошло. Юрий Строгонов отворачивается к окну автомобиля, что-то рассматривает на горизонте. Кажется, на него тоже не раз за это время «накатывало». … За несколько последних дней размытую дорогу к месту прошлогодней трагедии укатали колесами десятки автомобилей. Вот и накануне первой годовщины беды, в понедельник, здесь тоже были люди. Семья погибшего Антона Мартьянова. – Антон в феврале уже летал в Сургут, тоже на конференцию, занял там первое место, а в апреле хотел закрепить успех, – тихо, но ровно рассказывает мама, Антонина Георгиевна. Наверное, мысленно она сотни раз проговаривала эту цепочку событий, предшествовавших самому страшному событию в жизни ее сына и всей семьи. – Его доклад – это глава еще не дописанной диссертации, – продолжает она. – Он был научным сотрудником «СургутНИПИнефти», на конференцию они летели вчетвером… А дальше, как в кошмарном сне: коллега Антона Александр после падения самолета успел позвонить в институт, сообщить, что они – о, чудо! – все живы, только вот Антон плох, но дышит. Об этом обо всем Антонина Георгиевна узнала позже… А поначалу – неразбериха, путанная информация, поступавшая с места происшествия обрывками, паника… Но имени сына в списках погибших не значилось, что давало призрачную надежду. – Ребята сидели в одном ряду – одиннадцатом, – рассказывает женщина. – Этот ряд как раз выбросило на поле. Благодаря этому ребята и выжили… Но не Антон. Его имя все-таки попало в роковой черный список, надежды рухнули, как тот самолет. … Анатолий и Юрий стоят чуть в стороне, скользя глазами по фамилиям погибших. Им неудобно подойти поближе, а Антонине Георгиевне неудобно задать вопрос. – Они были первыми, кто подъехал к упавшему самолету. Потушили огонь, – отвечаю я на ее взгляд. Родители Антона еще долго разговаривали с двумя пожарными из Горьковки, говорили им спасибо за тех, кто выжил. Спрашивали: а какими они были, последние минуты жизни их Антона и других людей, погибших тем апрельским утром? Тогда на поле между взлетной полосой Рощино и селом Горьковка погиб 31 человек, еще двое скончались в больнице. Выжили 10 человек. Возвратившись к монументу после разговора с пожарными, Антонина Георгиевна привычно стала шептать: Вьюга снегом все накроет От людских проворных глаз, И никто уж не раскроет Тайну, как не стало нас… – Это я у Антона в университетских записях нашла, когда разбирала его бумаги, – говорит она. – Похоже, это его стихи. Что это – совпадение, предчувствие? Не знаю… А завесу над тайной крушения самолета ATR-72 авиакомпании «Ютэйр», между тем, все еще не раскрыли. В понедельник Межгосударственный авиационный комитет опубликовал на своем сайте информацию о том, что техническая комиссия завершила подготовку проекта окончательного отчета по результатам расследования катастрофы самолета ATR72-201 VP-BYZ, происшедшей 2 апреля 2012 года в районе аэродрома Рощино. Отчет будет направлен во Францию (государство-разработчик и изготовитель самолета), а также в другие государства, принимавшие участие в расследовании. После получения и рассмотрения всех комментариев отчет будет опубликован. Сообщается также, что в ходе расследования необходимая информация и оперативные рекомендации по повышению безопасности полетов были доведены до соответствующих уполномоченных органов и заинтересованных организаций.