1980-е годы представляют: Евгений Яковлев

Коллектив авторов, «Сибирские Прометеи»

Выход на Ямал неизбежен, иначе проблем не решить

Волевое решение в итоге оказалось абсолютно правильным

Экономика страны жила в значительной степени за счёт тюменской нефти и тюменского газа. Жёсткий и требовательный начальник «Главтюменгазпрома» B.C.Черномырдин надолго в Тюмени не задержался: не проработав и двух лет, ушёл на повышение, в столицу, где одолел крутой карьерный путь от руководителя «Газпрома» до премьер-министра. Ему на смену прибыл Р.И.Вяхирев.

Начальником главка, своего рода министерства в министерстве, Рэм Вяхирев проработал немногим более года. С марта 1985-го по май 1986-го. Каким было то время! Начало горбачёвской перестройки.

Вслед за B.C.Черномырдиным Р.И.Вяхирев тоже уехал в Москву и, как в своё время Виктор Степанович, возглавил «большой» «Газпром». Вообще, следует отметить, что все руководители «Главтюменгазпрома», обогащённые сибирским опытом, пройдя суровую и неповторимую школу при освоении месторождений в тайге и тундре, традиционно уходили в столицу на повышение.

Без партии тогда ничего не делалось

Евгений Николаевич Яковлев более тринадцати лет проработал на одном месте. При нем весьма скромное Тюменское управление магистральных газопроводов выросло в могущественное объединение «Тюментрансгаз», снабжающее Европу газом. Что же заставило его променять родной Комсомольский на Тюмень?

-Звонок Виктора Степановича Черномырдина. Он уже был газовым министром СССР, и ему пришлось на марше менять кадры. Прежний первый зам Моргулов, очевидно, крепко обидевшийся, что не его после ухода Динкова сделали министром, убежал к Щербине заместителем в комитет по топливно-энергетическому комплексу при Совмине. Черномырдин перевёл Вяхирева в Москву, они же оба из Оренбурга, а мне предложил возглавить «Тюменгазпром» в ранге заместителя министра. Я подъехал на Старую площадь, мы долго беседовали с Владимиром Ивановичем Долгих, секретарём ЦК КПСС. Видимо, он остался удовлетворён этой беседой и дал добро. Без партии тогда ничего не делалось. Затем появилось постановление Совмина о моем назначении.

-Когда Вас пригласили в Тюмень, Вы сразу согласились?

-Мне стукнуло 55. Сам пойми: директор или замминистра?! Не зря ведь говорят, плох тот солдат, который не хочет быть генералом. Ну, и потом Рэм Иванович, как сейчас помню, предупредил: не балуй, фокусы не выбрасывай.

-Первый день после назначения помните? Вот Вы зашли в кабинет...

-...в котором неоднократно бывал до этого.

-Вас вызывали на ковёр? Или хвалили?

-Хвалить считалось тогда признаком плохого тона. Но и отчаянно ругать меня тоже не ругали. Просто все генеральные директора ежеквартально, а то и чаще собирались на совещание у начальника главка, решали вопросы, подводили итоги. У меня в подчинении оказались объединения в Уренгое, Надыме, Сургуте, Комсомольском, плюс «Тюменбургаз».

-Что пришлось решать первым делом?

-Прежде всего, необходимо было запустить Ямбург. Разобраться с уренгойским валанжином. Строить всё новые газопроводы. Прирост добычи планировался на уровне 45 млрд. кубометров газа в год. Требовались жильё, школы, детские сады. Готовились к выходу на Ямал.

-Если Вас, руководителя крупнейшей газотранспортной системы, назначили начальником главка, то, может, узким местом был именно транспорт газа?

-В транспорте колею мы уже накатали, всё было ясно, а вот в добыче проблем хватало. Кстати, сам я по специальности добычник, горный инженер, закончил факультет по разработке и эксплуатации нефтяных и газовых месторождений.

Стержневой вопрос - финансирование

-Почему же Вы тогда не пошли на Ямал - не хватило денег?

