Поэт, Шаман, Пророк?

Живые автографы

В конце пятидесятых – начале шестидесятых годов в Ханты-Мансийске «проклюнулась» целая группа литераторов из числа коренных народностей Севера – Юван Шесталов, Андрей Тарханов, Микуль Шульгин, Мария Вагатова, Владимир Волдин, Нил Кориков, Юрий Айваседа (Вэлла), Иосиф Ерныхов.

Все они почти ровесники. Всех сближало литературное объединение при окружной газете «Ленинская правда», где занималось немало других начинающих поэтов и прозаиков – Геннадий Калабин, Вячеслав Попов, Юрий Кибардин, Фёдор Нечаев, а также автор этих строк.

Шесталов не случайно назван в списке аборигенов первым. Он как-то сразу ушёл в отрыв от своих товарищей. Окончил Тюменский педагогический институт. Начал учиться на факультете народов Крайнего Севера Ленинградского пединститута им. А.И.Герцена. Наладил прочные творческие связи с известными собратьями по перу, в Ханты-Мансийске жил и творил мало – больше в Тюмени, Ленинграде, а то и в Будапеште. Его произведения узнали в переводах читатели всего Советского Союза. Он стал интересен и за рубежом, прежде всего в странах с угро-финскими корнями.

Тогда переводческая деятельность была поставлена на широкую ногу. Известная поэтесса Наталья Грудинина, переводя на русский язык стихи ненца Леонида Лапцуя, нивха Владимира Саги и других северян, увлеклась и работой над произведениями Шесталова. Именно она перевела основные разделы знаменитой «Языческой поэмы», за которую Юван был удостоен Государственной премии РСФСР имени А.М.Горького.

Раньше своих коллег хантымансийцев Шесталов стал выпускать книги. Первая, на мансийском языке, называлась «Макем ат» («Дыхание Родины») и вышла в 1958 году в Тюмени. А через год в Ленинграде увидел свет сборник «Пойте, мои звёзды!..» на русском языке. Позднее книги стихов, поэм, повестей стали выходить одна за другой, переводиться на многие языки мира. Шесталов прочно занял место в ряду наиболее популярных авторов малых народностей России. Его заслуги были оценены высоко – орденами Дружбы народов и Трудового Красного Знамени.

Периодически Юван Николаевич появлялся в Ханты-Мансийске. Плавал на теплоходе с крупнейшими советскими поэтами и прозаиками по маршруту «Нефть», когда проходили знаменитые Дни литературы в Тюменской области. Во время одной из таких поездок он презентовал мне свою «Языческую поэму» с дарственной надписью. С удовольствием принимал Юван участие в международном телефестивале «Золотой бубен», который ежегодно проводился в Ханты-Мансийске. В рамках борьбы за сохранность природы он образовал международное издательство, где стал выпускать и редактировать журнал «Стерх» и газету «Белый журавль».

Мне доводилось не раз встречаться с ним. Пользуясь тем, что мы знакомы с молодых лет, я иногда просил его прочесть что-нибудь из вновь написанного. Читал он свои вещи, похожие не то на заклинания, не то на просьбы, не то на требования, с такой выразительностью, словно действительно обращался непосредственно к высшим силам Вселенной. Так шаман вершит таинственные камлания. Так пророк провозглашает своё видение далекого будущего. Закончив читать, поэт не сразу возвращался из потусторонних сфер на землю. Лишь спустя некоторое время мог продолжить начатый до этого разговор.

В последний раз мы виделись, когда округ отмечал добычу 8-миллиардной тонны «чёрного золота», полученного из недр Югры. На торжестве он подарил мне свою новую книгу. Я прочитал на обложке: «Космическое видение мира на грани тысячелетий». И далее: «Книга-амулет». Перелистал несколько страниц. Очень непривычная тематика. О ней красноречиво говорили главы: «Бог. Торум. Космос», «Иисус Христос. Магомет. Будда», «Гунны, манси, мадьяры», «Искусство как функция времени от энергии», «Пространство, время, сознание», «Космос создал, движет и контролирует жизнь», «Религия. Церковь. Природа». Целый раздел был посвящён своеобразной характеристике известных лиц: А.Филипенко, Ю.Неёлова, В.Богданова, Б.Штоколова, А.Чилингарова… И почти все сообщения завершались поэтической или прозаической миниатюрой «От Ювана».

