Все они красавцы, все они таланты, все они поэты

Этот романтический флёр наброшен поэтом XX века на образ русского дворянства века XIX-го. Мол, сплошь все дуэлянты, флигель-адъютанты и блещут эполеты.

Разным оно, конечно, было – офицерство прошлого. Но и такие, как у Окуджавы в песенке «Батальное полотно», безусловно, встречались. И в наш город этих талантов-поэтов нередко судьба забрасывала.
Первый в Тобольске
Здесь, конечно, большую прибыль получила Сибирь от приговоров по делу участников восстания на Сенатской площади 14 декабря 1825 года. Так бывает – кому сума с тюрьмой, а кому культурное обогащение.
Первым из декабристов, прибывших в Тобольск, считается Николай Алексеевич Чижов.
Моряк, топограф, литератор… Член Северного общества. Участник (пусть и косвенный) событий на Сенатской. Осуждённый по VIII разряду к сибирской ссылке навечно.
О нём сегодня и поговорим. Это уж не Дюма с его «Учителем фехтования». Это совсем свой человек.
Где ты был?
Свой… Родом Чижов из Петербурга – от Сибири далековато. Но практическая деятельность на флоте в 1821 году забросила его аж на Новую Землю – великий архипелаг Северного Ледовитого океана. И хаживал наш герой в широтах, где проложен ныне Северный морской путь. А уж это – история, в том числе и сибирская.
Ну а если по порядку да про родню немного… Извольте.
Родился Николай Чижов 23 марта 1803 года в семье отставного военного советника Черноморского флота Алексея Петровича Чижова и помещицы Прасковьи Матвеевны (имение в Тульской губернии). Были у него и братья – Пётр, Павел, Дмитрий и Михаил. Все пошли по военной части. Отметим, так, к случаю, что жена Петра, Евфимия Дмитриев­на Арсеньева, приходилась родственницей М.Ю. Лермонтову.
Самым, наверное, известным среди Чижовых был двоюродный дядя Николая – Дмитрий Семёнович. Как-никак заслуженный профессор Петербургского университета, действительный член Российской академии наук. Про этого дядю мы ещё вспомним далее.
А Николай Чижов получил воспитание в частном пансионе, последовал примеру отца и отправился в Николаев для обучения в Черноморском штурманском училище. 30 августа 1813 года произведён в гардемарины и зачислен в Черноморский флот. Прошёл неплохую морскую практику на Черноморье. В феврале 1818 года, получив офицерский чин мичмана, был переведён в Петербург. В 1820 году отправился на службу к морю Белому, в Архангельск. Там и был зачислен в полярную экспедицию 1821-1824 гг.
Мыс Чижова
Это было весьма важное для России мероприятие – отработка судоходства через Ледовитый океан, изучение прибрежных земель и островов.
Граф Фёдор Петрович Литке провёл в те годы несколько научных экспедиций на шестнадцатипушечном бриге «Новая Земля». В ходе их было сделано множество геог­рафических определений мест на побережье Белого моря, промерян фарватер для определения самых глубоких мест и отмелей, детально изучено и описано побережье архипелага Новая Земля.
И мичман Чижов в этих экспедициях немало потрудился на благо Отечества. Увековечен сей факт и на карте – в Кольском заливе, на острове Екатерининский, есть мыс Николая Чижова.
Но не одним этим мог бы гордиться молодой мичман. Составленное им описание Новой Земли было отмечено и учёными-современниками, и мореходами. Да и по сей день специалистами считается ценным памятником физико-географической публицистики.
Статья Николая Чижова «О Новой Земле» стала первым его трудом (пока естественно-научным), первой публикацией для широкой общественности (напечатана в журнале «Сын Отечества» в 1823 году). Содержатся в ней как научные данные, так и рассуждения о непрактичности русских людей, позволяющих хозяйничать на морях англичанам и голландцам.
