Дом милосердия

В тот день, когда впервые пришло настоящее тепло и зацвела черёмуха, и на улице, наконец, появилась детвора, и исчезли мысли о дожде, холоде, осени, я ехала в дом престарелых. Ехать недалеко, учреждение с этим, как оказалось, устаревшим уже названием открыто в нашем районе с 98-го года и находится в Больших Ярках.

Дом, приютивший оказавшихся в трудной жизненной ситуации граждан преклонного возраста, ныне назван официально более политкорректно – отделением милосердия. Перед поездкой я нанесла визит Александре Викторовне Сивковой, директору МАУ «Казанский центр социального обслуживания населения», в ведении которого и находится Большеярковское отделение. Как стало понятно из разговора, перемена названия не случайна: в положении об организации работы отделения от 2012 года предполагается, что в нём могут оказаться не только пожилые люди, но и просто любой совершеннолетний бедолага. Условие для определения в отделение милосердия – наличие трудной жизненной ситуации, а таковой может стать что угодно, от тяжёлой инвалидности до капитального ремонта жилья.

Но всё же типичный обитатель отделения – это по большей части одинокий пожилой человек старше 55 – 60 лет, у которого нет родственников. И, как правило, к этому возрасту его жилище стало не пригодным для проживания, особенно если он проживал в частном секторе на селе. «К нам поступают такие граждане со всей территории Тюменской области, – рассказывает А.В. Сивкова. – Поступают на три месяца, но по согласованию с департаментом социального развития могут проживать до полугода. Они поселяются на период предоставления путёвки. Мы сразу же пишем информацию в департамент, что поступил человек, нуждающийся в постоянном проживании в стационаре. И начинается работа по предоставлению путёвки в учреждение. Граждане, которые нуждаются в постоянной посторонней помощи, «лежачие», по-русски говоря, у нас проживают постоянно. Это люди старше 80 лет, зачастую участники трудового фронта, у которых нет родных и которым нужна постоянная посторонняя помощь».

Финансируется отделение милосердия из бюджета области, а также за счёт дополнительных поступлений. Сюда относится в том числе оплата социальных услуг отделения гражданами. «По бюджету в отделении пре-дусмотрено 10 мест, – пояснила Александра Викторовна. – Фактически на сегодня их 14. Месяц от месяца спрос меняется. В январе у нас проживало 7 человек по муниципальному заданию, в феврале 8. Сейчас сложилось некоторое неисполнение бюджета, поэтому мы можем себе позволить содержать 14 человек. Остальные – на платной основе. Если есть родственники, то они и должны оплачивать пребывание. На условиях полной оплаты у нас сегодня проживают 9 человек. Оплата – порядка 14 тысяч в месяц. Близкие родственники, дети могут написать заявление на проживание старика и осуществление за ним ухода. Случается, что часть оплаты вносит сестра, часть – дочь, часть – племянник».

– Возле отделения увидела большие, свежевскопанные клумбы для цветов и вокруг них – милых женщин в рабочей форме. Коллектив уже высадил для своих старичков и морковь, и свеклу, и огурцы с луком. Будут свои помидоры, картошка – грядки неподалёку, левее. Их с удовольствием показываетзаведующая Большеярковским отделением милосердия Татьяна Александровна Рябова.

Она работает здесь четвёртый год. По специальности и предыдущему стажу – бухгалтер. Не колебалась, когда пригласили сюда – всё-таки рядом с домом, а то приходилось каждое утро ездить в райцентр. – Откуда они, ваши жители, – из района?

– Отовсюду – из наших мест, из Омутинки, Бердюжья, Ишима, Юрги, из Сладковского района. Если где-то в пределах области человек оказался в трудной жизненной ситуации, его нужно поселить в отделение временного проживания. Специалисты департамента выясняют в районах, где есть подобные заведения, есть ли места. В последнее время всё чаще привозят родственники. Говорят: «Не могу ухаживать, работаю, да и негде ей (ему) жить. Дети, внуки – куда я её (его)?» Кто-то проведать приезжает, возьмёт и пошутит: «Может, и мы в своё время здесь будем». Всё это уже в порядке вещей. Как обращаются? Заранее нам звонят, спрашивают есть ли места. Когда кому-то подходит время уезжать – путёвка заканчивается, берём других.

– Проведают хоть потом родные-то?

– Редко. Вот бабушка сорокового года рождения, не такая и старая. Дочь приезжает из Ишима. Купит здесь в магазинчике шоколадку, подарит. Через три месяца потом снова проведает. Другую женщину из Ильинки тоже дочь сдала. Звонят ей с прежнего места жительства, узнают, как дела. Она говорит, что всё нравится, всё хорошо, а потом говорит нам: «А как вспомню, что дочери я не надобна – плачу каждую ночь». Тяжело им привыкать к этой мысли. С другой стороны, когда не удалось выстроить отношений с собственными детьми, в этом бывает вина и самого человека. Влияет тяжёлый характер. Или другое. Одного мужчину домой забирала дочь, а он запсиховал: не дают свободы для одной любимой привычки, а здесь пенсию получил – и вперёд, по пожарному выходу, который мы не имеем право по требованиям безопасности закрывать. Дома ведь надо трудиться, к зиме припасти что-нибудь. А здесь всё готовое. Бывает, друг с другом-то не сразу общий язык находят. В таких случаях психолога из центра вызываем, беседует с ними, мирит.

– Надо быть особенным человеком, чтобы работать с людьми в возрасте?

