По дороге жизни в холодную Сибирь

27 января – день полного снятия блокады Ленинграда

Двоюродных брата и сестру Николая Шефера и Тамару Паутенене (в девичестве Штрейс) эвакуировали из блокадного Ленинграда детьми. Но они навсегда запомнили обстрелы, бомбёжки, голод и путь из осаждённого города по Ладожскому озеру.

Воспоминания Тамары Андреевны и Николая Александровича о довоенном городе отрывочны. Перед их глазами всплывают величественный Зимний дворец и Невский проспект. А ещё большой зоопарк. Именно туда многодетная семья Штрейс собиралась сходить 22 июня 1941 года. Тамара Паутенене рассказывает, что ранним воскресным утром родители нарядили детей и вывели на улицу. А тут из репродуктора: «Говорит Москва! Передаём важное правительственное сообщение!» Война в один миг оборвала их детство и изменила судьбы сотен тысяч людей.

– Дальше была суровая зима, – продолжает Тамара Андреевна. – Город медленно угасал. Чтобы хоть чем-то накормить нас, четверых ребятишек, мама продавала одежду либо меняла её на еду. И вот в марте, чудом пережив голод и холод, мы вместе с семьёй моего двоюродного брата погрузились на машины и поехали по дороге жизни – единственной транспортной магистрали, связывающей город с тыловыми районами. В пути нас не бомбили – обошлось, только было слышно, как тонкий лёд трещал под колёсами…

Больше месяца семьи Шефер и Штрейс добирались в вагонах-теплушках до Красноярска. Могли ли они тогда предполагать, что Сибирь навсегда станет им родным домом?..

– Чуть позже нас отправили в город Енисейск, что в 370 километрах от краевой столицы, – присоединяется к разговору Николай Александрович. – Поселили туда, где когда-то содержали заключённых – в бараки, близ которых даже колючую проволоку не сняли... Местное население над нами посмеивалось, мол, городские приехали. Особенно коренных жителей удивлял и даже возмущал тот факт, что мы по привычке начинали день с кофе. Его мы доставали в Сибири с большим трудом. За это нас и прозвали «кофейниками».

Как обладателей немецкой фамилии, семьи Тамары Андреевны и Николая Александровича причислили к спецпереселенцам. А это означало, что они регулярно должны были отмечаться в комендатуре и брать разрешение даже на то, чтобы перебраться на другой берег Енисея. Лишь после кончины Сталина их права были восстановлены. Семьи Штрейс и Шефер переехали в Заводоуковск.

Сегодня брат и сестра по праву называют себя сибиряками. Мысли вернуться в город на Неве у них не возникало. Николай Шефер не раз бывал на берегу Финского залива и навещал дом, где прошло его детство. А вот Тамара Паутенене так и не решилась съездить на родину, говорит, что слишком тяжелы для неё эти воспоминания. 

В Заводоуковске сегодня живут четверо блокадников. Завтра, в день окончательного освобождения Ленинграда, они соберутся вместе. Будут вспоминать о тех трагических днях и в сотый раз задавать себе вопрос, как бы сложилась их судьба, если бы не проклятая война…