Тем временем празднование победы нефтедобытчиков шло своим чередом, хозяева и гости выступали с поздравлениями, пожеланиями, благодарностями. К микрофону подошёл Шесталов. Начав речь спокойным тоном, он вскоре заговорил резко, гневно, наступательно. Соглашаясь со славословиями в честь героев-первопроходцев, оратор требовал не забывать о том, какой громадный, невосполнимый ущерб нанесли северной природе добытчики подземных сокровищ. С угрожающими нотками, в привычной для себя манере ритмичного нагнетания речевой экспрессии Шесталов утверждал, что Земля и Космос жестоко отомстят нарушителям жизненных законов – в том числе многим из собравшихся в зале чиновников, производственников, организаторов. Люди молча слушали, не зная, как на это реагировать.

Я взял фотоаппарат и, подойдя ближе к Ювану, сделал снимок. Позднее обнаружил: помимо выразительного лица поэта в кадр попала некая черная птица, видимо, являвшаяся просто частью оформления зала. Однако в кадре эта деталь усилила мрачноватую напряжённость момента.

Яркая, самобытная, во многом противоречивая личность!

Николай Коняев, долгое время руководивший в Ханты-Мансийске окружной писательской организацией, переехав в Тюмень, в одной из передач областного радио подробно рассказал о феномене литератора и общественного деятеля Ю.Н.Шесталова. Приведу здесь длинную цитату из той передачи:

«Когда после долгого отсутствия Юван Николаевич вновь вернулся в столицу родной Югры, он сразу же пообещал нам, что создаст и возглавит своеобразную творческую мастерскую, где будут заниматься молодые поэты и прозаики. Эта работа началась, и литературная жизнь забурлила. Но в конце 80-х забурлила и общественно-политическая жизнь. Это, мне кажется, отрицательно повлияло на поэта Шесталова. Он увлекся политикой, надумал пойти в депутаты Верховного Совета, занялся созданием различных общественных ассоциаций… Дела нужные, но они отвлекали его от главного, что ему было предопределено судьбой, – от литературы.

Разного рода веяния привели Ювана к новому роду деятельности – исследованию особой мансийской философии, пропаганде первичности космического сознания. Сфера эта очень сложная и очень спорная, и если Шесталов заинтересовал некоторых финских и венгерских аналитиков, то в СССР о нём вспоминали всё реже. Ещё одна беда – и не только Ювана Николаевича: в стране перестали заниматься переводами. А ведь широкий читатель узнал поэзию родоначальника мансийской литературы всё-таки прежде всего по переводам. Впрочем, в годы увлечения космогонией он не написал ни одного серьёзного произведения.

Идеи всегда переполняли Ювана Шесталова. Он не успевал воплощать в жизнь всё, что задумывал. Однако ассоциация «Спасение Югры» успешно действует по сей день. Совместно с писателем Еремеем Айпиным Шесталов поднял вопрос создания этнографических парков-музеев – они возникли в Нижневартовске, Радужном, появился в Ханты-Мансийске многим известный теперь музей под открытым небом «Торум Маа». Это большой вклад в развитие и сохранение культуры, обычаев, языка северных народностей.

Нельзя не сказать о том, что вот ушёл от нас Юван, а за ним – пустота. Я не вижу преемников. Оказывается, никто не «дышал ему в затылок». Как дальше будет развиваться мансийская литература? Не знаю…». Ювана не стало 5 ноября 2011 года. «Тюменские известия» отозвались на сообщение о его кончине такой публикацией:

«Прошлое – известно.

Будущее неведомо.

В неведомое сделай шаг,

Ведомый душой, а не разумом.

Разум не всегда разумен.

Разумна Душа Природы.

Природу свою

Надо бы послушать…»

Эти строки, наполненные глубинной мудростью, лежащей в основе культуры всех народов Земли, принадлежат Ювану Николаевичу Шесталову – замечательному поэту, лауреату Государственной премии России, профессору кафедры ЮНЕСКО «Теория образования в поликультурном обществе» Российского государственного педагогического университета им. Герцена, самому яркому представителю небольшого северного, удивительно поэтического и самобытного народа манси. Почти сорок пять лет прошло с тех пор, как появились в печати первые повести «таёжного» писателя и его знаменитая «Языческая поэма». Дед Шесталова был шаманом, и это очень повлияло на писателя: признаки камлания можно заметить во время экспрессивных исполнений Юваном Николаевичем своих произведений. Его творчество уходит своими глубокими корнями в фольклор манси. Оно пронизано народными преданиями, песнями, поверьями. Он первым из северян ввёл их в современный мир, став при жизни классиком мансийской литературы…».

Справедливые слова. Ведь общеизвестно, что в среде творческой интеллигенции Шесталова нередко называли «мансийским Пушкиным».