«Согретые Сибирью»: соединяя времена и судьбы…

По нумерологии, число 8 имеет символику духовного роста, а этот знак, написанный горизонтально, - ∞ - символ бесконечности. Такая трактовка очень применима к двум судьбоносным датам жизни Вячеслава Якунина.

В 1941 году, в 8 лет, он с эвакуированным из г. Ленинграда интернатом был определен на временное место жительства в село Шаблыкино Ишимского района. А в 80 лет вернулся сюда, чтобы вновь почувствовать радушный приют второй родины. Вячеслав Михайлович словно «обнулил» «восьмёрку» своего почтенного возраста, чтобы в Сибири зарядиться новым дыханием жизни.

Из неги детства – в пламя войны

В Ленинграде семья Якуниных жила вначале в Усачевом переулке, рядом с кинотеатром «Ударник». Затем в доме на Канонерской улице, в большой и солнечной комнате с обоями из репродукций картин Шишкина. Квартирование с ещё двумя семьями сказалось на характере мальчишки убеждениями о добрососедстве и раскрыло истоки исследователя. Ему особенно нравилось бывать в комнате Потаниных, где показывали старинную шпагу и давали полистать яркие журналы.

Отец, Михаил Григорьевич, заместитель директора по хозяйственной части Ленинградской государственной консерватории, имел право на контрамарки. По воскресеньям в двух креслах в третьем ряду, в самом проходе с литерой «КК» в оперной студии чинно сидели отец и сын.

-Помню декорации спектаклей, - рассказывает Вячеслав Михайлович. – Помню, что однажды за кулисами мне дали потрогать саблю Синодала и дотронуться рукой до Демона. А Демона пел будущий знаменитый певец Большого театра Алексей Иванов. Он тогда заканчивал консерваторию. В то время я и полюбил оперные спектакли. Ставили «Евгения Онегина», «Русалку», «Демона», «Фра-Дьяволо» и ещё много других, но эти шли чаще, и я их запомнил.

Любовь к классической музыке стала одним из вечных состояний духовности В.М.Якунина. «Евгения Онегина», например, он не пропускает, слушает оперу в разных постановках, пишет затем глубокие рецензии. Так, в книге «Эпизоды» рассказывает о «дикой постановке в Большом», восклицает в недоумении: «Да что же это за напасть! Везде и во всём призываем беречь и сохранять памятники старины, а в оперном искусстве режиссёрскими топорами рубим и крушим то, что дорого миллионам любителей оперы». А следующая главка - «Онегин» в Метрополитен опера» - наоборот, с позитивной оценкой качества режиссёрской постановки, декораций, пения, актёрской работы, особенно восторженно пишет об американской оперной певице Рене Флеминг (Татьяне). Недавно «Эпизоды» дополнились рецензией на новую постановку «Травиаты» в Миланском La Scala. Коллекция записей исчисляется тысячами - на виниловых старых пластинках, на компакт-дисках, а теперь на DVD.

-Я большой поклонник и любитель оперы. Это у меня с детства. Любимых песен много, даже очень. Но если о том, что всегда радостно слушать, то меньше, - открывает мир своих музыкальных увлечений В.М. Якунин. - Люблю в исполнении Ивана Михайловича Скобцова русские народные песни. Он был солистом Большого театра в 1950-1960 годы. Редкое по красоте исполнение. Мы иногда слушаем его голос вместе с Валентином Михайловичем Сидоровым, народным художником СССР. «Над серебряной рекой», «Когда я на почте служил ямщиком», «Средь высоких хлебов затерялося…» и многие другие.

По признанию Вячеслава Михайловича, детские впечатления очень яркие. Всплывают они в памяти как раз и навсегда запечатлевшиеся образные картины, словно он вновь наблюдает их со стороны. Вот эпизоды мирной и, кажется, по-особому размеренной жизни: прогулка с мамой за заказами на вышивание блузок крестиком, поскольку домохозяйка Евдокия Спиридоновна подрабатывала домашним рукоделием. Летнее, словно растянутое в неге любви время на даче в Сестрорецке, где бабушка Анна Ивановна и дедушка Спиридон Семёнович имели две комнаты в домике в Дубковском переулке, держали козу, и маленький Слава любил парное козье молоко, а ещё – хлебный квас, который покупал в киоске на выпрошенные у отца якобы на соевую конфетку 15 копеек. Семья часто ходила в парк на берегу Финского залива, посаженный ещё при Петре I.

