Для удобства чиновников

«Осмотрел его лекарь скорёхонько и велел где-нибудь закопать…»

Дискуссия, затеянная, на мой взгляд, на страницах «Тобольской правды» в «Перекрёстке мнений» об уровне тобольской медицины, больше похожа на приговор. Заявлять о том, что «если я заболею, то к врачам обращаться не стану…», думаю, это уж слишком.

Иногда больной готов приползти, только бы ему оказали помощь. Например, при почечно-каменной болезни, при её обострении. Когда совсем маленький камешек с острыми краями «спускается» по мочеточнику, то больной готов на стенку лезть из-за адских болей. Благо можно вызвать «скорую». И если болеутоляю­щие не помогают, после срочных анализов и рентгенографии человека оперируют.

Острый панкреатит, много других заболеваний дают острые боли. И хирургические, и терапевтические. Например, инфаркт миокарда. Иногда больного доставляют в больницу без сознания, при тяжёлом сотрясении или ушибе мозга, коме после инсульта с кровоизлиянием в голову, внематочной беременности в случае большого внутреннего кровотечения. В большинстве таких случаев больных спасает только операция. Так что заявка, дескать, обращаться к врачам нет смысла, мягко говоря, несерьёзна. По-видимому авторы «Перекрёстка мнений» претензии свои излагают к поликлинике и регистратуре. Первый делает акцент на «первичное звено», подразумевая участковых врачей. Но уровень оказания хирургической, травматологической помощи при неотложных заболеваниях и травмах ничем не хуже, чем в Тюмени. Другое дело, в области существуют специализированные центры: кардио федерального подчинения с очень дорогим «удовольствием», то есть лечением, и нейрохирургический (якобы бесплатный).

В Тобольске тоже есть кардиоцентр, скорее, то, что от него осталось. И это не вина, а беда врачей. Что значит 30 коек на город, Тобольский, Уватский, Вагайский районы, из которых 6 – для интенсивной терапии? Это издевательство и над врачами, и над пациентами. Поэтому дежурные доктора и вынуждены отказывать больным, когда их «скорая» доставляет с тяжёлыми гипертоническими кризами, чреватыми инсультами. Только почему-то главврача Соснихина такая ситуация устраивает. Хотя когда он баллотировался в городскую Думу, то подчёркивал, явно обещая «золотые горы», что он врач и даже офицер.

Эта пресловутая оптимизация «косым ураганом» пронеслась над всей страной. Экс-министром Зурабовым с его скандальной «монетизацией», всколыхнувшей всю страну, и уволенным экс-министром Голиковой, никогда не «нюхавшим» истинной медицины, сокращены более тысячи больниц.

В Тобольске не стало городской больницы, прекрасной районной на 500 коек с хорошими докторами и медперсоналом и уважае­мым главврачом Валерием Филоновым. Зато теперь есть единственная областная № 3. Почему вдруг все цент­ральные районные больницы в нашей области превратились в областные под разными номерами? Для удобства чиновников областного здравоохранения, чтобы легче управлять, удобнее «оптимизировать» и экономить на больных? Сейчас всех поступивших, например, в кардиологическое отделение госпитализируют не больше чем на 11-12 дней. Такова установка чиновников. Но ведь тяжесть заболевания у разных больных неодинакова. Срок госпитализации должен определять лечащий врач вместе с заведующим отделением, а не чиновник.

Я удивляюсь США и Канаде, которые «слизали» советскую модель, и теперь у них хорошее здравоохранение. На одного больного они расходуют денег в семь раз больше, чем в многострадальной России. При этом наша власть заявляет, что нужно улучшать демографию, увеличивать население. А как это сделать при повальной коррупции во всех ведомствах? Такая ситуация в медицине по всей стране.

Почитайте «АиФ» № 13, публикацию Ольги Костенко «Больным крыша или крышка?» с подзаголовком «Уничтожение местных больниц угрожает полным вымиранием половины населения России». В ней речь идёт о том, как закрываются участковые больницы с круглосуточным пребыванием больных с самоотверженными, прекрасными врачами с окладом 6300, которые «пашут с утра до ночи», а сёстры получают по 5700 руб. Кстати, низкие ставки и у среднего медперсонала облбольницы № 3, и в нашей поликлинике, хотя имеются кассы платных услуг. То есть деньги зарабатываются. Значит, можно было бы приплачивать медсёстрам за их нелегкий труд. Помнится, когда мы были молодыми врачами во второй половине шестидесятых, то в участковых больницах в Абалаке, Байкалово, Надцах в штате были хирурги, а в Надцах даже гинеколог. Они оперировали срочных больных. В Абалаке припоминаю фамилию хирурга Васькова, а главврач участковой больницы, терапевт Хойреш Семён Матвеевич, проработал там всю жизнь и стал заслуженным врачом России. Заведующий облздравотделом, фронтовик, легендарный Юрий Николаевич Симовских, большой, тяжёлый, тучный, ездил со своим сахарным диабетом по всей области и знал по имени не только врачей, но и заведующих фельдшерско-акушерскими пунктами. Теперь же стали гордиться, что де появляются снова модули ФАПов в области.

Уже писали в «ТП», что в городе будет строиться новая поликлиника. А может быть, нужна в большей степени больница? Почему? Во время оптимизации ликвидировали не только городскую и районную больницы, но при этом в разы сократили персонал отделений: кардио, ЛОР с замечательным специалистом – заведую­щей Натальей Васильевной Логиновой, вынужденной перейти в поликлинику. Уменьшили количество коек офтальмологии. Зато открыли дневной стационар в поликлинике. Это ли не нонсенс!

Что касаемо кадров в медицине. Когда и где их хватало? Нас, молодых хирургов, было такое, заставляли оказывать помощь женщинам при кровотечении, прибегая к известной операции, хотя у нас и своей работы хватало по горло, а дежурили мы по одному. Рядом с хирургическим отделением через фанерную дверку в «красной» больнице находилась гинекология. А так как единственный дежурный гинеколог в это время мог быть занят в роддоме (их возила туда и обратно «скорая»), то нам вменили оказывать помощь и «соседям». Теперь это называется взаимозаменяемостью.

Владимир ДЕРГОУСОВ Евгений КРАН (рис.)