Заведи-ка мне, дочка, «Сарман»!

Когда наши родные живы и рядом с нами, мы как-то не замечаем этого и воспринимаем как должное. А вот когда неожиданно уходят – возникает пустота, которую непросто заполнить. А ещё обостряется память об ушедших. Вспоминаются детали, мелочи, штрихи, благодаря которым человек продолжает жить. Жить в нашей памяти.

Нурмухамет Муртазин ушёл на войну в 1943-м, и было ему всего семнадцать. Обычный парень из многодетной семьи, каких было немало в его родной деревне Медянки Татарские. К тому времени уже пропал без вести в боях под Ленинградом его старший брат – 22-летний Мухамедьяр.

После краткосрочных курсов Нурмухамет был направлен в 612-й стрелковый полк 1-го Белорусского фронта. Воевал сибиряк честно, за спины однополчан не прятался… Вместе со всеми освобождал от фашистов Литву, Белоруссию, Восточную Пруссию. Дошёл до Берлина, там и встретил Победу. Но 9 мая 1945 года не стало для младшего сержанта Муртазина окончанием войны. Ему пришлось ещё несколько месяцев мужественно защищать дальневосточные рубежи от японских империалистов.

За боевые заслуги Нурмухамет Мухамадеевич был награждён Орденом Славы III степени, медалями «За отвагу», «За взятие Кенигсберга», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов», «За победу над Японией», получил именную благодарность от Верховного Главнокомандующего маршала Иосифа Сталина и несколько благодарностей от командования.

После войны вернулся на малую родину. Несколько лет трудился грузчиком в речном порту, там и жену свою встретил. Затем устроился плотником в аэропорт, где проработал до самой пенсии. В Медянках ещё в молодости выстроил Нурмухамет просторный дом для своей большой семьи, в которой выросло семеро детей.

Младшая дочь фронтовика Маучита Сеитова с теплотой и любовью рассказывает сегодня о своём отце. Маучита, она же Марина, уже на пенсии. Вижу, как волнуется женщина, как бережно перебирает в руках несколько старых, военной поры, фотографий, слышу, как дрожит её голос:

– Отец про войну многое рассказывал. Однополчан часто вспоминал. Бывало, и сны ему снились, в которых он снова и снова шёл в атаку. Мы, хотя и маленькие были, но причину таких снов понимали – столько всего пережито отцом было и через какое пекло ему довелось пройти. С возрастом начинаешь понимать и сожалеть о том, что всё-таки о чём-то мы не успели расспросить отца, осталась, возможно, какая-то недосказанность. Мы чувствуем, как нам его сейчас не хватает.

Он у нас скромный был, не кичился тем, что воевал. Любил праздники, но главным был для него День Победы. Помню, 9 мая накрывали в доме, как могли, праздничный стол. Отец, выпив рюмочку, просил меня: «Заведи-ка мне, дочка, «Сарман»! Я с радостью отыскивала пластинку с его любимой татарской народной песней и включала проигрыватель. Отец внимательно слушал, просил иногда поставить ещё несколько раз, украдкой смахивая слезу. В такие минуты мысленно он был где-то далеко-далеко… Видя это, никто из нас, детей, не мешал ему оставаться в своих нелёгких раздумьях… Отца не стало в сентябре 1986 года. Умер скоропостижно. Сердце…

Каждый год 9 мая большая семья Муртазиных собирается в отчем доме в Медянках. На деревенском погосте у скромного памятника с фронтовой фотографией юного отца (так завещал сам Нурмухамет) родные вспоминают родного человека – отца, солдата, великого труженика.