1940 год вписался в биографию школой: несмотря на то, что принимали в первый класс с 8 лет, рослый Слава был зачислен на год ранее. И ещё – предчувствием беды:

Ленинград во время Финской войны уже затемняли по ночам.

-22 июня был воскресный день, всей семьёй прогуливались после завтрака в парке. Обратили внимание на то, что на полянах установлены звукоулавливатели. Полагая, что проводятся учения, которые бывали тогда довольно часто, мы продолжили прогулку к дому. Навстречу бежала девочка и кричала: «Война!».

В книге «Воспоминания. Страницы прожитых лет» Вячеслав Михайлович выделит это слово большими буквами: «ВОЙНА!» И хотя заметит, что в июне-июле в городе в целом ещё продолжался темп мирной жизни, над Кронштадтом уже полыхало зарево, были слышны залпы зенитных орудий, появились надписи «бомбоубежище».

Разъезд №40, сани, тулупы...

Отец, Михаил Якунин, получил военное назначение – ответственным за эвакуацию детей по Октябрьскому району. В конце июля 1941 года он настоял на подготовке к эвакуации и жены с сыном. Евдокия Спиридоновна была зачислена поваром в штат интерната, в который определили Вячеслава. Остальных детей отправляли без родителей.

-Казалось, что война долго не продлится, что неудачи на фронте временные и скоро наши войска перейдут в наступление, - делится пережитым Вячеслав Михайлович. – Так сильна была вера в могущество нашей армии.

Осенью 1941 года интернат находился в местечке Егорьева гора в г. Нерехта Ярославской области. Там Слава пошёл во второй класс. Тревога уже не отпускала. Из сводок узнавали: замкнулось кольцо блокады Ленинграда, обстановка на фронтах ухудшалась. Всё чаще немецкая авиация угрожала и Ярославлю. И тогда интернат отправили на восток страны.

-Ехали несколько суток, подальше от войны, от фронта. Движение в ритме дорог военного времени: подолгу стояли на станциях и разъездах, пропуская военные эшелоны, - продолжает Вячеслав Михайлович. – Не голодовали. Я впитывал в себя всё, что видел из окна поезда. Поразила, например, красота Уральских гор. Однажды утром проснувшись, увидели, что вагон отцеплен посреди заснеженной степи. Морозный день. Оказалось, разъезд №40. Почти до вечера мы находились в вагоне. Далее наше назначение – село Шаблыкино Ишимского района, тогда Омской области. Подошли сани, запряжённые лошадьми, нас быстро укутали в тулупы и привезли в здание школы, где всё было приготовлено к нашему приёму: застелены кровати, ужин. И деревенская тишина…

В Шаблыкино приходили письма от отца. Однажды заскочил и сам повидаться на пару дней. А перед этим отправил почтовую открытку из г. Челябинска в село с пометкой «детсад Октябрьского РК ВКП (б)»: «Здравствуй, милая Дина и дорогой сынок Слава! Спешу сообщить вам, что я здоров. Заканчиваю свою командировку по размещению детей […].Страшно хочется заехать навестить вас, но сейчас складывается дело так, что очень возможно, что и не удастся. Во всяком случае, прилагаю все меры, о чём вам напишу или дам телеграмму. Крепко целую. Ваш Миша. Передавайте привет Екатерине Петр. и Аидочке. 21/I.42». Сохранилось в обширном архиве В.М.Якунина и письмо – на специальном листочке для военной почты, в левом верхнем углу – эмблема с изображением бойца Красной Армии: «Привет, Дина! Дина, меня зачислили на военную службу, окончательного назначения не получил – пока нахожусь в Ишиме, видимо, буду направлен на учёбу. Твой Миша. Поцелуй за меня Славика. 2/II.42».

Отца зачислили в школу командиров в г. Омске, после её окончания - направление на фронт под Сталинград, где Михаил Григорьевич и погиб. Но извещение о его гибели родные скрыли, и долгое время супруга считала его пропавшим без вести. Только после войны дядя Вячеслава, Иван Иванович, отобрал окончательно надежду - сообщил, что ждать бесполезно, что похоронка получена ещё в конце 1942 года.

