Обживать Север

Николай Бабин. Территория: фактор личности

Николая ждал Север. 1977-1984 годы: он – директор оленеводческого совхоза «Верхнепуровский». 1984-1994 годы: директор совхоза «Байдарацкий». В 1994 году происходит довольно неожиданный поворот в судьбе Николая Андреевича: в Ямало-Ненецком автономном округе впервые формируется Государственная Дума, и её председателем избирают Бабина. С 1996 года он становится членом Совета Федерации Федерального Собрания России. С 1998 года – председателем комитета по бюджету, налогам и финансам ямальского парламента. С января 2000 года – председателем окружной Счётной палаты. С апреля того же года Н.А. Бабин – заместитель губернатора Ямало-Ненецкого автономного округа, начальник департамента по развитию агропромышленного комплекса. Но всё это будет позднее.

Лучшей дояркой оказался... дояр

В актовом зале яблоку было негде упасть. Заслуженные люди Тюменской области и руководители разных рангов пришли на торжественное собрание, посвящённое чествованию передовиков сельского хозяйства. Первый секретарь обкома партии Борис Щербина называл специальности сельских тружеников и фамилии победителей в областном соревновании. Дойдя до категории «лучшая доярка», Борис Евдокимович слегка сбился. В списке значилось, что лучшей дояркой оказался… дояр. Николай Бабин из Аромашево.

Секретарь обкома только руками развёл, когда увидел передовика, который был не намного выше трибуны. И этот вихрастый мальчишка опередил опытных, умелых, знатных доярок?! Ай да пацан! Вручая ему почётный знак «Молодому передовику производства», Щербина пожелал парню новых успехов.

И они не заставили себя ждать. Николаю не исполнилось ещё и девятнадцати, когда за отличные показатели в труде его пригласили в Москву получать уже государственную награду. Бывший в то время Председателем Президиума Верховного Совета СССР Л.И.Брежнев в Георгиевском зале Кремля лично прикрепил к курточке Николая медаль «За трудовую доблесть».

Он родился осенью 1944 года в селе Аромашево. Работать начал очень рано – ещё дошкольником. У Бабиных все трудились с ранних лет. Семья была большая: мама, бабушка, братья Александр, Сергей, Анатолий, Николай, сестрёнка Нина. Жили без отца. Трудно приходилось. Каждый как мог старался принести пользу, какой-то прибыток в родной дом. Коля пас телят, ухаживал за ними. Очень скоро детское увлечение превратилось в серьёзную работу.

Став комсоргом совхоза, он быстро выдвинулся в лидеры. И заводила, и весельчак, и организатор отличный. Гармонист к тому же. Жизнь в Аромашево буквально закипела. Тут тебе и спортивные соревнования, и шумные субботники, и концерты художественной самодеятельности.

Вроде бы всё у Николая было ладно: на ферме порядок, комсомольская работа на уровне, товарищи ценят и уважают. Тут ему ещё мотоцикл подарили – вообще вышел в первые парни на селе. Сомнения в душу заронила Галя Бекетова. Она ездила учиться на бухгалтера, вернулась в совхоз специалистом и как-то по случаю высказалась: что, Коля, так и будешь почивать на лаврах среди коров? Смотри, время пролетает. Тебе расти надо, учиться, так что думай.

Наконец он принял решение. Сыграла свою роль и чисто производственная причина: на ферме остро почувствовалась нехватка ветеринарной службы. Итак, путь – в Тобольский зооветтехникум. Дома никто отговаривать не стал, поскольку все знали: если Николай сказал, значит, так и будет. Спорить бесполезно. Зарывшись с головой в учебники, Бабин подготовился к экзаменам, поехал в Тобольск и легко поступил в техникум. Шёл 1969 год.

