С гибельным восторгом

В тобольском драматическом была дана премьера. «Хорошая смерть»… Такое вот название. Такой спектакль.

Но для начала я расскажу вам одну историю. Жил был в Бельгии парень по имени Лоренцо. Работал на заводе. Болел за футбольный клуб «Брюгге». И случилась такая беда – во время смены Лоренцо Скунбарт повредил позвоночник. Его починили, но последствием операций стал рак желудка… 20 лет Лоренцо боролся с болезнью. 37 операций сделали врачи… Он жил, несмотря ни на что. Женился. Ходил на стадион. Семь лет назад в семье Скунбартов родилась дочь.

В начале 2015 года врачи признали – медицина бессильна, впереди смерть в страшных мучениях. И семья Лоренцо согласилась на эвтаназию. Дата была назначена, но именно в этот день «Брюгге» должен был играть с «Мускроном». И Скунбарт попросил о переносе процедуры «последнего укола». Он должен был попрощаться с футболом. Со своим клубом.

И перед началом игры (вот теперь скажите, что это только игра) Лоренцо вышел на поле. Рядом были его жена и дочь. Скунбарт сделал символический удар по мячу, и матч начался. «Брюгге» выиграл – 3:0. Вечером Лоренцо Скунбарту была сделана инъекция милосердия.

Футбол… Жизнь… Смерть... Театр.

В пьесе черногорца Васко Раичевича, поставленной в Тобольске, при желании можно уловить отголоски этой бельгийской истории. Вообще, множество историй, начиная от сотворения Мира, так или иначе связано с разговором, случившимся в июне на сцене нашего театра.

«Приходите! Будет интересно!!!» – зазывают зрителя тысячи афиш современных зрелищных мероприятий. «Не хотите переживать и думать – не приходите на этот спектакль» – честно предупреждает аншлаг нового спектакля ТДТ.

Приходят… Спрятав дыхание, слушали пьесу Раичевича в переводе Анастасии Плотниковой те, кто посетил читки прошлогоднего Фестиваля современной европейской драматургии. В апреле нынешнего года в Тобольске прошла Лаборатория по современной драматургии, и «Хорошая смерть» воплотилась уже в эскиз спектакля, за четыре дня подготовленный режиссёром Павлом Зобниным. И тогда зрители, не отрываясь, вглядывались в чёрное пространство пустой почти сцены, где пятеро артистов жили пронзительной, не театральной совсем жизнью.

А после был разговор со зрителями, в ходе которого многие признавались, что после такого спектакля душевных сил не остаётся не только на серьёзную беседу, но даже и на простые вежливые аплодисменты.

Помню одну девушка… Очень хорошая девушка, с вечно распахнутым восторженным взглядом. Она сказала тогда: «Мне не хватило света. Очень хотелось, чтобы в этой истории в финале хотя бы лучик пробился». И тёртый театральный калач, арт-директор лаборатории Олег Лоевский заметил почти грустно: «Не ждите, что со сцены для вас зажгут свет. Внутри вас он должен быть». А я и возражать бы не стал. Хорошим девочкам хочется, чтобы было бескрайнее поле с лютиками. И чтобы в спицах велосипедика рябило вечное солнце. Они хотят, чтобы Дженис Джоплин не лежала бездыханная на сером коврике в номере отеля, а купила бы наконец большой семейный «Мерседес» и вывозила на нём пятерых своих румяных детей в парк культуры и отдыха имени Артура Миллера… Но Дженис умерла. Завяли лютики.

Ну вот, то футбол, то блюз. А мы здесь о театре. О премьере, состоявшейся в минувшие выходные.
Частенько звонит мне давний читатель «Тобольской правды» – комментирует, спрашивает, советует. И вот говорит он: «Сам-то я в театр не хожу, но ваши заметки о спектаклях читаю с удовольствием. Только иногда непонятно бывает, что там на сцене происходило. Какой сюжет. Как артисты играли».

Как играли? Никогда не возьмусь я за рассуждения о том, насколько органично-достоверно-пластично существовал в роли тот или иной артист. Этим пусть театроведы занимаются да профессиональные критики. А что касается сюжета…

Ну, вот о спектакле «Хорошая смерть» так можно написать: «Живут в балканской деревушке люди. Мучаются всяк на свой манер. Ракию пьют. Иногда влюбляются. И вот появляется среди них парень по имени Иван. И дана ему власть особая…»

Можно и так: «Посмотрел как-то Господь на земное воплощение чаяний своих и отвернулся. А из-за спины Его шагнул в пространство чёрный ангел. И люди, в безверии обретающиеся, пошли к нему с просьбами об избавлении от страданий телесных. И он избавлял…»

О чём «Хорошая смерть»? Какой там сюжет?.. Наверное, можно и безд­ну описать простыми словами, да только вот зачем. И надо ли рассказывать людям о нежности пушистой вербочки над ручьём. О том, что такое любовь… О праве на жизнь… И на смерть.

Он так устроен – этот спектакль, театр вообще, что единожды увидеть лучше, чем сто раз прочитать. А я пишу, нагромождаю все эти слова не для того, чтобы пересказать вам, уважаемый читатель, что там было, и убийца ли, в конце концов, дворецкий. Пишу для того, чтобы поделиться ощущениями – отсыпать толику радости, отдать часть переживаний.

А «Хорошая смерть»… Он и про болельщика «Брюгге» Лоренцо. И про Дженис Джоплин. И про Иешуа из Назарета… И про многих ещё. И про меня. И про кого-то из вас.

Это, дорогие друзья, спектакль, который потрясает. После таких постановок зрители либо молча расходятся по домам и долго ещё пребывают в раздумьях, либо говорят: «Ноги моей больше в театре не будет». Вторых, впрочем, на премьере я не заметил. Может быть, предупреждение: «Не хотите переживать и думать – не приходите на этот спектакль» на афише помогло? А может, и что другое…