Военнопленный революции

Кровавая череда терактов прокатилась по Российской империи во второй половине XIX века. Народовольцы и иже с ними стреляли-взрывали, поразив в итоге основную свою «мишень» – императора Александра II. И править стал другой Александр, его сын. По нумерации – третий.

Поди разберись

Личность ох какая парадоксальная. И отношение к его монаршей деятель­ности и современники, и потомки высказывали(ют) разное. Вот некий А. Беляев на ресурсе dinastya гвоздит: «В современной Российской Федерации Александра III недолюбливают евреи, либеральные историки и старики-коммунисты»… Вот так. Прочитал, прикинул высказывание на себя… Не историк, не старик-либерал и не еврей-коммунист. А вот, поди ж ты, не готов возвеличивать Александра Александровича Романова ни «народным монархом», ни «земным пастырем миллионов».*

Так же как не могу поставить в вину Александру III то, что его высказывание «Россия – для русских и по-русски» сегодня активно используют националисты (бывает, и самого смердящего разлива). Вообще, сей император оставил потомкам множест­во ярких фраз. Незабвенный Александр Сергеевич Суворин записал, каково отреагировал Александр III на разговор о введении в России конституции. «Чтоб русский царь присягал каким-то скотам? Да никогда!» – это, к слову, о народности монарха.

Но и за такое пренебрежительное отношение к подданным императора корить нельзя – просто взял и сказал честно. Важнее, наверное, то, что: «Я никогда не встречал того чувства уважения к государственному рублю, государственной копейке, которым обладал Император Александр III. Он каждую копейку русского народа, русского государст­ва берёг, как самый лучший хозяин не мог бы её беречь». Это министр финансов пишет – Сергей Юльевич Витте.

С первых лет своего правления Александром III немало было сделано для облегчения участи народа. Понижены выкупные платежи, крестьянские банки учреждены, отменены подушные подати, ограничена фабричная работа малолетних.

А вот тягу простолюдинов к свету знаний император не поощрял. Так на полях доклада о том, что в Тобольской губернии низка грамотность он коротко начертал: «И слава Богу!»… При нём же был издан (и применён на практике) доклад «О сокращении гимназического образования» («Циркуляр о кухаркиных детях»), официально закрывший доступ в гимназии детям «кучеров, лакеев, поваров, прачек, мелких лавочников и тому подобных людей».

За каменной стеной

Да и то верно – чего хорошего было ждать от понахватавшихся грамоты этих самых «кухаркиных». Вон, народовольцы Желябов с Халтуриным – из крестьян вышли, а после гимназий-училищ до цареубийства дошли. Взрывы, прогремевшие 1 марта 1881 года на набережной Екатерининского канала, не только убили Александра II. Они ввергли в смятение всю страну, ввели в оцепенение высокие сферы общества.

3 марта министр внут­ренних дел Пётр Александ­рович Валуев предложил Александру III незамедлительно назначить регента (вдруг, не дай бог, и вас – того-с). Начинающий император вспылил, но десять дней спустя «подменного» всё-таки назначил (им стал великий князь Владимир Александрович). Сам же отправился в Гатчинский дворец.

Да что там – отправился. Лондонская «Times» писала в эти дни: «Его отъезд был настоящим бегством. В день, когда он должен был выехать, четыре императорских поезда стояли в полной готовности на четырёх различных вокзалах Петербурга, и пока они ждали, император уехал с поездом, который стоял на запасном пути». Военный министр Дмит­рий Алексеевич Милютин писал о Гатчинском замке: «Он имел вид тюрьмы за многорядным оцеплением из пешей и конной стражи». И вот в этом дворце-тюрьме Александр III затаился надолго, не рискуя выбраться даже для пышного обряда коронации… Ведь два года правил некоронованным! Карл Маркс назвал тогда российского самодержца «военнопленным революции».

Сам же император заявлял: «Я не боялся турецких пуль (а он принимал участие в войне 1887 года) и вот должен прятаться от революционного подполья в своей стране».

Символ веры

«В те годы дальние, глухие, в сердцах царили сон и мгла: Победоносцев над Россией простёр совиные крыла» – из «Возмездия» Блока.

Тоже вот ещё «птица»… Толи вещая, толи зловещая… Константин Петрович Победоносцев – государст­венный деятель, правовед, писатель, переводчик, историк Церкви. Человек, оказавший значительное влияние и на Александра Александровича Романова, и на державу нашу.

И про него разное говорят. Кому вот «зловещие крыла». Или даже так: «...злой гений России, советчик реакции трёх императоров, беспринципный бюрократ, неверующий глава духовенства, развратный страус нравственности, подкупной ревнитель честности», – депутат первой Государственной Думы Виктор Петрович Обнинский.

Но многие (и неглупые всё люди) считали иначе. Коротко эти мнения можно выразить словами некролога «Московских ведомостей» на кончину Победоносцева (1907 год): «Его влияние в 1881 году спасло Русское самодержавие от уничтожения, к которому со всех сторон толкали его все влиятельнейшие государственные деятели того времени. Спасение самодержавия в 1881 году есть его историческая заслуга».

А публицист Антон Антонович Керсновский заявил: «Существуй в России конституция с 1881 года, страна не смогла бы пережить смуты 1905 года, и крушение бы произошло на 12 лет раньше. Александру III, отвергнувшему по совету Победоносцева меликовский проект, Россия обязана четвертью столетия блестящей великодержавности».

«Меликовский проект» это, между прочим, проект первой Российской Конституции, который разработал во время царствования Александра II министр внут­ренних дел Михаил Тариэлович Лорис-Меликов.