В Тобольском зооветеринарном техникуме его, как и следовало ожидать, избрали комсоргом. Помня, какой замечательный хор звучал в аромашевском клубе, как часто там ставились концерты силами художественной самодеятельности, Бабин и в городе на берегу Иртыша устраивал смотры молодых талантов. Выступали не только в Тобольске, но и в подсобном хозяйстве техникума, в близлежащих селениях.

Студенты во всём поддерживали своего комсорга. По инициативе тобольских властей сделать город красивым горячо взялись за благоустройство. Территория зооветтехникума неузнаваемо изменилась: появились цветы, деревья, кустарники, клумбы. Такой парк возник! По озеленению ветеринары взяли первое место в городе. В стенах техникума нашёл Бабин свою «вторую половинку». Сыграли комсомольскую свадьбу. Молодожёны очень хорошо дополняли друг друга – порывистый, стремительный Николай и спокойная, рассудительная Нина. Позднее, уже в Тюмени, родился их первенец Серёжа.

В Тюменском сельскохозяйственном институте, который Бабин окончил за три года и три месяца (все экзамены последних двух курсов сразу сдал экстерном), его тоже избирали секретарём комсомольской организации. Когда молодой специалист Николай Бабин получил красный диплом, стало вполне логичным назначение его сперва заместителем, а вскоре заведующим отделом рабочей и сельской молодёжи Тюменского обкома ВЛКСМ. Те годы навсегда остались в его памяти:

– Удивительное было время! Стоит лишь вспомнить Всесоюзные ударные комсомольские стройки. Их на территории Тюменской области было тогда около десятка. Названия ударных звучали на весь Советский Союз: строительство железнодорожной линии Тюмень–Тобольск–Сургут, прокладка магистральных нефте- и газопроводов, покорение уникального нефтегазоконденсатного месторождения Самотлор… А какую огромную экономическую и социальную отдачу получала развивающаяся область от студенческих строительных отрядов! Или взять социалистическое соревнование. Настоящее, живое, захватывающее – среди молодёжи города и деревни. Все мы родом оттуда, из комсомола. Я бережно храню свой комсомольский билет и награды того периода.

Нет выхода? Такого быть не может!

К утру ветер усилился. Брезент, укрывавший верхнее отверстие чума, гремел о промерзшие оленьи шкуры, будто лист жести. Николай Бабин проснулся и, слушая воющую темноту, прикидывал: мороз градусов сорок пять, не меньше. Шевельнул правой рукой - рядом никого не было. Значит, старый Илику Пяк уже со стадом. Бригадир всегда поднимался раньше сына, брата, всей семейной бригады оленеводов совхоза «Верхнепуровский», носивших фамилию Пяк.

Откинув полог, Бабин шагнул в холодную тундру и едва не задохнулся от тугого колючего ветра. Начинало светать. Слышались короткие выкрики Илику и лай собак, сопровождавших его нарту. Бригадир собирал стадо для перекочевки. А у чума шестилетний Максим, внук Илику, резвился с прирученным оленёнком Авкой. От темна до темна мальчуган, подражая отцу и деду, возился с сыромятными ремнями, метал тынзян на сухие сучья, напоминавшие оленьи рога, приучал оленёнка выполнять команды.

По скрипучему снегу подлетел на нартах Илику.

-Оленеводом будет! - кивнув на малыша, сказал ему Бабин. - Смена тебе растёт, бригадир.

-Однако не знаю, Николай Андреич, - ответил старик. - На ту зиму в школу пойдёт. После школы, поди, уедет куда-нибудь... Мало теперь в тундре пастухов. Слушай, а ты можешь сделать, чтобы Максим, уже грамотный, обратно вернулся? Ты же наш районный депутат...

-Я буду стараться, - пообещал Бабин.

...Провожая своего товарища с комсомольской службы в большую производственную жизнь, работники Тюменского обкома ВЛКСМ 7 марта 1977 года вручили Николаю Бабину оригинальную «Путёвку в жизнь». В стихотворной форме они благодарили его за всё то доброе, что он сделал для молодёжи, желали успехов и выражали уверенность, что ещё не раз свидятся и в общем кругу вспомнят неповторимые дни юности.

