Пьянящее слово "свобода"

Прошло уже 70 лет, как окончилась война, но память о ней не уходит из сердца, бередят душу горькие воспоминания. Своих близких не досчитались практически в каждой семье. Погибли настоящие герои, люди высокого достоинства и чести.

Не обошла война стороной семью Огорелковых. Недавно в редакцию с просьбой написать о своём отце обратилась Калугина Татьяна Александровна.  Вот что она поведала: "Мой отец Огорелков Александр Иванович (1921 года рождения), уроженец  деревни Чистяки Малокусерякского сельского совета,  был самым младшим в семье. Перед призывом в армию работал в тракторной бригаде на прицепе у Иванова Александра. На трудодни заработал много хлеба, престарелые родители Анастасия Степановна и Иван Федотович были очень довольны сыном.

В ноябре 1941 года Александр Иванович был призван в ряды Красной Армии. Служил в Кондалакше на берегу Белого моря.  Весной 1941 года его направили на курсы младших командиров в  Ленинград. Часть стояла в местечке под названием «Осиновая роща» Здесь и застала его война. Было время отпусков, поэтому все кадровые военные покинули «Осиновую рощу». Осталась только охрана, в которую входил отец.

Ранним июльским утром фашистские бомбардировщики атаковали посёлок, где располагалась учебная часть. Немцы наступали стремительно. Ошеломлённые, растерявшиеся, ничего не понимающие курсанты выскакивали из казарм во двор, ища укрытия от падающих бомб. Курсанты были с автоматами, но без патронов.

Утром уцелевших, окровавленных,  их сгоняли на стадионы. Это был уже плен. Так начались мытарства моего отца".

Из воспоминаний Александра Ивановича Огорелкова: «Жара, никакой еды. Гнали на запад. Когда пригнали пленных в Латвию, стали раздавать их, как рабсилу, хозяевам хуторов.  Я  дважды пытался бежать с таким же пленным из соседнего хутора. После второй попытки бегства нас отправили в лагерь для военнопленных в г. Зальцбург. Бараки там были тёмные и холодные, питание очень плохое. Русских содержали хуже, чем пленных из других стран.  Обострялись различные  болезни, от истощения люди умирали. Постоянно приходили санитары и уносили мёртвых. Вот и я лежал без признаков жизни, санитары погрузили меня на носилки и вынесли на улицу.  Один санитар сказал: «Слушай, он ещё живой», и свалили меня у стены. После определили в барак, где находились больные советские солдаты. Так по счастливой случайности  остался  в живых,  а остальных просто сваливали в общую яму».

Татьяна Александровна продолжила рассказ об отце:  "Через некоторое время пленных стали развозить на работы. Отец попал на шахты, где добывали уголь. Эти шахты находились на границе с Францией. Работать приходилось вместе с вольнонаёмниками, среди которых оказалось много хороших людей. Видя, насколько истощены пленные, подкармливали их, приносили бутерброды. Говорили: «Алекс, Гитлер капут» – это был уже 1945 год. Несмотря на то, что лагерь хорошо охранялся, весть  о том, что война закончилась, докатилась и  туда.  Пленные выломали ворота, вся охрана разбежалась. И вот – свобода!

По объявлению всех пленных собрали в центре города, там их разбили на группы. У каждого из них выясняли, когда и при каких обстоятельствах попал в плен. Из тех, кто попал в плен в начале войны, формировали отельную группу.  Их одевали в форму и определяли на службу. Служил мой отец Александр Иванович Огорелков  в танковом батальоне в Венгрии,  в городе Вене. После войны прослужил ещё год. Демобилизовался  в июне  1946 года. Придя домой, застал больную мать, а отец, так и не дождавшись сына, умер в марте этого же года.

 Началась мирная жизнь. В 1985 году за участие в ВОВ отца наградили орденом Отечественной войны II степени.

Память о прошедших событиях должна жить в каждой семье, в каждом бьющемся сердце. Она должна передаваться нашим детям и внукам. Мы горды тем, что наш отец, переживший вместе с советскими солдатами ужас войны и плена, победил в этой страшной грозной войне, подарив нам мирное небо над головой".