В г. Ленинград из с. Шаблыкино интернат Октябрьского РК ВКП (б) вернулся с одним из первых эшелонов с эвакуированными детьми 1 мая 1944 года.

Ангелы-хранители

В городе на всём ещё лежал отпечаток только что отступившей беды: разбитые дома и измождённые голодом и холодом, но не утратившие веру ленинградцы. Комната Якуниных на Канонерской улице занята управдомом. Хлопоты по её освобождению оказались напрасными, и маму с сыном приютила заведующая интернатом Екатерина Петровна Фиалко, затем они переселились в д. 105 на Фонтанке, где в 18-метровой комнате квартиры №2 прожили с 1944 по 1961 годы в добрососедстве с семью семьями.

-Сразу после окончания войны был создан музей обороны Ленинграда, - рассказывает Вячеслав Михайлович. - Там были уникальные экспонаты. Под куполом висел бомбардировщик, бомбивший Берлин в первые дни войны. На улице перед музеем стояли немецкие орудия, танки, самоходки: «Тигры», «Фердинанды», многоствольные миномёты. В залах много оружия, нашего и немецкого. Великолепные панорамы. Потрясали экспонаты, свидетельствовавшие о страданиях ленинградцев во время блокады. В небольшом оконце стояли весы и на них - кусочек хлеба весом 125 грамм. Если бы это ещё был настоящий хлеб! Блокадный хлеб состоял из жмыха и опилок. Помню панно с разрушенными во время блокады домами. Запомнился зал, посвящённый героизму партизан в Ленинградской области. Командиром одного из партизанских отрядов был Эрен-Прайс. Фамилия редкая, но я её запомнил, так как летом 1945 года был в пионерском лагере на станции Всеволожская, где именно этот герой был начальником лагеря. И пионерский лагерь мне очень запомнился. Совсем недавно здесь шли ожесточённые бои. Следы ещё были повсюду. Гранаты, ящики с патронами, мины, наши и немецкие каски, артиллерийские снаряды. И беда не спешила отступать. На минах и от неосторожного обращения с оружием погибало и калечилось много людей, а любопытных детей - особенно.

Знакомясь с биографией, слушая рассказы Вячеслава Михайловича, пришла к выводу, что рядом с ним всегда находился ангел-хранитель в образах близких людей. В эвакуации рядом была мама, в юношеские годы на путь истинный наставляли учителя, преподаватели. Он занимался гимнастикой, играл в баскетбольной команде района, быстро стал её капитаном. В 1950 году окончил среднюю школу №253 Октябрьского района. Не имея особого ориентира о дальнейшей профессии, за компанию с другом-тёзкой Славой Рубахиным поступил в электротехнический институт им. Ленина, но уже со студенческим билетом в кармане был «сагитирован» тренером баскетбольной команды в институт точной механики и оптики. Ходил на тренировки за две команды, времени на учебу не оставалось. Итогом этого этапа жизни стало отчисление из вуза и окончательный выбор - Военно-морское училище им. А.С.Попова в г. Петродворце.

И в этом был, наверное, его истинный промысел: после окончания училища в 1957 году инженер-лейтенант Якунин назначен на должность старшего инженера 8 научно-исследовательского института ВМФ г. Ленинграда. И вся его дальнейшая военная служба длиною в 41 год связана с наукой. Прошёл все ступени: младший научный сотрудник, зам. по науке, начальник Центрального ордена Красной Звезды научно-исследовательского испытательного института связи Министерства обороны РФ (это уже г. Москва). Кандидат технических наук, лауреат Государственной премии СССР, кавалер двух орденов Красной Звезды, генерал-майор.

Но главным ангелом-хранителем в жизни стала супруга Валентина Максимовна. 5 февраля 2014 года они отметили 54 года совместной жизни и день рождения любимого внука Максима. У супругов – две дочери: Ольга и Татьяна, внучки – Ирина, Анастасия, Надежда, внук Максим и правнучка Ангелина, которую ласково зовут Элечка. Удивительное взаимопонимание, овеянное бережным отношением друг к другу, умением по-мудрому что-то обратить в шутку, царит между супругами.