Биография его сложилась так, что после работы на ферме, после учёбы в техникуме и институте, после комсомольской «вахты» вначале попал он с женой и маленьким сыном Серёжей в отстающий оленеводческий совхоз «Верхнепуровский». Полный развал, убытки, ни кадров, ни перспектив, ни надежд.

Нет никакого выхода из положения? Не может такого быть! – решил тогда Николай Бабин и приступил к последовательному распутыванию «узлов». В райцентре Тарко-Сале немало сильных организаций – должны помочь! Пошёл в нефтегазоразведочную экспедицию к Алексею Шапошникову, в геофизическое объединение к Владимиру Королёву, в аэропорт к Алексею Лёвушкину… На вертолёте побывал у промысловиков, привёз рыбу для зверофермы, где заканчивались корма. Не без труда, но нашёл специалистов – «оживили» молчавшую пилораму, начали строить дома для рабочих. Оборудовали холодильник под рыбу. На животноводческую ферму завезли высокопородных коров. Николай поговорил на районной партконференции с главным геологическим начальником области Фарманом Салмановым, и тот дал указание подключить совхоз к электростанции Тарко-Салинской экспедиции, а также выделить «Верхнепуровскому» газовую котельную.

Совхоз не должен испытывать недостатка в кадрах! Вопрос обучения и воспитания детей коренных национальностей не сходил с повестки дня производственных собраний, совещаний, планёрок. В контакте с райисполкомом, Тарко-Салинской школой-интернатом, районной очно-заочной школой руководители хозяйства прививали молодёжи любовь к родной земле, к традициям отцов. В «Верхнепуровском» создали класс-цех по изготовлению северных сувениров, где ребята занимались с большим удовольствием. Летом школьники становились учениками в оленеводческих и рыболовецких бригадах – к осени лучшие получали почётные грамоты и подарки.

Николай Андреевич настоял, чтобы в совхозе начал работать специальный факультатив. Там молодые люди изучали физиологию оленя, его кормление, содержание и разведение, применение механических средств в отрасли. А в начале апреля слушатели факультатива каждый год выезжали на практику. Непосредственно в стадах осваивали езду на нартах, изготовление упряжи, окарауливание животных, выбор подходящих пастбищ и другие тонкости профессии.

Теперь уже только с улыбкой можно было вспоминать, как встретили в «Верхнепуровском» очередного директора – невысокого подростка в плащике и узеньких брючках. После представления его коллективу работники стали переговариваться, не особо заботясь о том, что их слова может услышать новый назначенец. Суть рассуждений сводилась к тому, что вот, мол, привезли человека, чтоб временно залатать кадровую прореху, всё равно этот «южанин» через пару месяцев испарится, слиняет с Севера.

Однако те, кто полагал, что мальчик в плащике сбежит из лесотундры, крепко ошиблись. В хозяйстве появился газ, на звероферме выросла кирпичная кормокухня, появились новый детсад, гараж, склад. Выросло поголовье оленей. Убытков не стало, в бухгалтерии начали подсчитывать прибыль. «Верхнепуровский» уверенно вышел в передовики. Люди стали хорошо зарабатывать, а значит – хорошо работать.

В верхнем направлении бежали

Больше семи лет руководил северным хозяйством Бабин. И тогда окружные власти обратились к Николаю Андреевичу с предложением: поднять ещё один совхоз – «Байдарацкий».

Началось, собственно говоря, с того, что в северном посёлке Белоярск в 1984 году разморозили отопительную систему. Николаю позвонил хорошо знавший его начальник окрсельхозуправления Иван Кугаевский:

– Выручай! Найди там у себя или на предприятиях, с которыми дружишь, пару электродвигателей, насосы, шланги и прилетай. Худо дело в посёлке.

