Инна Каплунова. Монолог о жизни

Инна Васильевна Каплунова родилась далеко от Ишима, за десять лет до того, как на карте появился новый регион – Тюменская область. Судьба занесла эту удивительную женщину на ишимскую землю, но она никогда об этом не жалела: именно здесь в полной мере раскрылся её педагогический талант.
Инну Васильевну Кап-лунову в нашем городе знают многие. Она отличник просвещения и ветеран труда. После работы учителем в Омской области, она 36 лет преподавала в Ишимском пединституте. Воспитала плеяду педагогов, по-настоящему влюблённых в свою профессию. Её выпускники и сейчас работают в школах города и района, а Инна Васильевна с радостью вспоминает о своей работе в школе и вузе. Рассказывая о жизни, Инна Васильевна показывает свою библиотеку – огромное богатство, которое собиралось не один год и даже не одно десятилетие, и старинные фотографии. На них Инна Каплунова – улыбчивая молодая девушка, рядом – любимый муж и ещё совсем маленькая дочка… Родилась я 4 января 1934 года на станции Кормиловка Омской области. Сейчас это обычный посёлок городского типа, а тогда был районный центр. Мои родители были учителями. Мама, Валентина Степановна, вела в школе биологию, папа, Василий Михайлович – историю. Тётя, Павла Степановна (она во время войны жила вместе с нами), преподавала в начальных классах. И мама, и тётя, и папа были удостоены знака «Отличник просвещения РСФСР», мама и тётя имели также «Знак Почёта», а папа – военные награды, – рассказывает Инна Васильевна. – Родной брат был один. Но было много двоюродных сестёр и братьев. Во время войны они жили у нас: все мужчины ушли на фронт, а большой семьёй, да к тому же на селе, легче выжить. В то время в нашей семье было десять человек. И все мы старались не только учиться, но и помогать старшим по хозяйству. Кормиловскую десятилетку я окончила с золотой медалью. Нас, медалистов, в тот год оказалось трое – первый случай в истории нашей школы. Кроме учёбы занималась общественной работой. И пионером была, и даже в комсомол вступила, прибавив себе год. Тогда в школу принимали с восьми лет, а меня отдали в семь, получалось, что я младше всех. И очень было бы обидно, если бы в классе все стали комсомольцами, а я нет. Пришлось пойти на хитрость. Мне было семь лет, когда началась война. Я очень хорошо помню это время. У нас сразу же призвали дядю (маминого брата), вскоре ушёл на фронт и отец. Папа сначала учился два месяца на военных курсах в Омске, мы с мамой ездили к нему по воскресеньям. Всю войну он прослужил в зенитной артиллерии в Ленинграде, охранял блокадный город. Ему повезло: он вернулся домой живым и даже без ранений. И всегда говорил, что если бы где-то рядом упал снаряд, ни он, ни его товарищи уже не увидели бы родных. Мой дядя Леонид жил в Омске, его тоже призвали почти сразу, а его жена осталась одна в большом городе с тремя детьми. Она работала на заводе и, как потом рассказывали, умерла от голода. Её старшая дочка пошла работать на тот же завод, среднюю опекуны увезли в Москву (когда выросла, она тоже стала учителем), а младший сын жил с нами. Годы войны были очень тяжёлыми, голодными. В деревне в этом плане было легче: жили мы за счёт своего огорода, сажали картошку. Была у нас и коровушка – рыжая, звали её Долька. Эта Долька давала много молока и фактически спасла нас. Помню, бабушка иногда даже сбивала масло. А мама с тётей заготавливали сено для коровы. А ещё, как только папу призвали, мама поменяла на муку велосипед, папин костюм и всё, что смогла поменять. Надо сказать, что в то время люди были отзывчивее, да и отношение к учителям тогда было очень хорошее, нас поддерживали. Папа писал нам с фронта. По этим письмам-треугольничкам мы и узнавали, как у него дела, что он жив, и очень ждали их. А вот от дяди писем не было очень долго. Потом нам сообщили, что он погиб под Ржевом… Но всё-таки мы жили в Сибири, и война была далеко, да и мы – ещё дети. Может быть, поэтому ничего не боялись. А ещё я в то время постоянно слушала радио. Репродуктора в доме не было, а были наушники. И мы очень переживали, когда радио голосом Левитана сообщало, что наши войска оставляют города, и радовались, когда начались наступательные операции. Военные годы навсегда остались в моём сердце. Очень хорошо помню День Победы. Тогда я допоздна засиделась за тетрадками, готовилась к занятиям. На голове, как всегда, наушники. Мама, бабушка, братья и сёстры уже спали. И вдруг срочное сообщение по радио. Война закончилась! Победа! Я так закричала, что разбудила всех домашних. Это была ночь с 8 на 9 мая 1945 года. А утром, я тогда училась в 4 классе, учительница вместо уроков повела нас в лог за подснежниками. С этими цветами мы отправились в 11 часов на митинг, на центральную площадь Кормиловки. В тот же день пришла к нам тётя Паня (она уже жила отдельно). Пришла и плачет. Я спрашиваю у сестрёнки Вали: «Почему?» А она говорит: «Не вернулись многие, вот и папа мой не вернулся». Сестра была старше меня на пять лет. После школы поехала поступать в г. Свердловск в Уральский государственный университет на историко-филологический