Он был известным либералом, что, возможно, и привело к разгулу терроризма. Впрочем, в случае надобнос­ти не гнушался Лорис-Меликов и активными репрессиями – за 16 месяцев его начальствования в России было вынесено 18 смертных приговоров по 32 политическим судебным процессам.

Но Александр II был убит, и конституционный «меликовский проект» провалился. Тогда великую силу набрал бывший преподаватель цесаревича Александра (законоведение и право) Победоносцев, ставший лидером консервативной партии и ближайшим советником Александра-императора.

Оставь надежду

Ещё 10 марта 1881 года исполком «Народной воли» обратился к Александру III с письмом: «...или революция, совершенно неизбежная, которую нельзя предотвратить никакими казнями, или доб­ровольное обращение верховной власти к народу…» Предложение, что и говорить, нахальное.

Но вот и кайзер Германии Вильгельм I, приходившийся Александру III дядей, настойчиво советовал племяннику «кинуть кость» – дать российскому народу конституцию, хотя бы самую ущербную.

Александр выбрал другой путь (и кто теперь рассудит – верный ли). 21 апреля 1881 года был подписан сочинённый Победоносцевым Манифест о незыблемости самодержавия, в котором говорилось об «утверждении веры и нравственности, доб­рого воспитания детей, истреблении неправды и хищений». Этот документ окончательно убивал надежду на появление в России конституции.

«Lasciate ogni speranza (оставь надежду) – вот сущность нового манифеста, – записывает в дневнике военный министр Милютин. – Страшно подумать, какое невыгодное впечатление произведёт он в России и в Европе». Впрочем, небрежение европейскими ценностями ныне многие ставят в заслугу Александру III. «Европа подождёт, пока русский Царь рыбачит», – заявил Александр Александрович, сидя у пруда с удочкой, когда ему сообщили, что его аудиенции добиваются несколько послов… Красиво сказал, чего там.

Папа был неправ

По обнародовании манифеста многие министры были отправлены в отставку, и на политическую арену вышли совсем другие люди. Новый глава правительства, граф Николай Павлович Игнатьев в изданном им циркуляре прямо заявил: «Великие и широко задуманные преобразования минувшего Царствования не принесли всей той пользы, которую Царь-Освободитель имел право ожидать от них».

Победоносцев, ничуть не стесняясь присутствия Александра-сына, на первом же совещании правительства назвал реформы Александра-отца «преступными». А новый министр внутренних дел граф Дмит­рий Андреевич Толстой писал Александру III в 1882 году: «Убеждён, что реформы прошлого царствования были ошибкой, что у нас было население спокойное, зажиточное… а теперь явилось разорённое, нищенское, пьяное, недовольное население крестьян, разорённое, недовольное дворянство».

Александр III, по-видимому, со всем этим соглашался, так как считал, что именно излишняя мягкость правления стала причиной убийства его отца.

И пошло тут всяческое завинчивание гаек и контрреформы. Политическая полиция получила право действовать, не подчиняясь администрации и судам. Власти теперь могли высылать нежелательных лиц без суда. Могли легко прикрывать учебные заведения, печатные издания и даже промышленные (и торговые) предприятия. Да, это было то, что принято называть чрезвычайным положением… Добавим к тому ограничения в области суда присяжных, введение жёсткой цензуры, поражение в избирательных правах значительной части общества, упразднение автономии университетов, передача начальных школ Святейшему Синоду.

И, стоит отметить, эти (и многие другие) меры подействовали. Протестные настроения, казавшиеся во второй половине царствования Александра II необратимыми, при Александре III сошли на нет.

Террористы тоже попрятали свой динамит куда подальше. Из шумных акций – убийство 18 марта 1882 года одесского прокурора Василия Сергеевича Стрельникова (застрелен народовольцем Желваковым на Николаевском бульваре)… Ну и неудавшийся заговор 1884 года во имя убийства самого Александра III.

Высочайший грубиян

Александр Александрович Романов правил державой с 1 марта (13 марта) 1881 года по 20 октября (1 нояб­ря) 1894 года. Срок по тогдашним меркам недолгий. И сделано для наведения порядка, а затем и для укрепления могущества Российской империи, им было немало. О главных заслугах Александ­ра III Миротворца мы обязательно поговорим в следующую пятницу… И то, мы ведь не какие-нибудь «старики-коммунисты» (по А. Беляеву), чтобы недооценивать правителя сего.

Но опять же – не был ведь коммунистом Илья Ефимович Репин, а взял да и сказанул про царя-батюшку: «Осёл во всю натуру…» Ну ладно бы какой-то художник. А вот тайный советник, начальник Главного управления по делам печати Евгений Михайлович Феоктис­тов заявил: «Умственное его развитие стояло очень низко…» И Витте – министр финансов, отмечавший исключительную финансовую порядочность императора, заявил при том: «Ниже среднего ума, ниже средних способностей и ниже среднего образования…» Военный министр Пётр Семёнович Ванновский высказался: «Это царь Пётр со своей дубинкой». Но потом добавил: «Нет, это одна дубина без Великого Петра, чтобы быть точным».

И это – современники. Сановники, знавшие императора лично.

Впрочем, неотёсанным грубияном Саша слыл смолоду. Будучи ещё цесаревичем он намеренно оскорбил некоего офицера. Наследника престола на дуэль не вызовешь, и дворянин потребовал извинений, заявив, что в противном случае покончит с собой. Александр ответил очередной грубостью, и офицер... застрелился. Александр II тогда разгневался и приказал сыну идти за гробом самоубийцы до самой могилы… Но эта воспитательная мера впрок, видимо, не пошла.

Дмитрий КАРАСИЕР