Нашёл Николай Андреевич всё, что требовалось, загрузил в вертолёт и приземлился в Белоярске. Апрель, а мороз 36 градусов. Выяснилось, что положение аховое: котельная в бездействии, жилые дома и все социальные объекты разморожены. Собрал специалистов, стали думать, как быть. Привезённые насосы, конечно, не спасение. Обратились в райисполком, в агроснаб, запросили сварочные агрегаты, сантехнику, задвижки, трубы. Сформировали три ремонтные бригады, запретили продажу спиртного, и работа закипела. Целый месяц не снимал Бабин унтов и волчьей шубы. Постепенно удалось запустить тепло в квартиры, школу-интернат, детсад, больницу, контору. Посёлок оттаял, ожил.

Вот тогда-то Николая Андреевича и попросили: останься тут насовсем, поработай. Хозяйство в упадке, но потенциал большой: 17 тысяч голов оленей, разветвлённая система рыбодобычи, звероферма с большим штатом, в тундре промышляют 127 полевых охотников. Просторы огромные, территория совхоза почти в пять миллионов гектаров простирается от Берёзовского района до Карского моря…

Расставаться с Тарко-Сале не хотелось. Там родился второй сын, Алёша. Ненцы – оленеводы, звероводы, рыбаки – уважали и любили своего директора. Трудным было решение об отъезде. Но Бабин его принял. В Белоярске, на центральной усадьбе «Байдарацкого», пришлось начинать примерно с того же. Следовало заставить людей поверить, что можно и нужно жить лучше.

Прежде всего, Бабин организовал генеральную уборку в самом посёлке, заваленном многолетним мусором. Многие посчитали это ненужным занятием: всё равно большую часть года стоит зима, под снегом ничего не видно. Однако постепенно отношение к новациям директора менялось. Особенно когда вдоль улиц Белоярска протянулись тротуары и началось строительство жилья.

Окружив себя единомышленниками, Бабин по пунктам стал осуществлять план социальных и экономических преобразований в хозяйстве. Отремонтировав пилораму, завезли лес и уже в первый год возвели четыре двухквартирных дома, на следующий год ещё 15 домов… Дальше – больше. Новостройки множились: столярный цех, пекарня, гараж, звероферма, цех по изготовлению меховых бурок и оригинальных сувениров. Абсолютная новинка – тёплый комплекс для забоя животных: раньше работали под открытым небом при 40-градусном морозе. Оленеводство становилось безотходным – в дело шли шкуры, кровь, рога, кости оленей.

Уже через три года «Байдарацкий» принёс немалую прибыль и стал правофланговым среди совхозов округа. Все отрасли окрепли, оленье стадо достигло 24 тысяч голов. Бабин опять вышел в лидеры.

А как изменилась в посёлке социальная обстановка! Никто раньше и предположить не мог, что выйдет когда-нибудь на сцену клуба свой хор. Но ведь вышел! Около двух десятков работяг – механизаторов, строителей, других специалистов – в строгих концертных костюмах уверенно выводили знакомые мелодии. (Создание хоров у Бабина во все времена было особой «фишкой»). Или по утрам отправлялся он с группой сотрудников на ежедневную пробежку. Зеваки, посмеиваясь, комментировали: «Вон директор и его свита опять от долгов убегают…». А они не от долгов убегали, которых давно не было, а бежали к здоровью и бодрости. В верном направлении бежали.

Нетипичный директор руководил хозяйством десять лет и очень многого добился. Но бывали у него и горькие минуты.

