Собирая осколки солдатских судеб

За годы Великой Отечественной войны из Тюменской области было призвано около 250 тысяч человек. Примерно 20 тысяч попали в плен, чуть больше половины вернулись. Их имена, скупые биографические справки, выдержки из документов составили уже три тома книги «Запрещённые солдаты». На её страницах перечислены более четырёх с половиной тысяч фамилий наших земляков, оказавшихся в немецком плену. Авторы книги – главный редактор газеты «Тюменский курьер» Рафаэль Гольдберг и экс-полковник ФСБ Александр Петрушин используют рассекреченные материалы советских и германских архивов. Причём многие данные сейчас можно восстановить только по немецким документам. Карточки канцелярия лагерей заполняла на каждого пленного – они считали чужих. А мы не считали своих. В нашей стране несколько раз менялись официальные данные о том, сколько человек погибло в ходе войны. От 7 миллионов, по словам Сталина, до 27 миллионов, согласно современным исследованиям. На индивидуальной карточке — все сведения о пленном: послужной номер, фамилия и имя, дата и место рождения, чин, войсковая часть, где служил, имя отца, фамилия матери, адрес лица, которому должно сообщить в случае ранения или несчастного происшествия, дата и место пленения. «Если бы этих карточек не было, мы и сегодня ничего не смогли бы узнать о солдатах, осколки судеб которых подшиты в толстых архивных папках», – пишет Р.С. Гольдберг. А наш рассказ — об уроженце Медведево Василии Александровиче Борцове.

А В ВОСКРЕСЕНЬЕ НАЧАЛАСЬ ВОЙНА

Самой старшей жительнице села Медведево Елизавете Васильевне Поплавской сейчас идёт восемьдесят пятый год, а в ту пору, как началась война, ещё семнадцати не исполнилось:

– Как сейчас тот день помню. Было воскресенье, нам ещё выходной дали. Молодёжь собралась на полянке за деревней, пели, на гармошке играли, танцевали, тогда ведь дружно жили. И вот часов в пять вечера разошлись по домам, кто ужинал, кто во дворе хозяйничал. Смотрим: едут по обеим сторонам улицы нарочные на конях, стучатся в каждый дом, в ворота, в окна: «Война началась!» Все побежали ко клубу. Плачут. Провожали на фронт целой деревней. Вручили солдатам повестки, погрузили на две полуторки. А бабы ревут: кто за колесо вцепится, кто за борт. Словно остановить машины-то хотели. Успокаивали жён да матерей солдаты, говорили, вернёмся, ждите, победим немцев. За деревню проводим их, поплачем да и домой. Провожали многих, а вот встречать довелось не всех. 40 из медведевских мужиков погибли... Среди них Пётро Борцов, а вот брат его, Василий, вернулся. Только его, видать, контузило, плохо слышал, он в плену был у немцев. Взяли Васю на фронт осенью 42-го, когда призывать стали 1924 год рождения.

ОТ НЕМЦЕВ ПРЯТАЛИСЬ... В ПЕЧКАХ

В индивидуальной карточке Борцова указано, что попал в плен он 30 июля 1943 года на реке Миус. Пришлось повоевать рядовому Борцову, но о войне он рассказывал мало. Силясь нам помочь, напрягает память Елизавета Васильевна:

– Мы с его женой, Анной Михайловной, подружками были, ни дня не проходило, чтобы друг к дружке в гости не заглядывали. Помню, рассказывал Василий, что наступление было, наши отступали. Целые деревни сожжённые стояли, домов не было, только одни печи торчали. Немец стрелять начнёт, наши солдаты в них и прятались от огня. Во время наступления в озере сутки в ледяной воде отсидели. Вы уж извините, может, чего не так скажу, только говорил Вася, что командиры отправят солдат в бой, а патронов нету. Стрелять-то нечем, падали на землю, руками голову закрывали и маму кричали... Так вот и воевали сначала. В войну по деревне нашей девочки-агитаторы ходили, рассказывали о делах на фронте: сколько городов сдали, сколько наших солдат в плен взяли. Как мы плакали тогда все... А когда в Катышке в первой школе госпиталь развернули, мы с девчонками частенько туда бегали с адресами наших солдат. Спрашивали, не знают ли кого, не встречались ли...

"У ДЯДИ ВАСИ ПОЯВИЛАСЬ МОЛВА"...

В Медведево сейчас живут родственники Борцова: Александр Андреевич Дюков Василию Александровичу доводится племянником. Он и супруга Валентина Петровна нам рассказали немного о своём дяде:

– Семью Борцовых раскулачили, дом отобрали, всех выгнали. А богатство у них было – три коня и молотилка, как дядя Вася рассказывал. Он вообще человеком был скромным, необщительным, каждое слово вытягивать приходилось, – вспоминает Валентина Петровна. – Про то знаем, что в плен он попал не в концлагерь, а на хутор к какому-то фермеру. Кормили их хорошо, и они на совесть работали. Не один он у фермера жил, пленных человек десять. За скотом ухаживали, сено косили. Когда наши части подступать стали к хутору, хозяева исчезли, бросили и свой дом двухэтажный, и всё имущество. Пленные выгнали скот, а коровы и быки не умеют пастись, привыкли, что в кормушки сено дают. Трава под носом, а они головы задерут и орут. Дядя Вася в деревне ведь вырос, поэтому и подмечал такие детали. Ещё рассказывал, что немцы за несколько лет до начала войны к ней уже готовились. Хлеб хранился, напечённый с 1936 года, мясо на чердаке – в оцинкованных ваннах. Сверху мясо было пересыпано толстым слоем крупной соли, возьмёшь кусок — заровняй, как было, чтобы воздух не попал.

После войны Василий Борцов работал трактористом, по рассказам деревенских, золотые у него руки были, всё мог отремонтировать: и часы, и машинку стиральную. Смастерил косилку самоходную, все в Медведево вручную косят, а родня Борцовых – на технике, которую дядя Вася изобрёл:

– После покоса обычно к нам ужинать приезжали, – говорит Валентина Петровна. – Выпьют по стопочке, и дядя Вася всегда разговор так начинал: «Вот немцы, у них ведь даже замков не было!» Я про себя думала: «Ну, у дяди Васи появилась молва». Рассказывал, что аккуратные немцы: бумажку нигде не бросят, ничего у них зря не пропадало, даже дым. Печку топят, а на чердаке коптильня обустроена. За всю жизнь он никому плохого слова не сказал, хороший семьянин был. Вместе с женой четверых детей воспитали.

Умер Василий Борцов, по словам родственников, в 1999 году в Краснодарском крае. Туда из родного Медведево за несколько месяцев до смерти увезла его младшая дочка, болел сильно. Там и похоронен.

– В Медведево раньше больше ста участников войны было, а теперь вот только четверо живы: Евгений Васильевич Хабаров, Николай Денисович Овчар, Фёдор Семёнович Дюков и Кирилл Романович Коротков. Работу эту, по поиску военнопленных, всё же поздновато начали, – считает Валентина Петровна. – Поколения того уже не осталось. Дядя Вася бы сам сейчас всё рассказал. Ведь много лет он молчал про ту войну...

Ирина Шадрина

Фото из личного архива Дюковых