-Время изменилось. Я хорошо помню 1988 год, когда напротив облисполкома начались митинги зелёных. Николай Алексеевич Чернухин, последний председатель Тюменского облисполкома, пытался в массы кидать фразы типа: «Да что вы, товарищи, я сам бывший директор совхоза», а из толпы неслось: «Ну, вот и иди коров пасти!».

-Это когда Николай Рыжков выдвинул идею строительства в регионе пяти нефтегазоперерабатывающих комплексов?

-Ну, не так уж и он выдвинул эту идею. Жизнь заставила. Мы в мае 1987-го возили Николая Ивановича Рыжкова, председателя Совмина СССР, в Уренгой. В результате той поездки и родилась идея Новоуренгойского газохимического комплекса по производству метанола, топлива будущего. Хоть он и сильно действующий яд, но при сгорании является таким же экологически чистым продуктом, как водород. А на Уренгое без дела триллионы кубометров низконапорного газа, который просто экономически невыгодно куда-либо транспортировать. По соседству в Старом Уренгое строили ГРЭС, в мою бытность туда подвели два газопровода. Всё без толку. Захлестнула волна народного недовольства. Накрылся и Ямал. Начались всякие шатания, вопли. Мол, песцов погубим, казарок загубим. А ведь на Ямале Игорь Александрович Шаповалов уже вахтовый посёлок поставил, хлеб пёк, я его сам ел. Железную дорогу вовсю тащили, подстилая под шпалы чёрный мрамор.

-Сегодня Ямал нам по силам?

-Ямал - это дело такое тонкое, как Восток. Ни осколкам «Миннефтегазстроя», ни «Газпрому» с нынешними его строительными организациями, я абсолютно уверен, на Ямале делать пока нечего. Ямальская земля, она же действительно очень ранимая. Коэффициент льдистости там где-то 80 процентов. В своё время учёные проводили там эксперименты: брали на разной глубине грунт, ставили ёмкость в тёплое место, и через несколько часов ничего, кроме мутной воды, в ней не было. Так что по неосторожности можно так нахозяйствовать, что соединишь Байдарацкую губу с Обской. Но выход на полуостров Ямал неизбежен. Иначе проблему прироста добычи газа не решить. Все крупные месторождения на материке, открытые ещё в 1960-1970 годах, уже задействованы, собираем теперь мелочь в газодобывающую корзину. А ведь страна набрала столько обязательств перед иностранцами. Не можем же мы вечно эксплуатировать туркменского брата, тем более что он подумывает о прокладке собственных газопроводов в Китай и Европу.

-Но готовы ли к выходу на Ямал наши проектировщики, учёные? Ведь последние пятнадцать лет решением столь глобальных задач они не занимались.

-Много кто чем не занимался, но в любом начинании должен появиться лидер, который воодушевит и поднимет всех ради общего дела. Стержневым становится вопрос финансирования. Невозможно построить лишь кусок чего-то, проложить, например, трубу, но не построить станцию охлаждения газа. Предстоит решать массу технических вопросов, начиная с бурения. Газ в недрах горячий, значит, надо устье скважины на какую-то глубину охлаждать. В противном случае пойдёт процесс растепления грунта. Необходимы качественно иные трубы, выдерживающие 120 атмосфер, не боящиеся перепадов температур в сотню градусов. Как бы Ямал опять не отодвинулся...

Сняли, чтобы погасить страсти

-Вернёмся к главку. Должность заместителя министра была номинальной? К вашему мнению прислушивались в министерстве?

-Тюменский главк был единственным в министерстве. В отличие от своих коллег из Оренбурга, Узбекистана, Украины, Таджикистана, будучи заместителем министра, я самостоятельно утверждал проектные задания. По своей должности был членом коллегии министерства. При этом зарплату мне платил Совет министров СССР: 550 рублей в месяц, без всяких премий. Лишь по итогам года я мог рассчитывать ещё на два оклада.

-Рабочие на трассе зарабатывали больше своего руководителя? Это сегодня хоть убейся, а больше своего начальника не получишь...

-У нас было понятие социальной справедливости.

-При вас набирала обороты перестройка, демократизация...

-Перестройка в основном коснулась того, что водку перестали в открытую пить. Пошли выборы руководителей, трудовые коллективы управлений выбирали себе начальников по вкусу.

