Невесело нынче в таборе

Белые домики, около года назад казавшиеся пряничными, облупились и покосились. Фанерные двери разбухли и разошлись по швам, полы – тоже, кажется, фанерные – вспучились, пропитавшись сыростью, которая поднимается от луж, вечно собирающихся под домами. Так сейчас выглядит жилье цыган из поселка Березняки. Можно, конечно, порассуждать на тему, что их прежние сколоченные из чего придется халупы, которые стояли за торговым центром «Зеленый берег», были не многим лучше. Однако, как утверждают сами цыгане, эти дома были хотя бы теплые и прочные. И земля, на которой они стояли, была сухой. – А сейчас мы живем на торфянике, – говорит барон березняковского табора Евгений Михай. – Летом боимся сгореть, а весной и осенью боимся утонуть. Посмотрите на это болото… Признаться, я не очень люблю ездить в табор. Не из-за людей – нет! А из-за ощущения полного бессилия перед сложившейся ситуацией. Ведь если верить общепринятому мнению, в таборе всегда песни, танцы, безудержное веселье… А здесь невесело. Цыгане каждый раз встречают нас с надеждой во взглядах: женщины, качая младенцев на руках, смотрят из окон, мужчины выходят из своих домов, а дети виснут на нас гроздьями и спрашивают: «Вы ведь нас спасете, да?» – Попробуем вызвать вертолеты и эвакуировать вас, – смущенно шучу я, чтобы не оставлять вопрос без ответа, хоть какого-то. – Бо-ло-то, – со смешным акцентом по слогам произносит маленькая Настя, присаживаясь на корточки перед большой вонючей лужей и тыкая в нее пальчиком. Это первое слово, которое она выучила на русском языке. Взрослые здесь часто произносят это слово: со злостью, обидой, брезгливостью, отчаяньем, а чаще – с безысходностью… – Мы даже не можем заказать машину, которая почистила бы туалеты, потому что она просто не проедет по жиже, увязнет, – продолжает барон, широко перешагивая с одной доски на другую – их накидали в лужи, чтобы можно было хоть как-то передвигаться по поселку. Но дети на досках постоянно поскальзываются и плюхаются в грязь. Вот и сейчас Евгений Михай за шиворот вылавливает из лужи цыганенка и продолжает свой рассказ: – Холодно, дети постоянно болеют. Обещали газ провести – не провели, обещали дорогу проложить – не проложили. В ссылку нас что ли отправили? Мы не люди что ли? Почему к нам такое отношение?.. Вопрос повисает в воздухе. Официально переезд цыган из заречной части города (от строящегося микрорайона Европейский) в поселок Березняки состоялся еще прошлым летом. Компания «Партнер-Инвест», которая нашла землю под новый цыганский поселок и передала эту землю вместе с домами в пользование табора, по сути, сделала широкий жест. Потому как за «Зеленым берегом» цыгане жили, по большому счету, на птичьих правах. И если бы застройщик серьезно вознамерился выгнать их оттуда в никуда, то он бы мог это сделать. Но не сделал. А благими намерениями, как известно, вымощена дорога в… В данном конкретном случае дорога эта (не асфальтированная) ведет на торфяники, что на окраине поселка Березняки. Подрядчик, которого нанял «Партнер-Инвест», в короткие сроки возвел здесь несколько десятков бесфундаментных домиков, наскоро протянул по домикам водяную систему отопления (которая сейчас дает течь) и торжественно передал ключи новоселам. Те – новоселы-то – поначалу, пока было тепло, не распробовали толком свое новое место жительства. Проблемы начались с наступлением холода. Хлипкая система отопления не справлялась с нагрузкой, тонкие стены не защищали от мороза и ветра, полы промерзали, а в некоторых домах почему-то стали падать… лестницы, ведущие на второй этаж. С тех пор жизнь цыган в этом поселке – непрекращающаяся череда жалоб во все инстанции и все в тот же «Партнер-Инвест», который хотел как лучше. Есть опасения, что после зимы – к тому же, если она выдастся снежной, – новый цыганский поселок превратится уже в настоящее, без всяких метафор, болото. Хотя, что там будет после зимы, – вообще неизвестно. Зиму еще пережить надо. В «пряничных» домиках сделать это будет нелегко. Пожалуй, единственные, кто не унывает в таборе, – это дети. – Мне старший внук Дантес говорит: «Бабушка, я о тебе позабочусь, дрова буду тебе всю зиму носить, не бойся», – рассказывает Докис, жена прежнего барона табора Томы Михай, который умер прошлым летом. С тех пор Докис совсем опустила руки. Всю жизнь она была за мужниной спиной – Тома Михай решал не только семейные, но и проблемы табора, – и тут в одночасье осталась одна. У детей давно уже свои семьи. Только вот внуки и поддерживают. Правда, все больше морально – обнимут бабушку, ночевать в ее доме останутся, чтобы той не грустно было, попробуют научить ее тому, чему их учат в школе… Ну, вот еще Дантес дров наколет, да воды натаскает. А так им еще самим поддержка нужна: например, в школу собрать. По словам Михаила Нитковского, учителя цыганских классов в березняковской школе, этой осенью учеников у него значительно прибавилось. Пришло много первоклашек. – И ведь хочется в красивой одежде их на уроки отправлять, – говорит Докис. – Знаешь, дочка, я ведь лет тридцать никому не гадала, а тут собралась, поехала в город накануне первого сентября. Два дня гадала. Не подумай чего – честно гадала, тем, кто хотел этого. Насобирала на обувку новую внукам. … И если проблему газификации так с наскоку не решить (соседние с цыганским поселком дачные общества вон уже сколько лет ждут к себе газопровод!), то, например, цыганским детям может помочь каждый из нас прямо сейчас. Хоть той же зимней одеждой или канцелярскими принадлежностями. От старенького, но рабочего, холодильника или телевизора они тоже не отказались бы (в доме Докис этого нет). Знаю-знаю, звучит как-то непривычно для нас: «помочь цыганам». А если попробовать?