Старообрядчество

Держу в руках старообрядческий складень, и почему-то невольно в памяти возникают строки из рубаята персидского поэта и философа XII века Омара Хайяма:

-Много мыслей в моей голове,

                           но, увы…

Если выскажу их -

            не сносить головы.

Вербальное изложение этого литературного шедевра обогащается интонацией. В словах поэта глубочайшая вселенская драма. За инакомыслие людей преследовали во все времена.

Старообрядческий складень – раритет, напоминающий о забытой православной культуре. Именно о культуре, складывавшейся веками, крепчавшей по мере усиления гонений против приверженцев старой веры.

Складень – это складная икона из двух (диптих), трёх (триптих) или нескольких (полиптих) частей. Створу от четырёхстворчатого складня мне показала Зубченко Зинаида Ивановна. Её мать Павла Фёдоровна (в девичестве Муромова) была родом из Исетского района, из семьи староверов-двоедан (название - от Петра I, который повелел переписать «всех раскольников мужского и женского пола, где бы они ни проживали, и обложить их двойной податью»). До 1782 года старообрядцы платили двойную подать. Отец Иван Лазаревич Ханжин не был яростным приверженцем религии, ему просто очень понравилась Павла. В угоду жене старался придерживаться традиций её семьи. Родители называли друг друга по имени, отчеству. Детей к религии не принуждали.
Кто же мог подарить Павле Фёдоровне эту четырёхстворчатую медную икону? Скорее всего, родители. У старообрядцев было принято дарить девушкам в приданое складень.

Створа имеет килевидное завершение. На этой модели в полном её виде представлены праздники - Благовещение, Рождество Христово, Рождество Богородицы, Преображение, Вход в Иерусалим, Воскресение, Вознесение, Сошествие Святого Духа, Успение.

В навершиях Распятие, Троица новозаветная, Воздвижение, Похвала Богоматери. Размеры складня - 18х44х0,25 см.

Как же так получилось, что целый культурный пласт оказался за бортом истории района? Наверное, потому что к моменту создания Сорокинского района страсти по церковному расколу утихли, на очереди дня была Гражданская война. Новому расколу общества была придана ещё более жестокая форма.

Если в знак протеста старообрядцы устраивали гари (самосожжение в знак протеста), то во время Гражданской войны брат на брата шёл с оружием, жгли с остервенением дома, деревни.

Староверы, старообрядцы, раскольники появились на Руси в период церковных реформ главы церкви Никона в 17 веке. В 1654 году, став патриархом, он приступил к исправлению богослужебных книг и обрядов. Прежнее прочтение с греческого языка (Византийская церковь считалась Матерью Русской православной церкви) было в ряде принципиальных моментов неточным.

Старорусская церковь предписывала:

1. Богослужение совершать только по старым (преимущественно иосифовским) книгам. 2. Креститься и благословлять только двумя пальцами (указательным и средним), сложенными вместе. 3. Крест почитать только восьмиконечный. 4. С крестным ходом вокруг храма идти с востока на запад. 5. Имя Спасителя писать «Исус». 6. «Аллилуйя» петь дважды. 7. Иконам поклоняться только старым или списанным со старых.
2. Служить литургию на семи просфорах.

По Никону: 1. Богослужение совершать только по исправленным («никоновским») книгам. 2. Креститься и благословлять только тремя пальцами (большим, указательным и средним), сложенными в щепотку. 3. Крест почитать только четырёхконечный. 4. С крестным ходом вокруг храма идти с запада на восток. 5. Имя Спасителя писать «Иисус». 6. «Аллилуйя» петь трижды. 7. Иконам поклоняться только списанным с древних греческих оригиналов. 8. Служить литургию на пяти просфорах.

Для современного человека ничего крамольного нет в уточнённых списках. Но это был семнадцатый век. Более шести веков назад Русь крестилась (988 г.), с молитвой ко Христу совершались великие дела – Александр Невский прогнал с земли русской тевтонов, Дмитрий Донской победил Мамая на Куликовом поле, Минин и Пожарский объединили россиян в борьбе с иноземцами…

Всякие перемены в церковных обрядах воспринимались как происки дьявола. Протопоп Аввакум, сосланный в Тобольск за сопротивление нововведениям, назвал Никона дьяволом. Получился церковный раскол. Царь Алексей Михайлович, возвеличив Никона в начале реформ, к завершению их предал патриарха опале. Однако от никоновских реформ цари не отказались – реформы помогли в укреплении российской государственности. Православные верующие, не принявшие нововведений, жестоко наказывались. Их бросали в застенки, отправляли в ссылки. Многие уходили подальше от Москвы, бежали за Урал, на Дальний Восток.