– Когда мы научились обрабатывать молодые рога оленей – панты – для получения таких ценных препаратов, как пантокрин и рантарин, сырьё у нас стали охотно покупать за валюту. В кассе появились первые тысячи долларов. В соседних хозяйствах на конвертируемую валюту стали закупать для рабочих иноземные телевизоры и видеомагнитофоны – предел желаний той поры. А я доллары пустил на приобретение оборудования для цехов по изготовлению колбас с копчёностями и переработке рыбы. Сколько вдруг обнаружилось недовольных в совхозе! Сколько жалоб накатали на меня во все инстанции – мол, не заботится директор о людях. Так обидно было, до слёз. Но перетерпел. Зато когда случилось, что оленье мясо вдруг перестало пользоваться спросом, наши колбасы, сосиски и балыки из новых цехов всюду шли нарасхват. Вот тогда уже соседи нам позавидовали.

Дискуссии и споры до утра

И вот неожиданный зигзаг судьбы – Николай Андреевич ушёл с производства во власть. В те непредсказуемые годы с подачи Ельцина по всей стране бушевал «парад суверенитетов». Не обошли эти страсти и Ямал. Был создан новый законодательный орган, смело названный Государственной Думой Ямало-Ненецкого автономного округа. Предварительно определили, кто станет первым председателем окружной Госдумы. Однако перед голосованием кто-то дополнительно внёс ещё кандидатуру Бабина – он и набрал большинство голосов.

Вначале не особо расстроился: считалось, что останется директором совхоза, а председательствовать будет на общественных началах. Но дошло до дела – столько проблем навалилось, что с хозяйством пришлось расстаться.

Повествуя о своей депутатской эпопее, Бабин то пытается шутить, то задумывается и надолго замолкает.

– Мы создавали законы округа по сути на пустом месте. По каждому пункту спорили. Особенно тщательно прописывали Устав автономии, самый главный закон.

Молодые реформаторы Ямала искренне желали процветания и благоденствия родному краю. Но сложности перед ними вставали порой неразрешимые. Основа экономики – газ и нефть. Структуру топливно-энергетического комплекса нужно было развивать и укреплять. Однако индустриализация вступала в противоречие с традиционными отраслями хозяйства, с бытом и укладом жизни коренных народностей Севера, чьи интересы окружной Думе следовало защищать всеми средствами. Сложное балансирование буквально на лезвии ножа вынуждало депутатов искать приемлемые формулировки законов не только днями, но и ночами. Порой острые дискуссии, споры, обсуждения затягивались до утра.

Его многие считают везунчиком - всё в жизни складывается красиво и удачно. Николай Андреевич с этим не согласен. Иной раз, бывало, буквально руки опускались. Старался только не показывать своих чувств. Вот такой, например, случай. Депутаты закончили долгую, тяжёлую работу над основным законом. Надо его принимать. В это время губернатор Юрий Васильевич Неёлов находился в Москве. Звонит председателю окружной Госдумы Бабину: так и так, в нашем Уставе есть детали, утверждать которые нельзя ни в коем случае, повремените. В московских инстанциях удалось определить очень тонкие моменты, связанные с территориальной целостностью региона.

-Собрались депутаты, я объяснил ситуацию. Гул недовольства! Особо нетерпеливые требуют принимать Устав немедленно. Мол, почему губернатор даёт нам указания, мы самостоятельная ветвь власти, не обязаны подчиняться!.. Хорошо, что костяк депутатского корпуса составляли серьёзные люди: Подшибякин, Левинзон, Комарова, Лебедевич, Воронин, Шайдулин, Езынги, Ямру - руководители крупных предприятий, главы городов и районов, лидеры националов. Большинством голосов решили перенеститаки голосование. По традиции у нас после заседания всегда было общее чаепитие - с разговорами, шутками. А тут собрались и - гробовая тишина. Мне секунды казались вечностью. Вскоре многие ушли, даже не попрощавшись. Я за столом остался один. Вот тогда испытал чувство, близкое к отчаянию... А на следующей сессии все прояснилось. Юрий Васильевич оказался прав. Приняли откорректированный Устав. И все были довольны. Но ужас душевного одиночества ещё долго напоминал мне о себе.

