Счастье с горчинкой

Девятый десяток лет Анатолию Бодрову, восемьдесят пять, точнее. Но выглядит он отлично, прямо-таки, согласно фамилии, бодро.

Сидим, беседуем. Анатолий Александрович вспоминает прошлое.

Из детства запомнил он поля без конца и края, засеянные пшеницей и рожью. Это сегодня аграрии называют наш край зоной рискованного земледелия, а тогда всё отлично произрастало. Не случайно Ершов писал «Братья сеяли пшеницу, да возили в град-столицу». Ну а вдоль тех полей, будто по струнке, четыре деревни – Гришина, Пузырёва, Матаева, Китова.

Родовой дом Бодровых был большой, добротный. И семья крепко стояла на ногах, ведь у деда, Марка Фёдоровича, было четыре сына, все ладные, работящие. Сыновья отдали свой долг Отечеству, послужив в царской армии, дочерей Марк Фёдорович выдал замуж.

– В нашей деревне выращивали хлеб, скотину, производили льняное масло. Пряли, ткали, шили одежду. Практически полностью себя обеспечивали всем необходимым, – с гордостью в голосе говорит мой собеседник.
В 1930 году его отец вступил в колхоз, отдав на общественное попечение двух коров и лошадь. В колхозе за трудодни работала вся семья. В качестве вознаграждения в конце года получали зерно. Постепенно перестраивалось сознание, жизнь катилась по советским рельсам.

Всё перечеркнул 1937 год. Анатолию было тогда шесть лет, но он на всю жизнь запомнил, как приехала из Омска «тройка» НКВД и арестовала братьев Бодровых. Молодых мужчин расстреляли, отца же спас земляк, который служил в тюрьме. Александру пришлось год быть в бегах, чтобы о нём забыли.

А в сентябре к ним снова явились. Выставили окна, дом раскатали по брёвнам, чтобы собрать на новом мес­те и дать кров сосланным с Украины. Какое-то время мать с детьми ютилась в сарае, просилась на постой к односельчанам. Анатолий понимал, что происходит что-то страшное, но в детском сознании никак не укладывалось – за что? в чём таком провинились его папа, дяди?

Двое старших братьев Анатолия в ту пору уже работали на реке. Вот они-то и организовали переезд семьи. Зимой на попутных лошадях Бодровых доставили в Савину, где их приняли в колхоз, дали комнату. Анатолий зимой учился, летом работал в колхозе. Наряду со взрослыми пахал, косил, убирал хлеб. Особенно тяжело приходилось в военную годину, когда мальчишки в колхозе выполняли работу взрослых мужчин.

Он хотел обучиться рабочей профессии и поступил в ремесленное училище на токаря. В 1945 получил диплом. В Савинском Затоне и работа нашлась. Отслужил в армии, вернулся со знаком «Отличный танкист» и снова – на завод. 50 лет оттрубил, из них 40 протокарничал, оставаясь верным профессии.

Немало сил отдавал Бод­ров общественной работе (был председателем проф­союзной организации, народным заседателем, членом различных городских комиссий, секретарём парторганизации, председательствовал в товарищеских судах). Его фотография висела на городской доске почёта.

Сегодня Анатолий Александрович на заслуженном отдыхе. Работает на даче в своё удовольствие, и всё у него вроде бы хорошо. Но вопросы, оставшиеся ещё из детства, нет-нет да и начинают тревожить – за что? почему хотели под корень срубить род Бодровых? И тут же сам себя успокаивает: «Ничего у них не вышло. Укоренился наш род, новые молодые побеги пустил. Вот и у меня две дочери, два внука и одна правнучка. И, если спросите, счастливый ли я человек, отвечу – да».

Анна ЩЕРБИНИНА