Как лейтенант Конушин Покрышкину руку жал

...С каждым годом, с каждым днём всё меньше становится среди нас ветеранов Великой Отечественной. Потому-то столь дороги даже мельчайшие крупицы воспоминаний тех, кто был непосредственным свидетелем и участником поистине судьбоносных для нашей страны событий многолетней давности.

Недавно в редакцию пришло письмо из Онохино от А.И.Конушина - на двух страничках ученической тетради. Человек пытливый и любознательный, неравнодушный ко всему происходящему вокруг, Андрей Иванович напомнил нам о грядущем 100-летии легендарного лётчика-истребителя, трижды Героя Советского Союза Александра Покрышкина 1913-1985 и поведал о почти мимолётной, но столь памятной для него встрече с этим незаурядным человеком.

Андрей Иванович - личность в районе известная: о нём неоднократно писали в нашей газете, да и он сам много раз выступал в ней с материалами на разные темы. Он коренной житель Онохино, отсюда в марте 1943-го ушёл на фронт, будучи выпускником знаменитого Таллинского военно-пехотного училища, эвакуированного в Тюмень.

Пять раз был ранен, в том числе в боях на Курской дуге. Война для молодого лейтенанта закончилась в Берлине. Андрей Иванович награждён орденами Красной Звезды и Отечественной войны 1-й степени, многими медалями, в том числе "За отвагу".

После демобилизации в 1946-м заочно окончил Тюменский сельхозтехникум, работал председателем колхоза, бригадиром ПМК, участковым агрономом. Осенью прошлого года Андрей Иванович отметил своё 88-летие. Вот рассказ ветерана.

25 мая 1944-го, после краткого пребывания в госпитале в результате очередного ранения (лежал я в Житомире, в том самом, где умер от ран генерал армии Николай Ватутин) я завербовался в парашютисты, закончил курсы в подмосковном Нахабино.

Ещё при подготовке вторжения в Европу в высших штабах США и Англии был составлен план захвата Берлина силами авиадесантных войск, последовательно именовавшийся то операцией "Рэнкин", то дело "С", то операцией "Талисман" и, наконец, с ноября 1944 года получивший название операция "Эклипс". Выброска трёх воздушно-десантных дивизий первоначально намечалась в случае внезапного военного краха Германии. План постепенно корректировался в зависимости от изменения военной обстановки. В 1945 году предполагалось десантировать эти дивизии, составлявшие "первую союзную воздушно-десантную армию", в момент, когда сухопутные войска США и Англии подойдут на "разумное" расстояние к Берлину.

К этой операции в глубокой тайне готовили 20 тысяч воздушных десантников, которые должны были быть переброшены в Берлин на 1500 транспортных самолётах, более 1000 планерах. Прикрытие - 3000 истребителей.

Однако прыгать на Берлин не пришлось. Союзники заверили Сталина, что разрешают брать Берлин советским войскам. От идеи десантирования они отказались не по доброй воле. Дело в том, что их десантники потерпели поражение от фашистов в Арденнах. Некоторых наших офицеров-парашютистов стали отправлять в пехотные армии: шла активная подготовка к наступлению на Берлин.

Нашу группу из шести офицеров определили в штаб 52-й армии. В наши обязанности входила проверка артиллерийских частей на предмет подготовки, маскировки и т.д.

Тогда-то мне и посчастливилось встретиться с легендарным лётчиком-истребителем Александром Покрышкиным и даже поздороваться с ним за руку.

Однажды - я был тогда командиром взвода - меня вызвал к себе в штаб комиссар и приказал ехать с ним на фронт, к Берлину. Мы прибыли с ним в штаб 52-й армии генерала Коротеева и в штаб артиллерии генерала Герского. Комиссар оставил меня у Герского и удалился - видимо, уже получил назначение. Так я стал почти личным исполнителем директив генерала и сопровождал его в поездках в части.

Однажды в комнату прибежал солдат и сообщил, что приехал Покрышкин. Я его встретил. Он протянул руку для приветствия, я в ответ подал ему левую руку. Конечно же, он удивился, посмотрел на меня как-то даже растерянно. А я показал ему скрюченные пальцы правой руки, которая была изуродована во время одного из боёв на Курской дуге.

Случилось это ещё 17 июля 1944-го: наступление наших войск, начатое 12 июля, продолжалось. В тот день фашисты в ожесточённом сражении потеряли 1400 солдат, 18 танков и много другого вооружения. Наши потери тоже были немалые. Из десяти станковых пулемётов "Максим" спустя всего пять дней остался лишь один на трёх пулемётчиков.

За эти дни я был трижды легко ранен, но поле боя не покинул. Собственноручно уничтожил из своего ППШ автоматчика и из снайперской винтовки, которая досталась мне от нашего убитого снайпера, - двух немецких офицеров.

Видимо, за мной тоже охотился немецкий снайпер. Целился, скорее всего, в грудь, но на пути разрывной рули оказалась правая рука. У меня была перебита кость, порваны сосуды. Так закончилась моя война на Курской дуге. Думал тогда, что отвоевался. К счастью, ошибся. Спустя пять месяцев лечения в гопитале я 16 декабря 1943-го вернулся в строй.

Так вот, возвращаясь к Покрышкину. Был он тогда в гражданском костюме - в кожаном реглане, без погон (видимо, в целях конспирации). Проводил я его на второй этаж, к генералу. Парадный вход был закрыт, поэтому мы входили в здание через чёрный ход. Покрышкин уже тогда слыл живой легендой, был трижды Героем Советского Союза. В то время, о котором я вспоминаю, он занимал должность командира 9-й гвардейской авиационной дивизии. А ведь было ему всего 32 года!

Ту встречу с нашим прославленным лётчиком - впоследствии маршалом авиации, заместителем командующего войсками ПВО, председателем ЦК ДОСААФ СССР - я запомнил на всю жизнь, хотя была она такой скоротечной...

Записал Владимир ПОРОТНИКОВ.