О тех, кто был «за речкой»

Сразу поясню смысл вынесенного в заголовок слова. «За речкой» – значит за Аму-Дарьёй, за границей. Это выражение было придумано в годы, когда о событиях в Афганистане умалчивали. Как меня встретили и что было дома, я толком не помню – ничего не соображал. Помню только, что кто-то смеялся, кто-то плакал. А когда проснулся утром, по привычке захотел сплюнуть, повернулся на бок, свесил голову с постели и увидел на полу вместо песка (два года мы жили в палатках и блиндажах) красивый линолеум, и у меня в венах застыла кровь. Неужели в плену? Досадно, ведь до дембеля осталось всего ничего. И тут я увидел кота Ваську, свернувшегося клубком у меня в ногах, почуял запах котлет, идущий из кухни, и понял: я дома. Афган в прошлом.

Меня часто спрашивают о том, было ли мне страшно. Это сложный вопрос. Первые год-полтора я об этом просто не думал. Было скорее любопытно. Пули взбивают фонтанчики пыли в нескольких сантиметрах от тебя, а в голову лезут какие-то дурацкие мысли: «Вот здорово! Надо об этом домой написать. Родителям нельзя, напишу другу». Но это не от смелости. Нет. Просто мы там, наверное, всем этим жили, а когда живёшь рядом со смертью, ты о ней уже не думаешь, просто стараешься с ней пореже встречаться.

Помню, когда мы попали в засаду, мне надо было выскочить из-за камня и пробежать под пулями метров сорок – сорок пять. О том, что в меня могут попасть, я не думал. Вот только от земли оторваться было трудно.

А вот когда до дембеля осталось несколько месяцев, я понял, что такое страх. И слышишь, что пуля не твоя, а всё равно вжимаешься в землю. Одни считают всех афганцев отличными ребятами, от других слышишь: «А, афганец! Был тут у нас один такой…»

Не нужно всех нас стричь под одну гребёнку. «Афганец» – это не профессия и даже не звание. И не всякий может им называться. Ведь и среди нас, к сожалению, были и трусы, и подлецы, и предатели, их правда немного, но они были. И тем дороже мне остальные ребята, с кем можно и в огонь, и в воду.

Несмотря на то, что 15 февраля мы отметим 21-ю годовщину вывода войск из Афганистана, нас, как и ребят, воевавших в Чечне, многие не понимают. Считают: ну, вернулся ты от туда, ну, молодец, отдохни месяц-другой и давай вливайся в нашу бурную жизнь. Но ведь война – это не кадр из фильма, её не вырезать из памяти, она всегда будет жить в нас.

В США действуют более 200 психологических реабилитационных центров по оказанию помощи вьетнамским ветеранам. А куда обращаться за помощью нам? У нас такие центры лишь в Москве да Санкт-Петербурге. И мы ищем помощи у людей. Вот тут-то мы и сталкиваемся с непониманием. Отсюда и большой процент разводов у афганцев, частые переходы с одной работы на другую, так называемое «подсаживание на стакан» и многое другое. Ведь не у каждого хватит сил изо дня в день биться головой об эту стену непонимания. И здесь начинается другая война, более тяжёлая, чем та, на которой мы были. И калечит она людей во сто крат больше. Тут-то и начинается борьба с самим собой на войне, где не стреляют. Не уступать своих позиций, стоять на своём или всё-таки отойти в сторону? У многих эта борьба переходит в протест, в так называемый «афганский синдром».

С выводом последнего советского солдата из Афганистана, казалось, можно было бы поставить точку в этой войне, хотя кое-кто, вероятно, предпочтёт поставить на ней крест. Тем ценнее внимание к нам, афганцам, со стороны главы Казанского сельского поселения Сергея Леонтьевича Черкасова. Благодаря ему и директору ПУ-55 Сергею Алексеевичу Долгих, который сам служил в Афганистане, 15 февраля все афганцы района соберутся вместе за одним столом. Ведь во многих областях и районах России чиновники проводят подобные празднования формально. "Уж слишком неспокойный народ, эти афганцы", – слышал я от чиновников разного ранга и в Саратовской, и в Самарской областях – там, где мне доводилось встречать очередную годовщину вывода войск ещё до переезда в Казанское.

Но в нашем районе все воины-интернационалисты соберутся вместе, проведут по традиции митинг у памятника Солдату и Матросу, съездят на могилы погибших, чтобы возложить венки. А за общим столом по афганской традиции поднимут третий тост молча за тех, кто не вернулся.

Фёдор Медянко

фото взято на сайте http://www.novoteka.ru