Встань у реки 280-летию путешествия лейтенанта Овцына посвящается

На берегу начинаешь иначе смотреть на жизнь и вроде бы даже лучше понимать её. Это чувство спокойной уверенности, конечно же, пропадает, едва ты впаиваешься в пыльную паутину городских улиц… Но это потом. А пока – ты стоишь у воды. Ты стоишь, а она уходит. И с ней неотвратимо уходит время.

Вперёд, «Тобол»

А вот 280 лет назад людям, входящим во второй отряд Великой северной экспедиции, размышлять о текучести времени не приходилось. Под руководством лейтенанта Дмитрия Овцына достраивали они дубель-шлюпку «Тобол», оснащали её. Готовились в дальний путь от берегов тобольских к устью обскому и далее морем в Енисей. В январе 1734 года судно было готово. В мае «Тобол» отправился в невероятное по тем временам путешествие. Экипаж состоял из 56 человек. Из старших – подштурман Дмитрий Стерлегов, штурманский ученик Федор Канищев, геодезист Моисей Ушаков, ученик геодезиста Федор Прянишников, рудознатец Захар Медведев. Стоит сказать несколько слов о судне, на котором отправился в путь отряд Овцына.

Само слово выглядит как-то несерьёзно – дубель-шлюпка. Про галеоны знаем. Про каравеллы слыхали. Бригантины, фрегаты, клиперы, барки – вот настоящие парусники. А тут дубель-шлюпка.

Но наш «Тобол» тоже не лыком был шит. Строился он в Тобольске. И судно это было не так уж мало – двухмачтовое 24-вёсельное; длина корпуса 21,48 метров, ширина – 5,48 метров.

14 мая 1734 года от тобольской пристани отправился целый караван – «Тобол», дощаники с припасом, вёсельные лодки, осуществляющие промеры фарватера. Командиром всему был лейтенант Дмитрий Овцын, 26 лет от роду.

Человек для Арктики

Представитель одного из древнейших дворянских родов Дмитрий Овцын родился в Костромской губернии в 1708 году. Это, как мы отлично помним, было время больших преобразований Петра I, создавшего среди прочего в Москве «навигацкую школу» для дворянских детей. И Овцын был определён в неё, а затем и в Санкт-Петербург в Морскую академию.

В 1726 году Овцын завершает обучение. До 1729 года служит на фрегате «Амстердам», а потом принимает должность адъютанта при адмирале Гордоне.

В это время Витус Беринг уже прорывается к Камчатке. Начинается планирование Великой северной экспедиции, подбор кадров для её отрядов. И только что произведённый лейтенант Овцын, зарекомендовавший себя отличным штурманом и гидрографом, попадает под начало Беринга.

И только вперёд

Лейтенант Овцын встаёт во главе так называемой Тобольской экспедиции. Первоочередной задачей её было исследование и описание участка побережья от устья Оби до устья Енисея. Те, кто бывал в тамошних краях, знают, что и для современных судов плаванье в этих широтах не сахар. Что же говорить о посудинах XVIII века.

От Тобольска до Обдорска (Салехард) дубель-шлюпка «Тобол» с дощаниками дошли без происшествий и 11 июня разгрузились. На берегу устроили продовольственный склад, а сами отправились в Обскую губу. А там – жестокий шторм. «Тоболу» сносит руль, при попытках закрепиться он лишается якорных лап… Однако Овцын приказывает двигаться дальше, и дубель-шлюпка 31 июля входит в Тазовскую губу. Команда высаживается на берег и устанавливает навигационный знак.

Идти вперёд?.. Но «Тобол» истерзан штормами, а дальше – льды. Овцын, посоветовавшись с офицерами, решает возвращаться в Обдорск. Для обследования Обской губы отправляется группа Стерлегова и Выходцева. Однако их ялбот попадает во льды, экипаж чудом спасется и уходит к Обдорску. Туда же в сентябре возвращается и «Тобол».

Отряд Овцына зимует в Обдорской заставе. Мужчины с «Тобола» готовят судно к новому походу – есть приказ, который должен быть выполнен.

Спросите современных речников – пойдут ли они в губу вслед за льдом?.. Овцын выходит на своём «Тоболе» сразу, как только вскрывается река – 29 мая 1735 года. Поступок безрассудный, но именно такие отчаянные шаги позволили потомкам первопроходцев сделать полярное судоходство более безопасным.

«Тобол» не идёт за льдом – этот лёд просто выносит его к мысу Гусиный Нос. И судно затирает, оно встаёт там на три недели… Ледовые условия навигации того года сложные. Команда борется с ними… Большая часть её, вместе с капитаном, заболевает тяжёлой формой цинги… В начале августа умирает четверо участников экспедиции. Идти к устью Енисея в таких условиях невозможно, и Овцын принимает решение о возвращении в Тобольск.

5 октября 1735 года «Тобол» приходит к месту своего рождения. Напомним о том, что выполнял он высокое поручение, а потому Дмитрий Овцын немедленно отправляется в Санкт-Петербург с подробным рапортом. В Адмиралтействе заслушивают его отчёт и принимают решение – поход продолжать, к Енисею из Оби пробиваться, строить для того в Тобольске новое судно.

Не пытка

Тобольские корабелы заложили судно с учётом практических советов участников экспедиции, вот только дело до конца к навигации 1736 года довести не успели. И 23 мая 1736 года Обско-Енисейский отряд под командой упрямого капитана начинает третий свой поход на «Тоболе». Вместе с Овцыным идёт 50 человек.
Долго ли коротко – «Тобол», двигаясь по Оби, к 5 августа достигает широты 72°40’. Однако выйти в Северный Ледовитый океан вновь не получается – на то он и Ледовитый, чтобы встречать незваных гостей льдами. Овцын приказывает, оставив на Гусином мысу и в Семиозёрном магазине часть провианта на будущее, поворачивать обратно. 26 сентября «Тобол» вновь в Обдорске.

