"Враги сожгли родную хату..."

В следующем году Нине Афанасьевне Козленко исполнится 80 лет, но она до сих пор помнит, как началась Великая Отечественная война.

Война до хутора в Гродненской области докатилась быстро. Тихая, привычная жизнь была нарушена рёвом мотоциклов, на которых появились немцы. Чужаки вели себя по-хозяйски. Расположились в панском саду, расстелили на траве полотно, похожее на скатерть, ели, пили, громко хохотали. Ребятишки, глотая слюнки, подсматривали за фрицами. Не понимали их язык, но чувствовали, что эти развязные люди в форме очень опасны. Мама Нины боялась за малышей и старалась их от себя не отпускать. Но как удержишь восемь шустрых, проворных ребят?

С приходом оккупантов хозяйство белорусской семьи поредело: фашисты зажарили кур, съели поросят, нависла угроза и над коровой. Семья старалась сохранить свою кормилицу. Брат Нины с утра угонял её подальше от пронырливых немецких глаз. Двух поросят решили спрятать в подполье, но враги нашли их и там.

Вскоре оккупанты объявили, что дом, в котором жила Нинина семья, займёт штаб. Своего жилья у них не было, семья ютилась в комнате для прислуги. Раньше здание принадлежало польским панам.

Партизаны узнали о решении немцев обосноваться в особняке и решили его сжечь. Всё началось ночью. Семья мирно спала, но её разбудил стук в окно, дом уже горел. Дети выскочили полуодетые, вдруг мать недосчиталась Сони. Закричала, бросилась было в пылающее здание, но её остановили. Какой-то паренёк из молодых партизан схватил старую фуфайку, накинул её на себя и исчез в огне. Вскоре он вынес перепуганную девочку.

• После пожара жить было негде, - вспоминает Нина Афанасьевна. - Мать с младшими спали в хлеву, возле коровы, зарывшись в сено. А нас, старших, отправила к тёте-мельничихе. Они и в войну жили хорошо. Но тётка не догадалась нас даже накормить и укрыть, поэтому мы вернулись к родителям.

В хуторе повелось так: днём всем распоряжались немцы, а ночью - партизаны. Фашисты убивали тех, кто помогал партизанам, а они уничтожали всех, кто сотрудничал с немцами. Жили в страхе, ведь доносили свои.

Немцы то появлялись, то исчезали. За действия партизан оккупанты жестоко расправлялись с мирными жителями. Однажды всех женщин, детей и стариков начали сгонять в большую конюшню. Сзади колоны шли солдаты, они смеялись, весело переговаривались. Люди брели, опустив головы, и плакали. Мать шепнула, что как только она полезет под жерди, огораживающие дорогу от поля, дети должны бежать за ней и спасаться в кукурузе.

• Только мама наклонилась, мы тут же оказались по другую сторону изгороди и бросились в траву, - со слезами на глазах вспоминает пожилая женщина.- За нами полезли другие. Опомнившись, немцы открыли стрельбу, мы так и не смогли добежать до зарослей кукурузы, упали на землю. Наша семья спаслась чудом, только брата ранило в ногу, он так и остался хромым. Все наши селяне, послушно дошедшие до конюшни, сгорели.

На хуторе оставаться было страшно, поэтому мы переехали к старшей сестре, которая жила в соседнем селе (у неё было своих двое детей) . А там то же самое. Есть нечего, постоянно мучило чувство голода. Как только появлялась трава, её на корню выщипывали, дети ходили и собирали милостыню...

После войны многострадальной семье дали старый склад, из него они сложили избу. После войны Нина стала работать в колхозе, потом вышла замуж, родила двоих сыновей. Когда они подросли, то стали помогать матери и по хозяйству, и дома, и на ферме. Нина Афанасьевна двадцать лет отработала дояркой, а выйдя на пенсию, приехала в Новотарманский, за сыновьями...

Людмила НАБОКОВА.