факультет, филологическое отделение. Меня, медалистку, приняли без экзаменов. Учиться оказалось интересно, занималась и общественной работой: мы, студенты, читали лекции на предприятиях, работали в агитбригадах, выполняли комсомольские поручения, ездили на картошку. А жили с девочками на съёмной квартире у бабушки. Вообще студенческие годы – одни из самых лучших. И в университете вечера тогда проводили, и в оперный театр ходили, и в филармонию на симфонические концерты. Когда приезжал МХАТ, ночами стояли в кассу за билетами, чтобы попасть на спектакли. А на каникулы ездили домой: на поезде до Омска, а от Омска до Кормиловки – на перекладных. После университета я приехала в родной Кормиловский район, но уже в село Новоселье. Четыре года проработала учителем в средней школе. Там был интернат, куда ездили учиться на шести-дневку дети из отдалённых деревень. Школа в Новоселье мне очень понравилась, коллектив прекрасный. Директор – творческий человек, а завуч – прекрасный методист. Нас тогда приехало семь молодых специалистов: математик, географ, биолог, литератор и т. д. Работа сразу увлекла меня, хотя без опыта порой было непросто. Мне дали вести два девятых класса, один шестой и один седьмой. В седьмом работать оказалось труднее всего, больше в плане дисциплины: очень ребята любили хулиганить. А в девятых уже посерьёзнее относились к учёбе. Спустя много лет те выпускники нашли меня, приглашали на вечера встречи и до сих пор звонят... В школе Новоселья я познакомилась с будущим мужем Александром Павловичем. Он работал агрономом на машинно-тракторной станции, играл на баяне, участвовал в агитбригаде, в которую попала и я – вместе ездили по деревням с концертами. А жила я тогда с другой учительницей на квартире у бабушки. Как тогда говорили, «на харчах» (хозяйка готовила нам обеды). Электричества не было ни дома, ни в школе – только на молзаводе и на МТС. Поэтому вечера коротали небольшими компаниями, за семечками или орешками. Так было веселее. Потом коллега, с которой я снимала комнату, вышла замуж. Мы с мужем два года дружили, прежде чем расписаться. Когда родилась дочь Алина, встал вопрос о переезде к моим родителям. Отпуска по уходу за ребёнком были тогда небольшие: месяц-полтора – и нужно выходить на работу. А оставлять малышку в Новоселье не с кем. Вот и поехали к маме. Я устроилась в кормиловскую школу, муж – в редакцию местной газеты (он всегда мечтал о журналистике). Спустя год я в учительской газете увидела объявление о том, что в Ишимском пединституте объявлен конкурс на место преподавателя на кафедре педагогики. А я, ещё работая в новосельской школе, поступила заочно в аспирантуру – тогда молодые учителя постоянно повышали своё педагогическое мастерство. В общем, так в 1961 году мы и переехали в Ишим. Работать со студентами оказалось интересно. Они взрослее и очень хорошо относились к преподавателям. Ходили на дополнительные занятия и кружки. Вера Дмитриевна Богус вела в то время макаренковское общество, а я – кружок по изучению педагогического наследия В.А. Сухомлинского. Первые два года я работала на литфаке и физмате, потом только на литфаке. А когда стараниями ректора Николая Толмачёва был возрождён в вузе педфак, перешла на этот факультет. Учителя тех первых выпусков уже пенсионеры. На педфаке много часов педагогики: и лекции, и практические занятия. И школьная практика длилась дольше. У наших студентов – четыре недели, а на пятую неделю мы отправляли их в малокомплектные школы. В Пахомово, Воронино, Орловку, Большой Остров ездили. Детям в таких школах нравилось общаться со студентами, да и с учителями мы дружили. Мы их часто приглашали на занятия в вуз по самым разным темам. Работало тогда у нас и общество «Знание» – проводили лекции и круглые столы, в институте по кафедрам и на предприятиях. Была и другая форма работы с учителями – «Университет педагогических знаний». Преподаватели института учили школьных учителей различным новшествам, объясняли, как вести урок в той или иной ситуации, помогали в классном руководстве. Аналогичный «университет» мы вели и для родителей. В институте я работала до 1996 года, но сразу на пенсию не ушла – год была на почасовой работе. А потом 14 лет возглавляла ветеранскую организацию ИГПИ, была членом городского совета ветеранов. Мой общий стаж – 41 год...
Когда приехали в Ишим, мой супруг сначала работал на радио, готовил материалы для программ, потом – в отделе писем «Ишимской правды». В 1987 году ушёл на инвалидность, и в собесе его попросили поработать председателем городского общества инвалидов. Он согласился. В 2006 году его не стало. Но у меня есть дочь и любимые внуки. Дочь преподаёт в музыкальной школе. Внук Василий – музыкант, работает в Омске. Внучка Анна в прошлом году окончила школу, сдала ЕГЭ на высокий балл и поступила в Горный институт Санкт-Петербурга, на нефтегазовое дело. Она – единственный технарь в нашей семье. И хотя внуки теперь живут далеко, они приезжают в гости, поддерживают меня, и дочь всегда рядом. Да и скучать мне некогда: скоро лето, дачный сезон, а ещё – читаю книги.
Юлия Кроо. Фото Василия Баранова.