Путешествие во вчера

Пенсионер, ветеран, пожилой человек… Какой-то грустью навеяны эти слова... Покоробила меня фраза: пенсия по старости! Но, хочешь или не хочешь, ты стал пенсионером, приобрёл новый статус… А ведь, кажется, совсем недавно мы были ребятишками, носились босиком по тёплым после дождя лужам, звучно щёлкали по пяткам шлёпками, вырезанными из сандалий, ставших малыми. Любимым занятием весной, когда привозили свежеспиленные берёзы на дрова, было добывание под корой сладенькой кашицы. Сидишь верхом на стволе, разрезаешь ножом бересту и аккуратно счищаешь «лакомство». В лесу летом выкапывали саранки и ели сочные сладкие луковицы. Вряд ли такой десерт будет по душе современным детишкам. А мы ели. Только сейчас понимаю, почему: не было возможности жить по-другому, ведь после войны не прошло и двух десятков лет, страна залечивала раны… Врезалось в память ещё одно событие: со старшей сестрой с утра занимали очередь за хлебом, который выдавали строго по спискам и в ограниченном количестве. Магазинчик был деревянный, покосившийся от старости (сейчас на этом месте находится «Елена»). Хлеб долго не привозили, народа набивалось много, было тесно и очень душно.

Детство для меня – это деревенька в одну улицу под названием Самаренка. Здесь я проводила каждое лето. Жаль, что теперь она стёрта с лица земли, а на её месте только густые заросли крапивы. Народ здесь жил дружный. Колодец-журавль в центре улицы… тянулись к нему с коромыслами наперевес хозяюшки за холодной колодезной водицей. Утром и вечером все дружно отворяли незатейливые воротца, провожая и встречая скот, который гонял на коне пастух. В каждом дворе держали гусей, за деревенским клубом было болото – раздолье для птицы и ребятишек. Мы бесстрашно плавали на плотах, потом вытягивали присосавшихся пиявок. «Поднятую целину» Михаила Шолохова увидела в клубе, когда ещё не ходила в школу. Сразу влюбилась в Семёна Давыдова и плакала, когда в конце фильма он геройски погиб. Фильмы в клуб привозили редко, поэтому каждый приезд киномеханика с «передвижкой» был праздником.

Самые светлые воспоминания связаны с моей дорогой бабушкой Паруней и дедушкой Христофором. Он был кузнецом, уважаемым человеком с золотыми руками. Бабушку помню как хлебосольную женщину. Жили они как все, очень скромно: большая кадка с цветком занимала весь угол, кровати железные, под которыми весной гусыни выпаривали яйца и зло шипели, если мы их тревожили. На кухне — русская печь, в которой круглый год пекли хлеб. Особенно мне нравилось пить чай из большого пузатого самовара. Вскипятить воду в нём было дело непростое и небыстрое. Насыпали в трубу уголь, строгали щепу, раздували сапогом огонь… По вечерам, после дойки, вручную сепарировали молоко. Любила крутить ручку и смотреть на струйки, бегущие по желобку…

Течёт время, подрастает совсем другое поколение. Меняются нравы, меняемся и мы. Так устроена жизнь. И хочется рассказать внукам о становлении нашего жизненного пути, о семейных преданиях, истории рода, чтобы не росли они «Иванами, не помнящими родства». Посвящение ребёнка в жизнь семьи, в подробности семейных историй – это путь к участию, доброте, взаимопониманию. Жизнь бабушек наполняется новым смыслом. Выходите на «передовую», дорогие мои «старички»! И помните наставление великого мыслителя Эшенбаха: «Плох тот воспитатель детей, кто не помнит своего детства».