Встреча с сибирской столицей

Именно в царствовании Николая I произошла первая личная встреча официального представителя Дома Романовых и Тобольска… Такое вот знаменательное событие. Для нашего города, да и для всего рода правителей российских, надо думать. Но после про встречу. Сперва…

Чада и домочадцы

Род… Семья… А давайте коротенько о семье Николая Павловича посудачим – император ведь тоже человек. С женой, детьми, а если повезёт дожить, так и с внуками.

Вот вам личностная характеристика сурового императора, которого считали солдафоном. Николай рано облысел и долгое время носил парик, маскируя плешь. Но вот в 1842 году, узнав о рождении первой своей внучки Александры, он сорвал парик с головы своей (а было это на плацу перед строем кадетов), подбросил его и, воскликнув: «Теперь я дедушка, ну его!», отшвырнул ногой в сторону. А позже, в честь рождения внука Николая, в один момент произвёл в полные генералы одномоментно 40 человек.

Говорят, Никс (домашнее прозвище) был отменным семьянином. Де Кюстин писал: «Только здесь вспоминал он, что человек имеет свои прирождённые радости и удовольствия». Одним из таких удовольствий была игра в шахматы и простенький «перекид» в картишки в узком кругу. Однажды импе… ну, нет же – муж и отец – выиграл 26 рублей и словно пылкий корнет, что сорвал случайный куш, купил на выигрыш шляпку для своей «птички». Да, он называл свою Александру Фёдоровну птичкой, этот суровый император-солдат. Фрейлина Анна Фёдоровна Тютчева замемуарила: «Николай питал к своей жене, этому хрупкому, безответному и изящному созданию, страстное и деспотическое обожание сильной натуры к существу слабому, единственным властелином которого он себя чувствует. Для него это была прелестная птичка, которую он держал взаперти в золотой и украшенной драгоценными каменьями клетке, которую он кормил нектаром и амброзией… Но крылья которой он без сожаления обрезал бы, если бы она захотела вырваться из золоченых решеток».

Ещё когда были они женихом и невестой, прозвучали слова: «На всю жизнь останусь я Вашим верным Николаем». И так было… На балах он кружил напропалую, кокетничая с девицами, флиртуя с замужними дамами, но потом весело пересказывал жене все свои «похождения», над которыми они вместе, по-семейному, посмеивались. До поры до времени…

Васильковые дурачества

Историк литературы, великий знаток николаевской эпохи Павел Елисеевич Щёголев, утверждает, что в первые брачные годы Николай Павлович Романов был действительно идеальным мужем, но «позже его крепкие мужские качества взяли своё».

Штатные фрейлины и просто бывающие при дворе дамы… Да что там! Рассказывают, что император мог присмотреть себе партнёршу (и не для домашней игры в «пьяницу») просто на улице.

Из записок секретаря Анатолия Николаевича Демидова (знаменитого князя Сан-Донато): «Царь - самодержец если отличает женщину на прогулке, в театре, в свете, говорит одно слово дежурному адъютанту. Особа, привлекшая внимание божества, попадает под надзор. Предупреждают супруга, если она замужем, родителей, если она девушка, – о чести, которая им выпала. Нет примеров, чтобы это отличие было принято иначе, как с изъявлением почтительнейшей признательности. Равным образом нет еще примеров, чтобы обесчещенные мужья и отцы не извлекали прибыли от своего бесчестья».

Случались, конечно, на сём постельном фронте и неудачи-отказы… И такого всесильный секс-монарх не прощал. Когда одна из решившихся на отказ светских красавиц годы спустя насмелилась просить для себя скромный пенсион, постаревший Николай I просто-таки взревел: «Этой б…?! Никогда и ничего!».

Поговаривали и о том, что Наталья Николаевна Гончарова… Но о какой красивой женщине в те годы ничего такого не поговаривали.

Сам Николай Павлович называл свои амурные приключения как истинно-русский романтик – «васильковые дурачества». Простенько и со вкусом… Что тут скажешь.

Путешествие первенца

Но прочь Амуры с Венерами, забудем про букеты и всяческую деликатность – семья прежде всего. 17 апреля 1818 года в семье Николая Павловича и Александ­ры Фёдоровны появился первенец Саша. Достигнув совершеннолетия, 5 мая 1834 года он принёс присягу и начал служить Оте­честву.

А три года спустя батюшка-император, посоветовавшись с поэтом Жуковским, наставником цесаревича, решил отправить его в большое путешествие. Таким образом наследник должен был познать величие своей страны, ознакомиться с её повседневной жизнью, понять душу народа российского.

Европейская часть, Закавказье, Западная Сибирь… 29 губерний. Такой вот масштаб.

Перед большим стартом Министерство внутренних дел предписало губернаторам привести в надлежащее состояние дороги, приготовить, где нужно сменных лошадей, «чтоб сие путешествие совершено было со всевозможным для его высочества удобством и спокойствием».

А сам Николай I хоть и распорядился: «В тех местах на дороге, где находятся достопамятные заведения или исторические предметы любопытства, чтобы ближайшие начальники ожидали его высочество и показывали оные», но указал пышности великой не устраивать.

«Чтоб нигде на дороге никто из начальников не встречал и не сопровождал его императорское высочество; чтобы в губернских городах губернаторы встречали его высочество на приготовленной квартире, представляя рапорт, как подавали его императорскому величеству и сопровождали его высочество куда повелит; чтобы нигде обедов для его высочества не давали, а о балах испрашивали предварительно согласия его высочества через генерал-адьютанта князя Ливена».