Приплыли…
Вернувшись из полярных странствий, бравый мичман Чижов продолжил службу вблизи столицы во 2-м флотском экипаже в Кронш­тадте. Он публикуется в печати, причём уже с вполне себе беллет­ристическим отрывком «Одесский сад» (1823 год, журнал «Сын Отечества»), пишет стихи.
В 1824 году моряк-литератор получает производство в лейтенанты. В апреле 1825 года он в составе экипажа фрегата «Елена» совершает свой последний долгий переход из Архангельска в Кронштадт. Последний потому, что в октябре того же года Чижов вступает в Северное общество. А в декабре… Ну, мы, учившиеся в школах советской поры, накрепко заучили, что произошло в декабре 1825 года.
Восстание декабристов. Попытка дворцового переворота, выплеснувшаяся на площадь. Дворянский мятеж, начинавшийся в офицерских собраниях и светских салонах, а завершившийся на стылом невском ветру немалой народной кровушкой. Это полное до сих пор нераскрытых тайн событие подавалось нам как одно из главных в русской истории. А ещё твердили нам учителя, что лучшие сыны Отечества вышли тогда на Сенатскую площадь.
Ну и правда, были там люди известные, славные военными, литературными и иными подвигами. Был там и молодой, познавший моря-океаны, но не нюхавший пороха лейтенант Николай Чижов.
В тайное общество он вступил «единственно из любви ко благу моих соотечественников» – так Чижов заявит позднее, во время следствия.
С Невы на Олёкму
Данные о «декабризме» Чижова весьма противоречивы. Одни источники указывают на деятельное его участие в подготовке восстания. А вот детально исследовавший биографию декабриста М.В. Майоров, напротив, сообщает: «Формально вступив в тайное общество, в деятельности оного Чижов совершенно не участвовал, особых воспоминаний о себе не оставил, в злосчастный день 14 декабря появился на площади и немедленно её покинул, чтобы сообщить солдатам об убийстве графа М. А. Милорадовича».
В мемуарах декабриста Ивана Дмитриевича Якушкина встречаем знакомую фамилию: «Пущин и Рылеев приезжали утром на сборное место, но, не нашедши там никаких войск, отправились в казармы Измайловского полка. На пути они встретились с мичманом Чижовым, только что вышедшим из казарм; он их уверил, что никакая попытка поднять Измайловский полк не может быть удачна».
Итак, Николай Чижов покинул Сенатскую площадь. Таких «одумавшихся» участников восстания было немало, и многих из них, очевидно, по личному указанию Николая I, решено было не трогать. Нашему пылкому моряку-лейтенанту, однако ж, не повезло.
По подавлению восстания, вероятно, рассчитывая переждать, Чижов укрылся в доме на Васильевском острове у своего дяди-математика. Там был и арестован.
В июле 1826 года суд отвесил Николаю Чижову кару – слиток вечной Сибири, но 22 августа вышло послабление, и вечность заменили на 20-летнюю ссылку. В августе он был уже в Омске, а в сентябре оказался в якутской глухомани, в городке Олёкминске.
Нуча-поэт
Там, в Олёкминске-то, и сегодня жизнь не сахарная. А уж в XIX веке да после Петербурга… Словом, не приглянулась заповедная глушь моряку. Он просил о переводе – хотя бы в Якутск.
Но не только прошения пишет Чижов. В 1832 году журнал «Московский телеграф» печатает его поэму «Нуча» (так якуты называют русских и по сию пору) за подлинным именем автора. Жандармы подняли по этому поводу большой шум – государственный преступник переслал из «каторжных нор» сочинение, которое было напечатано. Скандал-с!
Но дело было сделано, слово сказано… И именно Николая Чижова считают в Якутии первым русским, вскрывшим для всей империи ларец тамошнего фольклора.
Известны также стихи «якутского периода» Чижова – «Журавли», «Сибирские цветы», «Вздох».
Позже, уже находясь в Тобольске, герой нашего повествования вновь обращается к якутской теме и создаёт поэму «Воздушная дева» – по древней легенде о красавице, унесённой ветром в небеса.

Однажды с облаков моих
Мне виден шумный был Исых
И пляски дев и бег коней,
Борьба и пир вокруг огней.