Не раскачивать общественный корабль

Ямальцы сталкивались с проблемами, которые раньше и не снились. К примеру – разделившаяся на три самостоятельных субъекта Федерации Тюменская область. Вновь вопросы, ответы на которые приходилось искать долго и мучительно. Каким образом утвердить политический, экономический, финансовый, территориальный суверенитет Ямало-Ненецкого автономного округа и в то же время не рвать десятилетиями складывавшиеся человеческие и производственные связи единого прежде пространства от Карского моря до Казахстана? Лично Николай Бабин, проживая на Ямале, не хотел становиться антагонистом по отношению к южным районам, включая любимый Аромашевский. Ведь мнений, суждений, заявлений, порой провокационных, звучало предостаточно, и руководителю нового законодательного органа было очень непросто не дать раскачать доверенный ему общественный корабль северян.

Период создания основополагающих документов председатель Государственной Думы ЯНАО (позднее это претенциозное наименование заменили на более спокойное – Законодательное собрание) Николай Бабин характеризует не иначе как время мужества – для всех депутатов и для себя в том числе.

– Я поседел! В совхозе столько всяческих переживаний было – и ничего. А тут седина на висках пробилась. Меня успокаивали: мол, это наследственное. Вовсе нет! У мамы и других родственников волос до старости тёмным был. Причиной считаю нервное перенапряжение. Ведь зачастую в себе скрывал и недовольство, и гнев, и обиду, и сомнения. Чего стоило противостояние с Москвой в защите интересов наших газовиков…

Этот случай следует отметить особо. Центральные власти, требуя всё больше газа, одновременно решили ужесточить по отношению к добытчикам «голубого топлива» налоговую политику. Производственники растерялись: они не были готовы к новым условиям, просто не имели времени на перестройку и реорганизацию. Они работали по правилам, установленным местными органами, такое положение устраивало всех. И вот – приказ сверху. А северяне не подчинились. Естественно, за них сразу взялась прокуратура. Дело было передано в суд. Завязалась утомительная переписка. Суд постановил: немедленно выполнить указание Москвы! Законодатели Ямала игнорировали и этот окрик. И только когда уже Верховный Суд России, что называется, ударил кулаком по столу, они изобразили почтительную дисциплинированность и приняли соответствующее решение. Но пока продолжалось «перетягивание каната», прошло шесть месяцев! Работники топливно-энергетического комплекса полгода действовали в привычных условиях, и новации ударили по ним не столь болезненно, как это случилось бы без поддержки окружных властей.

Отработав положенный срок руководителем Думы Ямала, Николай Бабин был назначен первым председателем созданной в округе Счётной палаты, а ещё через какое-то время губернатор Юрий Неёлов сказал:

– Всё, Николай! Хватит перебирать бумажки, хоть это тоже необходимо. Надо всерьёз заниматься сельским хозяйством. Тут требуются крепкие руки и светлая голова. Будешь директором департамента по развитию агропромышленного комплекса в ранге заместителя губернатора. Действуй!

Николай Андреевич всегда к любому поручению относился очень ответственно. Занялся проблемами рыболовства. Отрасль, которая могла бы стать «золотой жилой» для Ямала, не приносила, к сожалению, должной отдачи. Новый начальник прежде всего поехал на рыболовецкие пески, на далёкие заимки, стал обсуждать с промысловиками условия их быта, интересовался снабжением продовольствием, закупочными ценами на различные породы рыб, возможностями сохранности уловов. С ним охотно делились мыслями, жаловались на несправедливость, предлагали менять некоторые устаревшие положения.

В оленеводстве хозяйства многое теряли из-за того, что забой животных зачастую производился на пронизывающем ветру при температуре 35-40 градусов мороза. В таких условиях единственное спасение для работающих – спирт. Выпил дозу – и опять за дело, замёрз – снова выпил. Но в итоге возникала ситуация, когда было неясно: оттаскивать тушу оленя или напившегося до бесчувствия забойщика.

