Дорога жизни

От тобольского Левобережья до предместий Берлина

Среди долгожителей не так уж много мужчин. Но уж если встречаются, то настоящие орлы. Вот, например, Пётр Михайлович Монастырёв, к своему 90-летнему юбилею подошедший в полном здравии, не потеряв интереса к жизни.

Родился он в крестьянской семье в деревне Овсянниково. В семье было четверо детей. «Отец нам покоя не давал, к труду с малолетства приучал», – вспоминает Пётр Михайлович. С семи лет он уже знал, как управляться с лошадью, боронил, хлеб сеял. В 10 лет получил свой первый значок ударника труда. Окончил Пётр семь классов, затем школу связи при ФЗУ, но поработать по специальности не довелось. Началась Великая Отечественная война. В 1941 году его призвали в армию – на шестимесячные офицерские курсы в Тюмень, куда было эвакуировано Таллинское военно-пехотное училище. Но доучиться ему с товарищами не дали, отправили на фронт, на Московское направление.

Воевать нашему земляку довелось в составе 142 армейской артиллерийской бригады. Боевое крещение Пётр получил под Ржевом. В составе группы отправился за «языком». Но враг их обнаружил, и вместо тихой вылазки получилась разведка боем. Обстрел был настолько мощный, что свинца хватило бы на целый полк. Из 32 боевых товарищей Монастырёва из того поиска вернулись только четверо. У самого Петра были перебиты руки, ранена нога.

Несмотря на адскую боль и большую потерю крови, он преодолел 300-метровую полосу обстрела и пре­одолел затем ещё три километра лесом до места расположения своей части. А потом...

– Я в четырёх госпиталях провалялся, – вспоминает ветеран. – В первом мне хотели руку ампутировать. Я не дал. Врачи боялись гангрены. Я же сказал: когда начнётся гангрена, тогда и отрезайте. И всё, как видите, обошлось. Обе руки сохранил.

Подлатали нашего героя и хотели отправить в железнодорожные войска, так как посчитали, что для выполнения боевых задач он уже не годен. Но Пётр обиделся, потому что сам считал по-другому, дал дёру на фронт и продолжил свои боевые подвиги в артиллерийской разведке. Завершался 1943 год.

– Стояли в обороне под Витебском, – рассказывает Пётр Михайлович. – Вели артиллерийскую разведку, вычисляя координаты вражеских дзотов, чтобы во время наступления их уничтожить. 31 декабря нас «остограмили», праздник всё-таки. А 1 января мы пошли в наступление.

Бой был коротким, но ожесточённым. И здесь вновь Пётр чудом избежал смерти. При обстреле его с двумя связистами завалило в блиндаже. Пётр сумел выбраться, оставив под завалом валенки, и побежал за помощью. Общими усилиями вытащили из-под завала и связистов.

– Это ведь чудо, что я тогда остался жив, – восклицает он. – Ведь несколькими минутами раньше я был на том месте, куда попал снаряд.

Был в его фронтовой биографии и ещё один случай… Стояли они во Франкфурте. Готовились к наступлению на Берлин. Пётр оборудовал наблюдательный пункт в костёле, откуда отлично просматривалась местность. Но немцы его заметили и ударили по высокому зданию противотанковой болванкой. Первый снаряд прошёл мимо. Второй вынес полстены и привёл в негодность все приборы. Но разведчик-наблюдатель при этом остался жив, чему удивились его однополчане, на ходу пошутив: «Ты парень, видно, в рубашке родился».

Тяжёлую артиллерию в Берлин не пустили, не было надобности. Так что встали артиллеристы на окраине города, пока их не перебросили к Эльбе. Там состоя­лась историческая встреча с союз­никами-американцами. «Офицеры выпили конечно под это дело. А мы их охраняли, так что у нас, как говорится, по усам текло, да в рот не попало».

Победу Пётр Монастырёв встретил в немецкой деревушке. Стреляли в воздух, обнимались, плакали, смеялись.
В декабре 1945 года вернулся Пётр в родную деревню. И началась новая жизнь, мирная, созидательная, хотя по ночам ещё долго снился ему гром канонады.

Выучился он на техника-технолога по обработке рыбы. Практику от рыбтехникума проходил в Салехарде. И когда возвращался домой, на пароходе познакомился с девушкой Евпраксиньей, молодой учительницей русского языка и литературы.

Молодые поженились. Поработав на севере по специальности, Пётр перебрался в Савинский затон, на родину жены, и устроился на судоверфь инженером-конструктором. «Вы закончили какие-то курсы?» – спрашиваю юбиляра. – «Некогда было курсы кончать, работать надо было. А голова-то мне на что?» – прозвучало в ответ.

На протяжении всей нашей беседы юбиляр порывался снять пиджак, на котором красовались ордена Красной Звезды и Отечественной войны I степени, медали за отвагу, за освобождение Варшавы, за взятие Берлина и другие награды. Пётр Михайлович признался, что комфортнее чувствует себя в простой рубашке, а пиджак с регалиями надевает только в День Победы.

Анна ЩЕРБИНИНА