Валентина Максимовна тоже «помечена» эвакуацией. Годы войны, покинув Москву, жили в Казахстане, недалеко от Курталы, у тётки: трое детей, мама, бабушка, О себе Валентина Максимовна рассказала немногое – всё больше о талантах супруга: Вячеслав Михайлович фотографирует, снимает и монтирует фильмы, пишет книги, картины, известные художники хвалят его работы. Картинами украшена обычная двухкомнатная квартира в доме на Чистых прудах, некоторые полотна приобретены в частные коллекции, в музеи.

И легло на душу добро

Теперь о событии, благодаря которому случилось наше личное знакомство. В 2010 году генеральный директор ОАО «Тюменский издательский дом» И.Ф.Кнапик на встрече с журналистами рассказал о замысле книги «Согретые Сибирью». С самого начала было понятно, что значимость её будет поистине исторической. К работе над книгой приступили журналисты 22 городских и районных газет. Тема оказалась и тревожащей память и благодарной. Как показывают материалы, вклад жителей Тюменской (до 1944 года – Омской) области в дело спасения эвакуированных в годы войны в Сибирь детей до сей поры не был оценен.

Первый эшелон с детьми из г. Ленинграда прибыл на ст. Ишим 9 ноября 1941 года. 204 ребенка детсадовского возраста нашли приют у жителей сёл Окунево, Пеганово, Истошино Бердюжского района. В ноябре-декабре 1941 года железнодорожные станции – от Тюмени до Маслянской – приняли 16 эшелонов с детьми разных возрастов, эвакуированных из прифронтовых городов и районов Советского Союза.

Журналисты использовали разные пути поиска героев своих публикаций. В итоге книга «Согретые Сибирью» получила оригинальную вёрстку: большую её часть занимают рассказы о встречах с очевидцами событий, зарисовки, очерки о воспитателях, воспитанниках, а в «подвале» - рубрики «Голос архивов» и «Память сердца» - воспоминания жителей каждого района. Работа над книгой «Согретые Сибирью» соединила времена, соединила Тюменскую область и Санкт-Петербург, другие города России, где живут уже преклонного возраста бывшие воспитанники эвакуированных детских домов, заставила их вспомнить друг о друге – позвонить, написать письма не только в редакции газет, но и друг другу.

Одним из первых, кто получил 1 том «Согретые Сибирью», где рассказ об эвакуированных в г. Ишим и Ишимский район учреждениях, мастерски подали штатные и внештатные авторы «Ишимской правды» – Светлана Нечаева, Роберт Белов, Ольга Самсонова и др., стал В.М.Якунин. И «напросился» он на этот подарок сам. В интернет-версии газеты «Ишимская правда» от 23 января 2012 года Вячеслав Михайлович увидел статью «Шаблыкинский детский дом №20».

-Прочитал с большим интересом и волнением, - говорил он уже на встречах с ишимцами. – В статье приведены подробные сведения почти обо всех детишках, которых приютили и сберегли жители села Шаблыкина. Я нашёл и свою фамилию в списках детдома Октябрьского райкома ВКП (б) г. Ленинграда. Но указано, что найти никого не удалось. А как же я? Сразу же написал письмо Владимиру Ивановичу Озолину. А потом я получил книгу. Первые отзывы о книге, о себе сегодняшнем В.М.Якунин начал рассказывать в электронных письмах. «Очень рад, что судьба подарила мне снова связь с Сибирью, с моим дорогим Шаблыкино, так много значащим в моей жизни. Прошло почти 70 лет, а я с радостью и некоторой печалью вспоминаю годы пребывания в интернате.

Когда я рассказывал о книге старшей дочери Ольге, у неё на глазах были слезы»; «Сейчас «Согретые Сибирью» - моя настольная книга. Какое обилие фактического материала! Был бы рад принять участие в презентации, но понимаю, насколько здесь много препятствий»; «Всё время нахожусь под впечатлением воспоминаний. Сегодня встречался со своим хорошим другом Валентином Михайловичем Сидоровым, народным художником СССР, бывшим председателем Союза художников СССР. Он очень живо принял к сердцу мой рассказ. Событие с выходом книги – событие знаковое».