-Вы пришлись кому-то не по вкусу? Оттого и бежали из Тюмени?

-Начальника главка не избирали. Он считался креатурой ЦК КПСС. А насчёт «бегства»... Всё гораздо проще. Нужно было найти козла отпущения. Этим козлом стал я.

_-За что такое наказание?

-Была такая эпопея, «металл в тундре» называется. При строительстве очень много металла осталось в тундре. Покорёженная техника, ржавеющие трубы накапливались десятилетиями. Причём бросали это железо все, а рассчитался за всех Евгений Николаевич Яковлев. Под натиском Тюменского областного комитета народного контроля...

-Заказ наверняка был свыше, из столицы...

-Борис Евдокимович Щербина - такое светило с тюменским акцентом! - прикрыл строителей, Рауль Юрий Эрвье заступился за геологов. А меня сняли, чтобы погасить страсти. Заместителя министра наказали! Хотя официально я ушёл по собственному желанию. Виктор Черномырдин направил меня в Баварию, представителем «Газэкспорта». Славы мне уже хватало, 60 лет без малого, четыре ордена, звезда Героя. Как моя внучка сегодня говорит, «Всё у нас, дедуля, пучком!» А на место начальника главка я рекомендовал Леонарда Рафикова. Я его хорошо знал, он долгое время был моим замом в «Тюментрансгазе», возглавлял «Сургутгазпром».

-То, что вскоре после вашего ухода главк развалился, - это была объективная реальность?

-Главк не развалился, его развалили. Когда государство стало терять властные нити управления, руководству концерна было явно не до досужих сентенций. Сколько бы ни шептались с друзьями за чашкой чая, но, глядя на коллег нефтяников, было очевидно: то волевое решение оказалось абсолютно правильным.

Производство знали не понаслышке

«Замечательные люди работали в главке, - вспоминает В.В.Стародубцева (Топчева), сама много лет отдавшая «Тюменгазпрому». - Ведущие специалисты решали самую главную задачу - создавали в Тюменской области газовую промышленность. До того, как были сформированы газодобывающие и газотранспортные предприятия, эти люди готовили технико-экономические обоснования, налаживали производственные отношения с институтами, снабженческими организациями, вылетали на Север, определяли место дислокации будущих предприятий и строительства городов. Главк был настоящим штабом! Он не только контролировал ход всех работ, но и постоянно оказывал практическую помощь - в организационных вопросах, снабжении, даже в ликвидации аварий. Специалисты главка не сидели в тюменских кабинетах, они всегда были на переднем крае - на буровых, промыслах, стройках, в населённых пунктах и на безлюдных «точках» Крайнего Севера.

Хочется добрые слова сказать о многих самоотверженных и бескорыстных тружениках, людях чести и долга. Назову хотя бы некоторых.

В бурении это заместитель начальника главка Михаил Макарович Шаляпин и начальник отдела Леонид Анатольевич Строгальщиков, директор объединения «Тюменбургаз», а затем зам. начальника главка Юрий Тимофеевич Ивченко. Профессионалы высочайшего класса, они не боялись брать на себя большую ответственность. Это их усилиями было внедрено кустовое бурение на газ и многие другие новшества.

В добыче и транспорте «голубого топлива» работали специалисты, прошедшие прекрасную трудовую школу: Николай Вериладович Четвергов, Валерий Владимирович Ремизов, Николай Васильевич Денисенко. Производство знали не понаслышке.

Капитальным строительством занимались заместители начальника главка Эдуард Григорьевич Бегляров, Юрий Афанасьевич Горяинов. Маргарита Фёдоровна Яковлева возглавляла отдел по планированию капитальных вложений.

Теперь о главных специалистах. Такие фигуры! Главный механик - Виктор Тихонович Недовесов. Главные энергетики - Герман Ерофеевич Болгарцев, а затем Анатолий Фёдорович Слепухин. Главный геолог - Леонид Дмитриевич Косухин. Главный маркшейдер - Анас Фахрисламович Хайруллин. Все они обладали большим опытом и глубокими знаниями».