– Нас 12 человек, все работают давно, с тех пор, как я пришла, коллектив постоянный. Завскладом, рабочая по стирке белья, рабочая по кухне (посудомойщица), рабочий по зданию (переносит лежачих больных, в том числе и со второго этажа, так как пандусов нет – прим.автора) – единственный мужчина Чуклеев Сергей Анатольевич. Два повара – Жменько Зинаида Николаевна и Меньшикова Галина Анатольевна.Социальный работник Быкова Вера Александровна на этой должности год. Она пишет меню, отбирает ежедневные пробы питания. Питание у нас хорошее, четырёхразовое. Фрукты, соки – дома так не едим. Осуществляют уход 4 санитарки. Они работают по графику – делают обход с 8-9 утра, смотрят, кто в каком состоянии. Дежурят здесь круглосуточно. Требуются, конечно, силы и терпение для работы. Кто-то из старичков разнервничается, выскажется сгоряча, потом извиняется.

– У вас режим?

– Завтрак в половине девятого. До завтрака умываются. Кто в состоянии – приберёт за собой. Оденутся и идут на завтрак. После завтрака кто идёт в комнату отдыха, телевизор включает, кто книжку берёт, кто просто на прогулку выйдет в беседку. Посидят, пообщаются. В 12 обед. Потом, как положено, часов до трёх отдыхают, спят. Это тут закон. В четвёртом часу зашевелятся, заходят, движение начинается. Опять за телевизор, книги и так далее. В баню ходят по выходным, с весны по осень. Зимой баню не топим, чтобы не простыли, не дай бог. Кто в баню не ходит, в душе моется.

Сегодня в отделении милосердия живут 22 человека. По двое в комнате. Одиннадцать комнат для проживания и один изолятор – там новичков селят. На двери каждой комнаты – бумажные таблички с именами-фамилиями жильцов. Внутри уютно, чисто, в четырёх комнатах из одиннадцати стоят телевизоры. Есть телевизор в комнате отдыха. Есть в комнате отдыха и ещё кое-что. «Иконы? – переспрашивает Татьяна Александровна – Так они у нас почти все теперь верят. Батюшка приезжает постоянно с прихожанами, на Пасху поздравляют, песни поют, небольшие подарки дарят». Не могла я потом не спросить батюшку о, так сказать, духовной подоплёке проблемы. «Почему человек, отдавший свою жизнь своей стране, своим детям, может в конце дней своих оказаться в доме престарелых, – размышляет отец Вадим. – Однажды, будучи ещё девятнадцати лет отроду, мой сверстник высказал такую мысль: «Зачем старики вообще доживают свой век? Их просто надо аннулировать». Такое было в головах у некоторых уже тринадцать лет назад, а что сейчас, в эпоху достижения материального благополучия любыми способами?! Старики просто-напросто не нужны, легче сбросить балласт и бежать вперёд. Здесь очень важновоспитание в первую очередь в семье, в школе, в обществе, важно, чтобы сами люди понимали, что им грозит в будущем, если все мы будем потребителями.

Важно понять, что нужно больше отдавать, чем брать. Если получается, то рожать больше детей, воспитывать их своим добрым примером, учить жертвенности как любви к другому человеку, учить забывать себя и свои проблемы ради другого. В общем, всему тому, чему учит сам Господь Иисус Христос».

В кабинете заведующей – маленькая библиотечка, жильцы читают в свободное время. Меня поразило количество томов В. Пикуля – рядами, батареями, я в жизни такого огромного собрания сочинений не видела. Оказывается, из ишимского центра «Согласие» привезли. «У нас эти книги любит Григорий Иванович Милютин, уже чуть ли не все перечитал, – рассказывает Т.А. Рябова. – Три года здесь проживает. Жил по договору от «Пышмы» (это в Винзилях). Когда «Пышма» стала его забирать обратно, он отказался. Написал заявление, мол, здесь мне хорошо, я прошёл три стардома и лучше не нашёл»…

Григорий Иванович в это время смотрел по телевизору новости в комнате отдыха. Выключил новости, чтобы поговорить. Желающих поговорить здесь – очередь. А когда находится тот, кто спрашивает и слушает, – большего удовольствия нет. «Родился я на Севере. В 1930 году семью моего отца как кулаков выселили под Салехард, в посёлок Горки Сладковского района (потом реабилитировали, дали мне прибавку к пенсии 180 рублей). Отца звали Милютин Иван Родионович, МИР получается. Маминого отца расстреляли в Ишиме в 1938 году, взяли за то, говорят, что Библию читал.

У мамы родилось шесть сыновей, я третий, с 35 года. Теперь похоронил всех, из братьев один остался. Закончил я Тюменский кооперативный техникум на «отлично». Жил в сладковском посёлке Майка. Работал товароведом-инструктором. Потом со здоровьем начались проблемы, удалили 4-й и 6-й сегменты лёгкого. Но, главное, ещё 8 осталось! (смеётся) С моей Соней (умерла три года назад) двух сынов родили. Старший сейчас в Новом Уренгое. Его три дочки уехали в город Орёл, оттуда их мать родом. Две из них приезжали, когда жена моя была ещё жива. У младшего сын Родион. Спросили меня сын со снохой: «Как, папа, назовём?» Я говорю: «Давайте Родионом! Тот родит Ивана, и опять будет МИР!..»

«А чего телевизор не включается?» – заглядывает в комнату бабушка «из местных». «Перестаньте, тёть Вера, журналист из газеты гостит!» – гордо ей отвечает дед Родиона Григорий Иванович. Долго после кричит мне вслед: «Спасибо! Спасибо, Катюша! СПАСИБО!»

Отделение милосердия поделило помещение с детским садом. Когда оно открывалось, были малодетные девяностые, и мест для стариков в двухэтажном просторном здании было вдосталь.

В тот день, когда пришло тепло, под весенним солнцем на лавочке долго курил тихий мужчина в морщинах, а за невысоким заборчиком в песочке щебетала детвора. Здесь они живут вместе – деды и дети. Правда, не родные друг другу.