У себя в совхозе «Байдарацкий» Бабин эту проблему успешно решил и теперь посчитал, что надо просто широко распространить полезный опыт. И вот утеплённые забойные пункты стали один за другим появляться помимо Приуральского в Ямальском, Тазовском и других районах.

Свой среди своих

И в юности, и в пору законотворческой работы на Ямале судьба сводила Николая Андреевича со многими выдающимися людьми. «Гости» решали важные вопросы, связанные с газоснабжением страны, поиском и обустройством новых месторождений, освоением арктического шельфа, прокладкой мощных трубопроводов в государства Европы и Азии. Но вместе с деловыми пунктами программы пребывания в округе они живо интересовались природными особенностями края, восхищались северной экзотикой, поэтому хозяева привозили их в тундру, в оленьи стада, приглашали в чумы, знакомили с аборигенами.

Встречать и сопровождать высоких официальных лиц часто доводилось, в числе других руководителей ЯНАО, и Николаю Бабину. Кто только из VIP-персон не побывал на Ямале! Прежде всего, конечно, Президент России Владимир Путин. В разные годы бывшие премьер-министрами Виктор Черномырдин, Михаил Касьянов, Дмитрий Медведев. Государственные деятели Егор Строев, Геннадий Зюганов, Сергей Степашин, Борис Грызлов, глава «Газпрома» Рэм Вяхирев, мэр Москвы Юрий Лужков, министры Герман Греф, Михаил Зурабов, Виктор Орлов, Алексей Гордеев, Сергей Лавров, тюменские губернаторы Леонид Рокецкий, Сергей Собянин, Владимир Якушев, депутаты Государственной Думы России. Полученные в комсомоле навыки вести спокойный и заинтересованный диалог с людьми любых рангов и званий помогали Бабину не теряться, не тушеваться ни перед какими авторитетами.

А сколько побывало на ямальской земле популярных представителей культуры, спорта, науки! И со всеми Николай Андреевич был лёгок в общении, прост и доброжелателен. Чувствовал себя как свой среди своих.

В сентябре 2004 года Николаю Андреевичу исполнилось 60 лет. Это был радостный и грустный день. Радостный - потому что юбилей, праздник. А грустный - потому что возраст предполагал уход с государственной службы на пенсию. Он твёрдо для себя решил: рано или поздно придётся расстаться с Ямалом, так лучше это сделать сразу. Таким образом празднование совпадало с невесёлой процедурой расставания с полюбившимся округом, с интересной работой, с замечательными людьми, ставшими для него родными и близкими.

Переехав в Тюмень, Н.А.Бабин работал некоторое время над созданием логистического центра под эгидой инновационной компании «Региональный фонд развития Ямала» – было сделано много интересного в Исетском, Тюменском и других южных районах. Потом взял под своё крыло почти беспризорный цех по переработке рыбы в посёлке Горьковка недалеко от Тюмени и возглавил созданное им ООО «Рыбник». Вместе с ним стали работать старший сын Сергей (младший остался в Салехарде) и жена Сергея Татьяна.

Ямал никак не отпускает

«Мой колхозный дворик» – так в шутку именует обладатель многих высоких наград и почётных званий Николай Бабин выстроенный под Тюменью загородный дом с небольшим приусадебным участком. Всё там сделано с дотошной крестьянской обстоятельностью, всё хорошо продумано, всё удобно и функционально. На участке зреют овощи и цветут цветы. Сюда приезжают гости, друзья, бывают Сергей с Татьяной и их дети – Алексей и Ольга. Отдыхают, загорают.

Ямал никак не отпускает Бабина. Однажды Николай вдруг произнёс несколько рифмованных строк. Его попросили продолжить чтение и поинтересовались, откуда стихи.

– Да это я сам… Находит на меня иногда.

«Мокрыми опять ресницы стали,

Словно их коснулся первый снег –

Это ты тоскуешь о Ямале,

О друзьях, которых рядом нет...»