Дело было в Авлабаре

Человек бывает старым, а барашек молодым. И под месяцем поджарым с розоватым винным паром полетит шашлычный дым – это грузинские впечатления Осипа Мандельштама. И у каждого они свои. У всех нас – своя Грузия в сердце.

К одним она приходит с легендами о Пиросмани и стихами Тициана Табидзе, для других Грузия – это Сталин (первое, впрочем, не исключает второго)… Моя Грузия началась с тбилисского «Динамо», где тоже были поэты и художники. А после своё место в этой дивной истории заняли и не горюю-щие герои Данелия, и вечные марионетки Резо Габриадзе… Ну и «Ханума», конечно.

Да и немудрено ведь. Радиоверсия постановки Лениградского БДТ была неотъемлемой частью небогатого, прямо скажем, репертуара вечерней передачи «Театр у микрофона». И телевидение советской поры тот спектакль Георгия Товстоногова пару раз за год обязательно демонстрировало. Так что (почти, как в анекдоте) – в армянском квартале Тифлиса под названием Авлабар у меня было полно знакомых.

Ну а теперь вот все они переехали в Тобольск. И в минувшие выходные и князь Пантеашвили, и Микич, и Ханума, и Гулико Махнадзе, и … Да все до единого вышли представиться тоболякам со сцены нашего театра.

Сюжет пьесы Авксентия Цагарели, написанной в 1882 году, большинству из вас, конечно же, известен. Шуточный поединок нешуточных понятий – такая вот фабула. Честь истинная против дутой родовой спеси. Любовь супротив денег. Молодость, конкурирующая со старостью. Всё это превращено драматургом XIX века и осовременившими пьесу советскими комедиографами Рацером и Константиновым в развесёлую историю – сущий водевиль. Всё это сохранил режиссёр-постановщик тобольского спектакля Михаил Поляков.

Спектакль получился истинно грузинский. Такой, знаете… Цвета квеври*. С прямой спиной спектакль, с осанкой. Я бы даже сказал, усатый. А вот от лирики, от состояния «печаль моя светла», которые при желании можно отыскать в любом картвели-произведении, Поляков отказался ради темпа действа, ради огненной его динамики.

И это очень сложная задача для актёров – прожить два сценических часа в таком стиле. Прожить, не опускаясь до простого пересказа «закавказского анекдота». При этом никто из них не старался выкристаллизовать речевые характеристики своих героев, передать тонкости грузинского и армянского акцентов. Здесь лепились характеры в целом, и мне кажется, что артисты с задачами, поставленными режиссёром, справились.

Задачи, кстати, ставил не только постановщик. Художник Ольга Трофимова своим оформлением и костюмами дала спектаклю настолько точное стилистическое направление, что малейшая фальшь, случись она в спектакле, оглушила бы вкусовые сенсоры, как глоток незабвенного «Волжского» вместо «Ркацители», изготовленного в Кахетии.

Вековая лоза служит своеобразной рамой, происходящему на сцене. В её спокойных извивах находят своё место и кувшины-чуреби, и грузинские лютни – чонгури. Переход картин осуществляется с первобытной почти простотой. Вылетают на сцену весёлые кинто со своими ламази-гогона (эти парни-повесы всегда с красивыми девушками). В танце, между делом вроде как, они меняют местами мебель, раздёргивают полотнища задников (фоновые занавесы от Трофимовой – самодостаточные произведения искусства). И спектакль несётся себе дальше, катится, как воды Куры по камешкам.

И мягкая в движениях Тэкле (Татьяна Адрианова) сокрушается по поводу беспутств брата своего, князя Пантеашвили (Павел Жук), который весь в долгах, как в шелках. Да какое там в шелках – он и слуге-то своему Тимотэ (Николай Макаренко) полгода уж жалованье не платит. Племянник князя Котэ (Роман Турчин), напротив, считает, что высокородным людям можно не только служить, но и работать. А вот Микич Котрянц (Олег Исаков) уже заработал и, вый-дя в купцы из простых сапожников, мечтает о дворянском гербе на своей карете. Для этого только и надо – доченьку Сону (Ирина Краснова) замуж удачно выдать. Ну а пока присматривают за ней мать купца Ануш (Елена Воронович) и приказчик Акоп (Евгений Пономарёв). В финале спектакля сваха Кабато (Надежда Хрипачёва) выведет и ещё одну невесту – Гулико (а кто играет эту роль пусть останется секретом).

Ну вот вроде всех и представил… «Вай, мэ!» – слышится возмущённое. И Лиана Токарева в образе главной героини напоминает: «Как стола без тамады, как Арагви без воды, как базара без хурмы, свадьбы нет без Ханумы!»Была свадьба-премьера. Были аплодисменты. Артисты вышли на финальный поклон и по старой традиции вызывали из зала художника-постановщика и режиссёра. Один из главных виновников торжества – Михаил Поляков – был, как всегда, мудр и светел. И как-то по-особому смотрел он в зрительный зал. Будто прощался… С театром, с которым связаны десять лет совместной работы. Со зрителями, для которых за эти годы создано пятнадцать спектаклей.

Впрочем, наверное мне это показалось… Пусть будет – показалось.