Проплывая мимо

С точки зрения благ цивилизации, Тюмень уже давно перестала быть провинциальным городком где-то за Уралом. Однако культурная жизнь здесь продолжает оставаться довольно скудной. Недавнюю выставку «Урал ХI» назвали масштабным событием. При этом экспозицию посетило чуть больше трех тысяч человек. Для города, стремящегося к статусу миллионника, более чем скромный интерес.

О том, чем грозит тюменцам такое равнодушие к искусству, мы поговорили с художником Олегом Федоровым, который определению «тюменский художник» предпочитает «художник, живущий в Тюмени».

Сибирский Вавилон

— Олег Юрьевич, о Тюмени часто говорят как о городе дефицита культурного разнообразия. Как вы думаете, в чем причина?

— Думаю, это исторически обусловлено. Изначально сюда приезжали люди в основном практического характера. Здесь не было декабристов, которые могли бы привнести европейскую культуру. Это торговый город, своего рода сибирский Вавилон, перекрестье дорог.

Основными носителями культурной жизни в Тюмени в советские времена были преимущественно приезжие, варяги. Несмотря на то, что таких людей было немного, постепенно они сформировали определенный культурный слой. Сейчас в городе есть целый ряд очень серьезных художников, которые работают на европейском и даже общемировом уровне. Но сами тюменцы об этом не знают и, по большому счету, им это и не нужно.

Меня поражает то, что при таком обилии богатых людей практически нет тех, кто приобретал бы произведения искусства. Люди тратят деньги на что угодно — на дорогие машины, загородные дома, Гавайские острова, рестораны, шмотки — только не на произведения искусства... Хотя потомкам остается только это. С этой точки зрения назвать Тюмень культурным городом, конечно, сложно. Городом тотального потребления — вполне...

Парадокс в том, что здесь живет достаточно много ярких, талантливых, образованных и интересных людей. Степень их востребованности обществом минимальна.

— А какие картины все-таки покупают?

— Вещи для интерьеров. Елки, лес, березки — это то, что пользуется спросом. Покупают в основном в салонах. Кстати, многие профессиональные художники, в том числе и я, не отдают туда свои работы. Вообще, я не помню ни одного случая, чтобы после выставки кто-то пришел и сказал, что хотел бы приобрести какую-то из картин...

— Наверное, немногие из тех, кто ходит на выставки, могут себе это позволить...

— Речь идет не о миллионах и даже не о сотнях тысяч, а о суммах гораздо более незначительных — от 15-20 до 40-50 тысяч рублей. Недавно в соцсети я создал альбом под названием «Отдам в хорошие руки». Выставил на продажу своего «Канатоходца». В итоге музейного уровня работу, которую я писал на протяжении 5 лет, купили за 40 тысяч рублей. И то не сразу. Для Тюмени это нормально, хотя в Москве она могла бы стоить в 5-10 раз дороже. Более того, в салонах действует 100%-ная накрутка. За работу стоимостью в 30 тысяч рублей художник, с вычетом процентов и затрат на раму, получает 12-15 тысяч. Но если он поднимет цену, ее не купят.

Потратить в кабаке за вечер примерно ту же сумму, чтобы отпраздновать день рождения, — для среднестатистического тюменца нормально. А вот приобрести произведение искусства... Да он еще и торговаться будет!

— Может быть, развитая культурная жизнь — прерогатива исключительно больших городов, а в провинциальных, по определению, не может быть ничего похожего?

— Я уже давно не воспринимаю Тюмень как провинциальный город. Сейчас человек при желании везде может существовать в контексте самых современных общероссийских и общемировых тенденций, событий. Провинциалом, причем глубочайшим, можно быть и в столице. И в Москве есть люди, которые годами сидят в своих спальных и не только районах, как глухари, пялятся в тот же самый телевизор...

Культурная панацея

— А какую роль во всем этом играет школа? Может быть, нас просто не научили понимать искусство?

