Век долог, всем полон

Все мы знаем, что 29 февраля бывает лишь раз в четыре года. «Вот не повезло человеку!», - говорим, когда узнаем, что он родился в этот день. А не повезло - ли? Ведь даже таким образом его уже «выделили» из всех… У нас в районе тоже есть такой человек - это А.И. Собанина, жительница села Яровое… Анастасия Ивановна никогда не отмечает свое день рождение, обосновывая это большими растратами… Однако - не из-за скупости, а от того, что привычка экономить пришла к ней через голодное лихолетье войны…

Договорившись о встрече, я тут же поспешила по указанному адресу. И каково было удивление, когда увидела перед собой… далеко ни восьмидесятилетнюю женщину! Она выглядела намного моложе… А глаза! Добрые, мудрые, без тени упрека…

-Да кому будет интересна моя история? – вздыхая, спросила женщина. - Все запамятовала…

-Да, не переживайте вы так - все вспомните, - ответила я. Женщина улыбнулась, поправила поседевшие волосы и начала свой рассказ…

-Родилась в Абатске, в простой крестьянской семье. У мамы Марии Егоровны и папы Ивана Савельевича Савиных, помимо меня, было еще восемь детей. Жили бедно, так как работала только мама. Она, бывало, накормит нас, «оглоедов», и на работу бежит, приходила только когда уже на улице темнело. Папу вспоминаю все время лежащим на печи. Когда маменька посылала его на работу, отвечал: «Пусть работает барсук, а нам недосуг!».

Грамоту плохо знаю, так как пришлось только два класса закончить - война шла, ходить в школу было не в чем, да и какие уроки, когда в голове были мысли только о еде. Помню как-то мама принесла пайку и разделила на всех нас… Моему старшему брату Коле доставался кусочек побольше, так я устроила бузу - мол, ты что, меня заморить хочешь?! Мама плакала, ведь на самом деле старалась для всех, а я вот так на нее…

Тяжелый труд начался для юной Насти с 13 лет. Председатель выделил ей 16 высокоудойных коров, которых малышка доила и пасла. А по зиме еще и скотником подрабатывала, на быках навоз возила.

-Работа, конечно, не из легких, но я терпела - лишь бы мамочке помочь сестер и братьев прокормить. Голод напал страшный. Это сейчас, куда ни глянь - везде сорняки да бурьян, а раньше такого не было, потому что все съедали. Собирали по полям мерзлую картошку. Летом  рвали медунки, крапиву. Бывало, найдешь молоденький кустик крапивы и прячешь его, чтобы он подрос и никто не нашел раньше времени. Ели и лебеду. Как-то у мамы стали опухать ноги, руки, раздувался живот, а она говорила, что это все из-за лебеды. Мы ей верили… А потом только поняли, что на самом деле от голода, ведь и правда, не видели, чтобы она ела - все нам несла.

…В то время не было не одной семьи, которой бы не коснулась война… Все работали - от мала до велика. Несмотря на холод и голод - старались убрать, что вырастили. Даже совсем еще маленькие ребятишки помогали взрослым, бегали босыми ногами по полям, собирали колоски, чтоб не пропало ни зернышка. Рыли мышиные норы, с надеждой найти их запасы. Летом вставали раным - рано, а спать ложились за полночь.

-А вот когда война закончилась - стало полегче, – чуть взбодрилась Анастасия Ивановна. – Помню, как-то мама забежала в избу и сказала: «Пойдемте ребятишки в магазин, наконец-то хлеб привезли!». Ох, как мы тогда летели сломя голову по дороге к лавке! И как потом проглатывали хлебушек жадно, не могли насытиться… После сказанного, последовало долгое молчание. Ей было трудно вспоминать те страшные годы… Женщина изо всех сил пыталась сдерживать слезы, но они невольно, большими «градинами» стекали по ее щекам. Чтобы вовсе не зареветь, хозяйка сразу перевела разговор в другое русло.

-В 1955 году моя подруга решила ехать на заработки в Армизонский район - я с ней увязалась, вот с тех пор и живу в Яровом, - немного успокоившись, продолжила Анастасия Ивановна. - По приезду в деревню, встретила своего первого мужа Якова, который был сослан из Поволжья. В 21 год вышла за него замуж, от счастливого брака на свет появилась дочь Наталья, которую я всю жизнь холила и лелеяла. Она подарила мне внука, но через несколько лет умерла от белокровья. Внучек мой тоже дожил только до тридцати лет, - Боженька забрал… С мужем прожили тридцать лет, да только счастье оказалось не вечное – и Яков мой умер… И второй брак был недолгим - только двенадцать лет. Но супруг, также, как мой отец, нигде не хотел работать, я одна вкалывала, чтобы прокормить семью. Вскоре он скончался…

Детей больше Бог так и не дал… После смерти сестры, я забрала ее сына и воспитывала, как своего. Была, конечно, строгая, но старалась растить в любви и ласке. Сейчас он меня навещает, а еще и социальный работник. Больше некому… Одна я осталась, - тяжело вздохнула она, и, посмотрев на меня, улыбнулась. - Вот такая моя судьба, дочка, как говорится - век долог, всем полон…