Препятствия для приезда Якуниных на мероприятия, связанные с презентацией проекта «Согретые Сибирью» в г. Ишиме и Ишимском районе, разрешились. Уже куплены билеты, а волнение усилилось: «Сон убежал. В голове мысли. Неужели я снова увижу Шаблыкино! Не расстаюсь с «Согретыми Сибирью». Очень сильное впечатление от страниц книги Вадима Пархоменко. Читал, а в горле – комок. Такое впечатление, что мы были рядом. Мы вместе отправлялись от Театральной площади в Ленинграде. Мы тоже сначала прибыли в Нерехту, а затем уже были перевезены в Сибирь. Только он в Бердюжье, а мы в Шаблыкино»; «Мне очень хочется познакомиться и с Ишимом. Я был в Ишиме один раз, причем пришел туда пешком из Шаблыкино. Помню, что переходили реку вброд. Я был не один, со взрослыми.

На железнодорожном вокзале ст. Ишим Якуниных встречали с валенками, одна пара которых – для Валентины Максимовны – была расшита бело-голубым бисером. «Это произведение искусства – вместо цветов», - шутили хозяева, ведь на ишимской земле царствовал 40-градусный январский мороз. По графику пребывания у Якуниных состоялось много тёплых встреч: на презентации книги «Согретые Сибирью», на высоком уровне подготовленной главным библиотекарем Л.А.Грековой и другими специалистами центральной библиотеки, в историко-художественном музее, где особенно изумили интерактивные выставки «Валенки» и «Зеркала», с поэтами любительского объединения «Парус», старшеклассниками в музее городской школы №1.

И всё-таки самая трогательная встреча получилась в селе Шаблыкино – с жителями, педагогами и учениками школы, с самим селом, которое В. Якунин помнит глазами восьмилетнего мальчика. Его рассказ вызвал неподдельный интерес мальчишек и девчонок, они засыпали гостя вопросами.

Суммирую выступления В.М.Якунина, поскольку на разных встречах он что-то повторял, что-то высвечивал новое:

-Чувство счастья так и плещется внутри оттого, что я здесь – после 72 лет отъезда. – У каждого есть памятные места, таких мест у меня два – Ленинград и Шаблыкино. Считаю его своей второй родиной. Я – один тридцати пяти мальчишек и девчонок, которые нашли в с. Шаблыкино приют и понимание. В Шаблыкинской сельской школе я окончил второй, третий и почти четвёртый класс. В апреле 1944 года мы уехали. Не помню, чтобы мы что-то не поделили, никаких конфликтов. Только доброе, ведь вы спасли меня, нас. Ни один из нас в суровые зимы не заболел, не умер, все вернулись в Ленинград. Сибиряки передали нам крепость духа, которая помогла выжить в тяжелейшее время и состояться – духовно и нравственно..

Поездка на всю жизнь

-У нас в интернате жила сорока по имени Серёга. У него не было хвоста, и он отличался тем, что на своем сорочьем языке приставал к нам, скосив глаза и подпрыгивая. Мы знали, что он требует взять лопату и идти в огород копать землю, в которой он будет искать червей. А ещё принесли из леса маленького филина, он, конечно, вырос и стал летать на охоту во дворы деревенские, это и был единственный конфликт с жителями. Когда уже уезжали, нас привезли снова на станцию, на Разъезд. Всю дорогу за санями бежала интернатовская собака-дворняжка Жучка. Стали погружаться в вагоны, а она бегает, скулит. И заведующая Екатерина Петровна Фиалко разрешает: «Забирайте!». И вот с этой собакой выхожу я уже на улицу Ленинграда. Это сорок четвёртый год, ещё впереди целый год войны. И видели бы вы реакцию ленинградцев: «Собака!». Ни одной собаки, ни одной кошки, ни одного голубя в Ленинграде не было. И тогда я почувствовал, что город оттаивает. Из трёх миллионов ленинградцев погиб миллион.