Созвала там подруг весна –
А я одна, всегда одна.
Беспечные они поют,
Меня же ветры вдаль несут.
А автора этих строк носили вдаль не ветры, а этапы. Из Олёкминска Чижова перевели в Александровский винокуренный завод Иркутской губернии. Это только звучит весело – винокуренный. По сути – настоящая каторга, давшая начало печально знаменитому Александ­ровскому централу. В заводе Чижов находился до 16 сентября 1833 года. Далее же был определён рядовым в 14-ю батарею 4-й бригады 29-го пехотного дивизиона Сибирского линейного батальона в Иркутске.
Рядовой Чижов
Из протокола: «Рост 2 аршина 8 1/2 вершков, лицом бел, глаза голубые, нос большой, прямой, брови, волосы и бакенбарды светлорусые, бороду бреет, на руках имеет пятна от прививания коровьей оспы».
В ноябре 1833 года бывший лейтенант и дворянин Николай Алексеевич Чижов становится рядовым 1-го Сибирского батальона в Тобольском гарнизоне.
Он первый здесь из сообщества, объединённого декабрём. Фонвизины прибудут в Тобольск лишь спустя пять лет, другие – в 40-х годах. Нет пока в бывшей всея Сибири столице и будущего знакомца Петра Павловича Ершова (вернётся летом 1836 года).
Данных о тобольском бытовании Чижова немного. Известно, что близко сошёлся с некоторыми из ссыльных поляков. Что сдружился впоследствии с Ершовым… Что сумел выбиться из рядового пехотного сословия отчасти благодаря литературе.
В 1837 году Тобольск посетил наследник российского престола Александр Николаевич. Кроме прочего, он произвёл строевой смотр гарнизона, посетил гимназию. И рядовой 1-го Сибирского батальона Чижов, и учитель Ершов зачитали приветственные стихи к праздничному для Тобольска случаю. И цесаревич, поддержав ходатайство командира Сибирского корпуса генерала Горчакова, хлопотал за опального дворянина перед батюшкой своим, Николаем I, и Чижов вскоре был произведён в унтер-офицеры.
За армейской службой Николай Чижов не оставлял литературных занятий – печатался в журнале «Русский инвалид», альманахе «Утренняя заря». Конечно же, активно участвовал в театральной жизни Тобольска – в соавторстве с Чернявским написал пьесу «Удачный выстрел, или гусар-учитель». Написав совместно с Ершовым стихотворную сцену «Черепослов сиречь френолог», стал одним из участников легендарной литературной мистификации «Козьма Прутков».
В 1840 году 37-летний Чижов получает звание прапорщика… На этот раз не за стихи.
Михаил Александрович Фонвизин сообщает в письме Ивану Ивановичу Пущину: «Чижов наш представлен в офицеры за экспедицию в степи». Речь не о научной экспедиции – сопредельные с Сибирью степные регионы были тогда весьма недружелюбны, и отряды из Тобольска не раз выдвигались туда для ведения боевых действий.
Отпуск как амнистия
Служил поэт-невольник честно, служил достойно. В 1842 году Чижов исхлопотал четырёхмесячный отпуск в Тульскую губернию, в имение своей матери. Из отведённых ему судом двадцати лет ссылки к тому времени минуло шестнадцать.
После некоторых хлопот по начальству, ввиду слабости здоровья отпускника, ему разрешено было не возвращаться более в Сибирь.
В том же 1842 году Николай Чижов был уволен от государевой службы и взялся вести хозяйственные дела в имениях княгини Горчаковой в Тульской и Орловской губерниях. Тем и обеспечивал своё существование. Проживал, разумеется, под секретным надзором без дозволения выезжать далее определённой территории.
Скончался в 1848 году. Из справки Государственного архива (ВД, XV, 257-263; ГАРФ, ф. 109, 1 эксп., 1826., д. 61, ч. 109): «Умер холостым. Писал и публиковал стихи».
Писал и публиковал стихи… Быть может – лучшая эпитафия для поэта.