Капитан перебирается на зимовку в Берёзов, но решает не тратить долгие месяцы впустую. Геодезист Выходцев «с партиею самоедов идёт к северной оконечности полуострова для постройки магазина из выкидного леса, замеченного в прошлую кампанию, и для обзора и постановки маяков к енисейскому устью». А навстречу им от Енисея пробивается геодезист Прянишников с отрядом казаков.

Есть результат!

Задачу облегчила мать-природа. В лето 1737 года льда в заполярных морях было много меньше, нежели прежде. 29 июня на выстроенном-таки в Тобольске боте «Обь-Почтальон» Овцын решился на новый бросок. В экспедиции было 70 человек. Бот сопровождала дубель-шлюпка под командой штурмана Кошелева.

7 августа Обская губа, три года не выпускавшая моряков из ледовых объятий своих, была пройдена – «Обь-Почтальон» и «Тобол» вышли в открытое море. На широте 74°2’, достигли льдов, «залегавших необозримою массою на севере и на западе буграми, над которыми летали черные чайки, и видели здесь кита, пускавшего высокие фонтаны».

На безымянном острове (сейчас он носит имя Шокальского) люди Овцына поставили маяк. «Произведя консилиум», капитан приказывает поворачивать к востоку. 16 августа речники, ставшие моряками, прошли «входной мыс Енисейской губы Матте-Соле (Тупой нос)». Нанеся сей мыс на карту (шир. 73°15’), поставив на нём знак, зафиксировавший свершение дела, пошли в Енисейскую губу. 31 августа 1737 года достигли-таки Енисея! Выбирай знакомства Овцын вёл свою экспедицию вперёд – вверх по Енисею, на Туруханск. Немного и не дошли. В начале октября начался ледостав, и путешест­венники встали на зимовку. На берегу Енисея обустроили зимовье. Флагманский «Обь-Почтальон» вморозили в устье реки Антгутиха, «Тобол» пристроили в реке Денежкина.

Оставив экспедицию на штурмана Фёдора Минина (нужно было исследовать земли к востоку от устья Енисея), Овцын отправился с отчётом в столицу имперскую, Петербург. Но в столице сибирской, Тобольске, был… арестован.

За что?!.. Тут вопрос политический. Мореплаватель, четыре года бившийся со льдам вдали от дворцовых интриг, оказался втянут в хитросплетения вражды старого русского боярства с Бироном – курляндским прихвостнем императрицы Анны Иоанновны.

Помните, что в 1736 году Овцын зимовал в Берёзове? Ну так, в ту зиму он тесно сошёлся дружбой с опальным семейством Долгоруковых (их историю мы с вами вспоминали в подробностях во время прошлогодних «царских» публикаций). И что тут вроде бы – подружили и разошлись. Но из стылого Берёзова в столицу ушёл донос. Результат – арест в Тобольске 13 сентября 1737 года и заключение в тюрьму.

Дмитрия Леонтьевича лишили дворянства, разжаловали в матросы и отправили в Охотск. А там была база Великой северной экспедиции, там властвовал Беринг, как известно, весьма ценивший Овцына. И, конечно, командор включил опального первопроходца в экипаж своего пакетбота «Св. Пётр». И вместе с Берингом матрос Овцын совершил историческое плаванье к берегам Северной Америки.

Из того исторического рейса Витус Беринг не вернулся – он, как и многие ещё из команды, умер во время зимовки на Коман­дорских островах от цинги. А вот герой нашего рассказа выстоял и сумел вернуться на Камчатку.

Покой только снится

На родине Дмитрий Овцын узнал о том, что время бироновщины прошло, что новая императрица Елизавета Петровна возвращает из ссылки и тюрем всех, претерпевших гонения при Анне Иоанновне. 27 августа 1742 года славный мореплаватель вернулся в Россию, «был прикрыт знаменем, и шпага ему отдана». Реабилитирован, по-нынешнему сказать.

Дмитрий Леонтьевич вышел в отставку, поселился в своём имении и зажил тихо, по-семейному. Но в 1744 году он снова заступает на службу в чине капитана 2-го ранга Балтийского флота. И ещё тринадцать лет Овцын командует судами «Транспорт Анна», «Св. Меркурий», «Лапоминка», «Гавриил», «Полтава». В 1756 году, во время Семилетней войны, капитан Овцын получает должность «обер-штер-кригс-комиссара Балтийского флота» и принимает участие в осаде прусской крепости Кольберг.

Умирает, как и положено людям его профессии, в море, на борту госпитального судна «Москва», в июле 1757 года в возрасте 49 лет. Официальных данных о том, где погребено тело одного из открывателей Северного морского пути, нет… Будем считать, что предано оно стихии. Так, пожалуй, и правильно было бы.

После написанного

И вот я стою у воды. 280 лет тому назад где-то здесь проходила дубель-шлюпка «Тобол» навстречу неизвестности. Её экипаж из 56 человек с лейтенантом Дмитрием Леонтьевичем Овцыным за старшего свою задачу выполнил.

А неизвестность… Есть мыс Овцына на полуострове Таймыр, пролив Овцына у входа в Енисейский залив. Знаете, где есть памятник Овцыну? В Ханты-Мансийске на набережной нашлась скульп­турная композиция, где и Беринг, и Миллер, и Мессершмидт, и Овцын. Преславные люди. Не очень, кстати, к Самарово (Ханты-Мансийску) и причастные. Но вот высятся-стоят на берегу потомкам в назидание и нам примера для.