-В Шаблыкино осенью мы ходили в лес за грибами и ягодами. Спускались под гору к ручью, поднимались наверх к полю, за которым был лес. Колоски собирали на золотом от солнца поле. У нас был огород. В интернате голодным я не бывал. Нас окружили заботой, мы ощущали во всём помощь жителей и руководства колхоза. В Шаблыкино был выселен с Поволжья немец с семьёй, с маленькой дочкой. Они оказались в очень бедственном положении. Он работал учителем в школе. И мы по куску хлеба ему откладывали, видели бы вы его глаза…

Жители села Шаблыкино, живо реагируя на беседу, сразу предположили, что речь – об учителе Самуиле Фёдоровиче Бернгарде и его супруге Марии Карловне. А при упоминании имени ленинградской воспитательницы Серафимы Николаевны предполагаем, что это – Четверко, в архивных документах группы Славы Якунина и в книге «Согретые Сибирью» стоит именно эта фамилия без инициалов.

Потом была прогулка по улицам села.

-Помнится: ясное зимнее небо, луна освещает дорогу, а на горизонте – силуэты волков… Вот здесь жила Екатерина Петровна Фиалко с дочерью Аидочкой, здесь стояла наша деревянная школа. Напротив дома, где разместился наш интернат, метрах в ста - ста пятидесяти был ещё один. Сегодня этих домов я уже не увидел, и вообще домов было в селе поменьше. Учились мы вместе с сельскими детьми. Не было тетрадей, писали на газетных листах между строк. Иногда делали чернила из сажи. И ветряной мельницы уже, конечно, нет. Зато крутой берег ручья, с которого мы катались на санках, прежний. Весной ручей превращался в бурный поток. Был ещё пруд, где я научился плавать. Запомнились роскошные полевые цветы. Они были удивительно красивы. Таких цветов я больше нигде не видел. И особенно благостно мне сегодня, что восстановлен и действует храм Святой Екатерины. Как тепло нас встретил батюшка, отслужил молебен. В пору военную здесь был склад. Сохранилась фотография, где мы, мальчишки, палками, как саблями, практикуемся у его стен. А позднее в Интернете я нашёл эту церковь, почему-то в голубом изображении, напечатал фото.

Вячеслав Михайлович и Валентина Максимовна участвовали в открытии мемориальных досок в г. Ишиме, в селах Шаблыкино и Лариха Ишимского района. Увековечивание памяти тюменцев, спасших в годы войны эвакуированных детей, во всех районах области – ещё один этап творческого проекта «Согретые Сибирью», поддержанный главами органов местного самоуправления и правительством области.

И если в Ишиме алогичные события – установление мемориальных досок по поводу других исторических дат – уже случались, то главы сельских администраций, сельские жители восприняли знаки увековечивания с особым торжественным настроением.

Из всех выступлений на митингах приведу только одно, объединившее мысли всех, - Л.В.Боровиковой, заместителя главы Ишимского района:

-Часто думаю, что такое жизнь человека, как он должен её прожить, чтобы след после себя оставить, что он должен такое сделать… И всё больше прихожу к выводу: человек будет оцениваться по тому, что сделал он хорошего людям. Это и есть главное мерило человеческой жизни: когда есть достойное окружение, когда есть взаимопонимание с близкими и самим собой. Трагическое событие в истории человечества – Великая Отечественная война - в полной мере эти качества показала. Если бы не было взаимопонимания, взаимовыручки, жертвенности настоящей во имя жизни, мы бы не выстояли, не победили. Надеюсь, что война – урок, настоящий и серьёзный, из которого мы по сей день извлекаем выводы. И если проанализируем, что пришлось пережить предыдущим поколениям, то поймём, что нам нужно с оптимизмом смотреть в будущее и никогда не забывать исторических событий, того подвига, который совершили наши люди.

Как это символично – по красной ковровой дорожке к мемориальной доске в селе Шаблыкино идут сильный духом Вячеслав Якунин и выбирающий, «делать бы жизнь с кого», ученик 8 класса Владимир Тропин. Крепкое мужское рукопожатие…

И вот очередное письмо из г. Москвы, от Якуниных: «Находимся под впечатлением от всего увиденного и пережитого. Эта поездка на всю жизнь!». Прав оказался Вячеслав Михайлович, когда заметил в книге «Воспоминания»: «Я чувствую, что моё намерение закончить повествование и поставить точку не будет реализовано. Жизнь продолжается, и новые события просятся на страницы воспоминаний».