— Несомненно, школа оказывает влияние. На самом деле, у нас не так много по-настоящему квалифицированных преподавателей изобразительных дисциплин. Большинство из них самих надо переучивать. Когда ко мне приходят заниматься дети, окончившие художественные школы, я, за редким исключением, не вижу большой разницы между ними и теми, кто там не учился. При этом в городе есть и сильные школы с традициями, и хорошие педагоги. Не так важно научить ребенка правильно нарисовать горшок или гипсовую статую. Важно задать вектор развития, погрузить в атмосферу, пробудить любопытство, желание придумывать что-то, творить...

Культура — это единственное, что нас объединяет и делает жизнь более или менее человечной. Политика разъединяет, религии, как это ни прискорбно звучит, — в большинстве случаев тоже. Человек, знающий какого-то таджикского художника или узбекского поэта, априори не станет обвинять целую нацию во всех тяжких. И, наоборот, житель Кавказа или Средней Азии, прочитавший и пропустивший через свое сердце хотя бы «Евгения Онегина», как мне кажется, не сможет произнести какие-то оскорбительные слова в присутствии русской девушки.

Именно культура, а не так называемая «толерантность», позволяет нам понимать друг друга. Сейчас, конечно, на государственном уровне нужна какая-то четко сформулированная национальная культурная программа. Для меня, например, абсолютной катастрофой является тот факт, что русская песня уходит из народной жизни...

— Многие отмечают, что за последнее время Тюмень сильно изменилась внешне. Не потерял ли город от этого своеобразие?

— На 70% Тюмень утратила свою индивидуальность. Хотя сказать, что она была особенно красива в советские времена, тоже сложно. Это были хрущевки, брежневки и т. д. Наверное, архитектурные проекты могли бы быть более удачными. Мне сложно судить.

Но то, что большое количество памятников исчезло или они были реконструированы так, что от них в итоге ничего не осталось, это факт. Если 20 лет назад Тюмень ассоциировалась с деревянной резьбой, то кто об этом помнит сейчас? От резьбы практически ничего не осталось. Мягкий провинциальный облик Тюмени задавили современные архитектурные монстры.

Главное архитектурное и духовное богатство города, на мой взгляд, это храмы. Очень люблю Спасскую Церковь, вид на Троицкий монастырь с моста.

— В начале 2000-х вы хотели издать набор открыток под названием «Тюмень, до востребования...», однако в городской казне денег на реализацию проекта не нашлось. Сейчас, по прошествии времени, нет желания повторить попытку?

— Это из серии «Накопи и купи»... Честно говоря, я небольшой любитель вступать в какие бы то ни было взаимоотношения с власть имущими. Чтобы издать первый сборник стихов, мне пришлось пройти все круги чиновничьего ада. Поэтому остальные четыре сборника я выпустил уже самостоятельно. Это полноценные книги, для которых я так же получал ISBN в Книжной палате, но изданы они крайне незначительными тиражами в формате «Книга художника» и собраны вручную. Для меня так проще и лучше — ни от кого не зависеть.

Недавно я подал заявку на проведение персональной выставки в музее ИЗО. Рабочее ее название говорит само за себя: «ПРОПЛЫВАЯ МИМО...» На самом деле это, конечно, не так. Но, в определенном смысле, мы живем параллельной с городом жизнью. К сожалению...

ДОСЬЕ

Олег ФЕДОРОВ родился в 1965 г. в Бресте. Занимался в мастерской Михаила Гардубея. В 1982 г. поступил на художественно-оформительское отделение Тюменского училища искусств. Преподавал в специализированной школе «Лира». Автор пяти поэтических сборников, цикла литературно-поэтических программ на радио, нескольких видеоэссе и телевизионных фильмов. Член Союза художников России и международной ассоциации изобразительных искусств ЮНЕСКО. Работы находятся в собрании Тюменского музея ИЗО, частных коллекциях в России и за рубежом.

КСТАТИ

Выставку «Урал XI» посетило 3919 человек. Было проведено 79 экскурсий и 7 мероприятий.

Ульяна ПЛЮСНИНА

Фото из архива Олега Федорова