Кто-то находил безопасное место, давал знать родственникам и знакомым. По такой схеме появились старообрядцы и в наших краях. В деревне Козловке, селах Ворсиха, Готопутово, Александровка… В начале ХХ века на улицах Малосорокино жили сплошь семьи староверов, перебравшиеся сюда из Козловки, других районов. Сегодня о том времени напоминают лишь две могилы за плотиной. Здесь покоятся Дарья Игнатьевна и Андрей Алексеевич Долгих, дедушка и бабушка Долгих Александра, Сергея и Надежды Ножкиной. Холмики напоминают о том, что раньше здесь было старообрядческое кладбище, староверы не хоронили единоверцев на общем кладбище.

К внуку Долгих Сергею Александровичу я и обратилась с просьбой рассказать, какими они были, его близкие родственники.

-Дед был старовером. Он не любил, когда приверженцев старой веры называли кержаками. Они были просто верующими людьми, придерживающимися старых традиций. Были стойкими противниками церковной реформы, потому что это была вера их отцов и дедов. Реформы считали дьявольщиной. С теми, кто были православными верующими, но крестились тремя перстами, жили в добрососедстве, однако за одним столом не сидели. Для гостей-иноверцев была особая посуда. Хоронили староверы своих людей на отдельном кладбище. В Сорокино старообрядческие семьи селились за рекой - в Малосорокино. Мой отец Александр Андреевич - участник Великой Отечественной войны. Татьяна Ивановна Гончарова училась вместе с Константином Селивёрстовым, сыном старообрядческого священника Селивёрстова Егора Васильевича. Помнит, что старообрядцы молельного дома не имели, справляли службу по очереди на дому - у членов общины.

Жена священника Софья Матвеевна (в девичестве Волкова), став женой старообрядца, приняла их традиции. Своих родственников называла «щепёточниками». В сундуке хранились старинные богословские книги. Помнит эту семью Аверина Галина Кузьмовна.

-Поп староверов жил в доме за рекой. Мои родители Карпец Кузьма Емельянович и Ксения Савельевна бывали в его доме, молились. Отец был родом со Смоленщины, мать из Курганской области, г. Куртамыша. В 1937 году семью матери сослали в Нижний Тагил, там она и познакомилась с отцом. Родители были заняты молитвой, а мы, ребятишки, сидели на печке и читали «Пионерскую правду».

Священника староверы называли наставником.

Если на ранней своей стадии раскол был просто религиозным явлением, то, разрастаясь, он приобрёл и политические признаки. Староверы стали выступать и против гражданских нововведений - народной переписи, паспортной системы, рекрутчины и т. д. Неорганизованность раскольников привела к дезорганизации движения, возникли два главных раскольничьих течения: поповщина и беспоповщина. Кто-то переманивал священников из официальной церкви, кто-то решил обойтись без них вообще. Кто-то стал поклоняться солнцу…

Из воспоминаний Карпедовой Ксении (проживает в г. Тюмени): "Клан Долгих прибыл с Дальнего Востока. Брат моей свекрови Алексейцевой Михаил Мартишов после революции переехал в Китай, затем в Боливию, а после поселился на Аляске. Моей свекрови уже 101 год. Недавно умерли наставники Фёдор Иванович и Василиса – им по сто лет. Помню семью Селивёрстовых.

В то время, когда Костя служил в армии, родители его умерли. Сюда он больше не вернулся. Осталось много старинных книг. Когда их увидел мой муж и рассказал, в каком за-брошенном виде они лежат, я на память взяла одну большую книгу. Она была столь велика, что возили староверы её на санках. В кожаном переплёте. Название её - «Апокалипсис». В конце семидесятых годов пришла какая-то женщина из музея, попросила книгу для истории села. Ну мы её и отдали. То ли в добрые руки, то ли не в добрые, сказать не могу".

Продолжение следует.