И они поехали… «Всенародное обручение наследника с Россией» – пусть подобострастно, но всё-таки точно назвал эту поездку Василий Андреевич Жуковский. И много чего интересного произошло в пути с цесаревичем и свитой его (к примеру – предание о встрече со старцем Фёдором Кузьмичом). Но, конечно, нам важней встреча Александра Николаевича Романова с Сибирью.

Здравствуйте вам

Будущему Александру II у нас понравилось. По окончании путешествия он заявил, что ожидал увидеть здесь непроходимые леса, болота и тундру, а встретил процветающий край с отлично возделанными полями. И народ здешний показался ему исключительно бодрым, богатым и видным. И женщин здешних он признал весьма красивыми.

Историческое событие произошло 1 (13) июня 1837 года. Цесаревича, конечно же, ожидали с великим нетерпением. «Сибирь пробудилась: куда ни взглянешь, везде жизнь, везде деятельность», – писал незадолго до высочайшего визита Пётр Павлович Ершов. И дождались.

Очевидец приезда цесаревича статский советник Абрамов в своих воспоминаниях свидетельствует: «Тысячи разного народа – русские, татары и прочие с утра, без обеда и ужина, в Подчувашском предместье за три версты от Тобольска, у перевоза ожидали прибытия его императорского величества».

На берег подле Чувашского мыса вышел едва ли не весь город во главе с генерал-губернатором Петром Дмитриевичем Горчаковым и губернатором гражданским Христофором Христофоровичем Повало-Швейковским. Ожидали наследника престола киргизский султан и вогульский старшина, получившие затем в знак признательности кафтаны с золотыми галунами, особой красы шапки и кортики.

Катер (на вёслах были казаки Сибирского линейного войска) пересёк Иртыш и пришвартовался к правому берегу. Матрос-рулевой по фамилии Леденёв награждён был золотыми часами, и член императорской фамилии сошёл на тобольский берег.

Путевым дворцом для цесаревича и свиты (генерал-адъютант Кавелин, поэт Жуковский, преподаватель истории и географии Арсеньев, лейб-медик Енохин, молодые офицеры-гвардейцы) стал генерал-губернаторский дом на Благовещенской (плац-парадной) площади.

Александр Николаевич посетил Софийско-Успенский собор, осмотрел кремль. То ли вдарил, то ли нет в Углический колокол. Затем наследник престола российского заглянул в Тобольскую гимназию, где местная знаменитость Ершов преподнёс цесаревичу приветственные стихи, а в ответ получил наградные часы. Александру было тогда 19 лет, но положение обязывало, и вёл он себя вполне по-взрослому – осмотрел гимназические классы, приказал спросить уроки учащихся, отведал их кушанья. Везде он встретил чистоту, порядок и благолепие, чем остался премного доволен.

А вот острог высочайшему гостю не понравился. Он счёл его чересчур тесным и обещал хлопотать о строительстве для Тобольска новой тюрьмы.

Конечно же, в Общественном собрании вечером был дан грандиозный по местным меркам бал. Наследник прошёлся в мазурке, протанцевал четыре французских кадрили и удалился… А на следующий день и уехал совсем.

Поминальная почесть

Пройдёт 18 лет и давешний тобольский гость станет императором. Править он будет долго и кое что успеет-таки сделать хорошего… А потом 1 (13) марта 1881 года погибнет от руки террористов из «Народной воли». «1 марта 1882 года истек год со времени кончины Монарха Александра Николаевича, царя-освободителя, всецело посвятившего себя на благо вверенного Ему Богом царства и народа. Все сословия России – истинные сыны ее, преисполненные благодарности к великим и неоценимым заслугам Императора на пользу и благоденствие народа, воздвигают храмы и часовни, сооружают памятники и бюсты. Нам, жителям Тобольска, также необходимо чем-либо увековечить страдальческую кончину 1 марта 1881 года Императора Александра Николаевича и его пребывание в Тобольске 2-го июня 1837 года», – заявили письменно в городскую Думу 1(13) апреля 1882 года купцы Жарников, Смороденников, Бронников, Корнилов, Ширков, Греченин, и Трусов.
Городские власти, конечно же, откликнулись на такую верноподданническую инициативу. Решено было часть земли на Благовещенской площади отдать для устройства каменной часовни. И епархия, естественно, против не была.

Часовню решено было строить на частные пожертвования тоболяков, и проект поначалу заказали тоже местному человеку. Неизвестно, что он там напроектировал, но губернские власти завернули его работу с хлёсткой резолюцией – «архитектура невозможная». И тогда обратились к знаменитому академику Альфреду Александровичу Парланду, который только-только завершил проект храма Воскресения Христова (Спас на крови) для Санкт-Петербурга.

И в Питере, на месте убийства Александра II, храм ещё строили, а Тобольск свою скромную часовню уже освятил. Произошло это в день празднования 300-летия города – 2 июня 1887 года.

Те большие гуляния начались с того, что ударили в пребольшой соборный колокол. Потом, отслужив молебен, пошли праздничной колонной под гору – к часовне. Процессия растянулась неслыханной длины. Ближе к Благовещенской площади горожан приветствовали солдаты резервного батальона и военный оркестр… Открыв Александ­ровскую часовню, принялись гулять во всю тобольскую. А вечером устроили фейерверк и иллюминацию.

Эпилог

Вот опять мы с вами увлек­лись, махнув во времени на полвека вперёд… Вернёмся, конечно. Про Александра II нужен обстоятельный разговор. Ну, это уж попозже, дорогие друзья-читатели. Через недельку… Договорились?

Дмитрий КАРАСИЕР